Бьюла Астор - Я тебя не отдам
К тому же, как бы ни бесило Огастеса ее поведение, Говард знал, что стареющий магнат обожает свою непутевую дочь.
Огастес покачал головой.
— Не так просто сообщить о чем-то той, кого не видел восемнадцать месяцев, — раздраженно возразил он.
— Думаете, я поверю, что вы не представляете, что с ней сейчас творится?
Зная отчима достаточно хорошо, Говард не сомневался в том, что старику известно даже то, что у нее сегодня на обед. Яростные заявления Кристины, что ее жизнь полностью контролируется отцом, были отнюдь не лишены оснований.
Пожав плечами, Огастес взял оправленную в рамку фотографию, с которой на него смотрела сжимающая в руках сверкающий спортивный кубок дочь с завязанными в хвост волосами.
— В этом возрасте с ней было гораздо легче, — ностальгически вздохнул он.
Сильно сомневающийся в том, что такой момент вообще мог когда-либо иметь место в жизни Кристины Гаскел, Говард предпочел тактично промолчать.
— Не говоря уже об искреннем огорчении, она будет просто вне себя от ярости, узнав, что вы ей ничего не сказали, — заметил он некоторое время спустя.
Несмотря на весьма драматическое начало их знакомства, единственная дочь Огастеса очень привязалась к Элизабет, которая все эти годы частенько служила своеобразным буфером между обеими воюющими сторонами. Вся беда в том, подумал Говард с кривой усмешкой, что ни Огастес, ни Кристина не намерены уступать друг другу ни на йоту. Оба отличались поистине ослиным упрямством — хотя Кристина выглядела гораздо привлекательнее.
Перед его мысленным взором возникло лицо с маленьким упрямым подбородком, широким, чувственным ртом и необычного, зелено-голубого цвета глазами. Интересно, отрастила ли она волосы? Когда Говард видел Кристину в последний раз, они были коротко острижены, но лично он предпочитал представлять их распущенными и спускающимися почти до пояса. Хотя непонятно, почему ему вообще пришло в голову думать об этом…
— Ты же знаешь, что я никогда не умел с ней обращаться, — пожаловался Огастес.
Кому он это говорит, мысленно усмехнулся Говард, вспоминая свою последнюю бурную встречу с девушкой.
Он до сих пор не понимал, почему ему тогда взбрело в голову поцеловать ее. Можно подумать, что она ему не безразлична. Вот еще!.. Во-первых, не в его правилах иметь дело с двадцатидвухлетними девицами, а во-вторых, что может быть хлопотней, чем вступать в какие-либо личные отношения со столь неуправляемой, упрямой и безрассудной особой, как Кристина Гаскел.
Может быть, дело было совсем не в ней, а в его раздражении. Ведь даже сейчас, при одном воспоминании о ее явном нежелании прислушаться к голосу разума, у него сводило скулы. Ворвавшись в его офис в самый разгар важного совещания, Кристина затеяла скандал прямо в присутствии важных клиентов, и, какова бы ни была мотивация его опрометчивого поступка, ее реакция оказалась ниже всякой критики! Одно Говард знал точно: он не собирается оказывать в будущем Огастесу никаких услуг в том, что касается его заблудшей дочери.
— Вы же понимаете, что, если сообщите ей о болезни Элизабет, она вернется домой.
— Понимаю. Однако я надеялся… — Широкие плечи Огастеса поникли.
— Что она вернется по собственной инициативе? — На взгляд Говарда, скорее на земле воцарится всеобщий мир и взаимопонимание.
— Но обстоятельства изменились.
— Именно это я и пытаюсь вам сказать.
— Нет, тут дело вовсе не в Элизабет. — К великому изумлению Говарда, рука потершего подбородок Огастеса дрожала. — Кристина беременна.
Последовало долгое молчание, во время которого старик снова опустился на кровать.
— Нет, это невозможно, — пробормотал ошеломленный Говард. Неизвестно почему, но он был совершенно уверен в том, что Кристина не может быть беременна… Ведь для этого необходимо…
Покачав головой, он начал мерить комнату шагами. Мое неверие вполне естественно, уверял он себя. Эта девушка для меня все равно что… сестра. А в подобных обстоятельствах любой мужчина чувствует себя защитником.
Подняв опущенную голову, Огастес взглянул на остановившегося перед ним пасынка, несколько побледневшего и выглядевшего от этого еще более мрачным.
— Боюсь, что сомневаться не приходится, Говард. За последнее время она шесть раз посетила женскую консультацию.
Господи! Говард попытался хоть как-то примириться с фактами, сообщенными ему Огастесом, и не смог. Впервые в жизни он позавидовал страусу, в трудный момент прячущему голову в песок.
Шесть раз! Говард не был большим специалистом в подобных вопросах, однако это показалось ему уже слишком. Неужели у Кристины проблемы с беременностью? Однако делиться своими подозрениями с Огастесом он не собирался — расстроенный донельзя отчим и так совершенно не соответствовал образу несокрушимого столпа бизнеса.
Но нельзя же было ожидать, что Кристина вечно будет оставаться девственницей. Пожав плечами, Говард заставил себя улыбнуться.
— Надеюсь, для вас не новость, что Кристина отнюдь не единственная незамужняя беременная женщина на свете. Кроме того, она сможет подарить вам наследника, которого вы всегда желали. — Что в свою очередь позволит мне сорваться с крючка, подумал он, стараясь увидеть положительные стороны ситуации. У Огастеса начало входить в привычку дважды в год предлагать Говарду бросить свое дело и возглавить его империю.
Оценив резонность этого замечания, Огастес заметно приободрился, но затем лицо его вновь вытянулось.
— Но теперь ей понадобится муж… — сказал он, бросая на собеседника вопросительный взгляд.
Говард с трудом удержался от вертящегося на языке ядовитого ответа. Мужчина, оказавшийся настолько безответственным, чтобы сделать девушке ребенка, вряд ли подходил на роль мужа.
— Но кто, — осторожно спросил он, — отец ребенка?
— В том-то и дело, Говард, что я не имею ни малейшего понятия. В этом чертовом детективном агентстве клянутся, что у нее нет постоянного приятеля. Разумеется, она время от времени встречается кое с кем, но не более того.
Значит, случайное знакомство, может быть, даже не одно… Как это глупо со стороны Кристины! Хотя она отнюдь не первая девушка, пустившаяся во все тяжкие, ускользнув из родительского дома. Не исключено, что ей самой точно неизвестно, кто отец будущего малыша.
— Никакой надзор не может быть абсолютным, Огастес.
— Что ж, кем бы он ни был, сейчас его, кажется, с ней нет. — Это известие вызвало у Говарда всплеск глухого раздражения; он с удовольствием побеседовал бы с негодяем с глазу на глаз.
— Мать уже знает?
