Джулия Бирн - Волшебство любви
– Мисс Смит, вы плохо себя чувствуете?
– О-о! – Подняв глаза, Фиби встретила сардонический взгляд, заставивший ее резко выпрямиться, словно от удара по спине. – Нет-нет! Все в порядке, милорд. Гм… Так о чем вы говорили? – Она была готова провалиться сквозь землю.
– О лорде Пендлтоне, – сухо повторил он. – Его можно поздравить. По правде говоря, его рассказ о новейшем заведении, способном удовлетворить все капризы современного мужчины, не вызвал у меня особого доверия. Но знакомство с вами, дорогая мисс Смит, может заставить меня изменить свое мнение.
– Да? – Фиби, тщетно пытаясь уловить нить разговора, нахмурилась.
– Впрочем, вам совершенно незачем было маскироваться под гувернантку. И неужели вы не могли найти менее избитое имя, чем мисс Смит?
Ее сердце покатилось вниз. Колени задрожали. Она забыла о средневековом воине и странных словах, слетающих с его уст. Да и сама на миг утратила дар речи. Одна мысль неотступно жужжала в ее голове.
Он не верит, что Смит – ее настоящее имя!
Но откуда это может быть ему известно? Ведь она носит его уже в течение нескольких лет!
– Смит – мое настоящее имя! – с трудом выдавила она из себя, надеясь, что широкополая шляпка скрывает краску стыда, залившую ее щеки. – И я никак не могу взять в толк, о чем это вы говорите. По-видимому, я ошиблась домом. Если вы будете так любезны объяснить мне, что к чему…
– Нет-нет, вы попали куда надо, – пробормотал он. – Продолжать эту игру в шарады нет никакого смысла. – Он еще на шаг приблизился к ней, внимательно вглядываясь в ее лицо. – Но неужто, доказав хороший вкус лорда Пендлтона, вы тут же ретируетесь? Какое разочарование! Уверяю вас, оставшись здесь, вы не пожалеете.
– Остаться здесь? Если вы действительно лорд Диверелл, в чем я, впрочем, начинаю сомневаться, то вы, очевидно, душевнобольной, а я попала в сумасшедший дом.
Он негромко рассмеялся.
– Уверяю вас, мисс Смит, что вы находитесь не в сумасшедшем доме. У Дивереллов масса причуд, но безумия за ними не замечалось.
Упоминание Дивереллов возымело на девушку магическое действие.
– Быть может, в вашем роду и вправду не водилось безумцев, но потеря рассудка, безусловно, угрожает мне, если я немедленно не получу ответа на мои многочисленные обращения к опекуну моих питомцев, на которые до сих пор получала лишь отписки вашего секретаря. – Она возвысила голос: – Вы же ни разу не соблаговолили на них откликнуться.
Она подняла палец, не давая ему продолжить.
– Желаете вы того или нет, милорд, но пора вам приступить к исполнению обязанностей опекуна над вашими осиротевшими племянниками. С меня довольно! – Она энергично помахала пальцем перед его лицом. – Довольно, говорю я! Вы слышите меня?
– Слышу, – мягко отозвался Диверелл, провожая глазами раскачивающийся перед ним палец. Фиби покраснела и опустила его. А он перевел глаза на ее лицо, затем снова оглядел ее костюм, и глаза его засмеялись. – Ах вот в чем дело! Вы, значит, та самая мисс Смит.
– Вы, милорд, можете счесть проделки ваших племянников всего лишь проказами, мне же они грозят потерей профессиональной репутации. Кого сочтут виновником будущих скандалов, которым неизбежно суждено возникнуть? Да конечно же гувернантку! А я никак не могу с этим примириться! На карту поставлено все мое будущее. Я вынуждена зарабатывать себе на жизнь. Я этого не потерплю, милорд! Вы понимаете меня, сэр?
– Сначала не понимал, но теперь, кажется, начинаю понимать.
– Как отрадно это слышать! Тогда, быть может, вы прекратите ходить кругами и осматривать меня с ног до головы, словно я выставленная на продажу лошадь!
– Ну что вы, мисс Смит! Поверьте, даже в этом ужасном платье меньше всего вы походите на лошадь! – улыбнулся он.
– Не знаю, на кого я похожа, но… – Тут внезапная догадка пронзила ее мозг; охваченная страшным подозрением, девушка уставилась на Диверелла, широко распахнув глаза. – Боже правый! Лорд Пендлтон… Капризы мужчины… Вы решили…
Колени ее подогнулись, и, не поддержи ее вовремя Диверелл, она бы упала в обморок.
– Вы, очевидно, полагаете, что лорд Пендлтон встречается где-нибудь со мной, но поверьте, я впервые в Лондоне и…
– Приношу вам, мисс Смит, самые искренние извинения – я действительно не сразу вспомнил, кто вы. Видите ли, мой друг, лорд Пендлтон, решил оживить мое, как он выражается, «бесконечно унылое существование» знакомством с милыми ему дамами. Первая встреча такого рода и должна была состояться сегодня утром.
Фиби уже собралась выступить с уничижительными замечаниями, но, подняв взгляд, увидела, что глаза Диверелла искрятся смехом. К своему ужасу, она почувствовала, что и сама вот-вот расхохочется. С трудом подавив это желание, она твердо сказала:
– Это какой-то кошмар! Прямо не верится, что я участвую в подобном разговоре, милорд!
– Вполне естественное для гувернантки замечание, но неуместное в данный момент. И я никогда не поверю, что до сих пор вы не привлекали к себе внимания мужчин.
Ноги Фиби подогнулись, она бессильно опустилась на тахту. Можно ли назвать вниманием отношение к ней мужчин, стоившее ей двух предыдущих мест работы?
– Не понимаю, что вы хотите этим сказать.
– Если не понимаете, значит, недостаточно часто смотритесь в зеркало, – произнес он мягко. – Лично я нахожу вас… интересной.
– Вы, сэр, верно, и в самом деле ведете унылое существование, если можете находить что-то интересное во внешности гувернантки опекаемых вами детей. К тому же я явилась сюда вовсе не для того, чтобы обсуждать… Что вы делаете?
Диверелл осторожно обхватил подбородок Фиби своей большой рукой и повернул ее лицо к себе.
– Вы, по-видимому, в порядке самозащиты решили на каждом шагу напоминать мне, что являетесь гувернанткой. И поэтому нарядились в такие мрачные тона.
– Почему же «мрачные»? Все – коричневое. Шляпка, накидка, туфли, платье, даже волосы.
– Вы забыли глаза, – заметил он, глядя прямо в них.
– Они тоже весьма распространенного карего цвета, – прошептала она, сглотнув от подступившего к горлу волнения, но будучи не в силах отвести взор от Диверелла. – Обычные глаза, каких много.
– Обычные? Каких много? С этими-то длинными ресницами? О нет, мисс Смит, они полны огня, который может сжечь мужчину, не проявляющего должной осторожности. А в волосах у вас словно играет солнечный луч. Сложения вы безупречного, рот – изысканнейшей формы, – он повернул ее лицо в сторону, – а профиль, несмотря на решительный подбородок, замечательный.
Фиби, глубоко взволнованная его тихой, ласковой речью, покраснела как маков цвет. Никогда никто не говорил ей ничего подобного. Фиби бы следовало возмутиться, но она и не думала протестовать. Напротив, ей хотелось слушать еще и еще.
