Двое - Артем Опарин
Обычно многолюдная набережная сейчас была пуста из-за ливня. Из парка, находящимся по левую руку, доносились невыносимые крики ворон. Они свили гнезда на невысоких деревьях и распугивали прохожих. И я вспомнил, как их карканье мешало мне придаваться упоению при чтении «Преступления и наказания», когда нужно было убить лишние пару часов – в тот день нас слишком рано освободили в школе, а репетиторство начиналось только через несколько часов. Однако не все так просто было для моих пернатых друзей: мой интерес к книге превозмог все горести чтения на улице, среди которых не только вороньи возгласы, но и промозглая октябрьская погода. Четко помню, что тогда чертовы вороны сильно напоминали мне гарпий, которые изматывали самоубийц в лесу – тогда мысль показалось мне остроумной. Я отвернулся и пошел дальше.
Издалека уже виднелось мое любимое место в городе – скамья, находящаяся на овраге, с которого открывается вид на протекающую через весь город реку. От дороги скамья скрыта несколькими деревьями, которые будто нарочно посажены там для защиты, для создания чувства уединения у сидящего человека. Наверное, это самое живописное место моего угрюмого города. Подойдя немного ближе, я удивился, увидев силуэт девушки, сидящей на той самой скамье.
«Стоит ли?» – засомневался я, остановившись. Мне не очень хотелось нарушать ее одиночество, но я все-таки приехал с другого конца города. К тому же во мне бушевало какое-то чувство собственности к этому месту, будто оно принадлежало мне. Поэтому, избавившись от любого рода сомнений, я твердой поступью подошел. Стоя уже рядом с девушкой, вся моя решимость сбежала, как вор, увидевший полицию. К счастью, дрожь в коленях подстегнула меня, ибо я мог просто упасть – как бы это было позорно.
Я робко спросил:
– Прошу прощения, вы будете не против, если я присяду?
Девушка, к которой я обратился, была одета в серое пальто длиной до колена, в темные обтягивающие брюки и серые кеды. Темно-русые волосы, намоченные дождем, начали завиваться. Руки, скрещенные в пальцах, лежали на ногах, а на запястье правой руки виднелись серебряные Casio. Я незаметно улыбнулся, ведь когда-то точно такие же я подарил своей бывшей девушке.
Она, посмотрев на меня печальным взглядом через прозрачные линзы очков, ответила:
– Да, конечно, присаживайтесь.
Я сел. Из головы по неизвестной причине не уходили ее зеленые, наполненные грустью глаза. Черты лица – тоже очень печальные – этой девушки кого-то мне напоминали, кого-то очень близкого. Я попытался выудить из памяти воспоминания, но моих усилий оказалось недостаточно, чтобы хоть что-то выловить. Все женские лица мешались между собой, их было слишком много. Я что, и правда общаюсь преимущественно с девушками?
Откинувшись на спинку, я начал бесцельно глядеть вдаль, силясь собрать воедино свои хаотичные мысли. Мои попытки вспомнить одну, хотя бы самую незначительную деталь, связанную с этой девушкой, все так же не приносили результата. В голове начали образовываться смутные очертания моментов, канувших в отдаленные участки моей памяти. Все они были в разрозненном порядке, и я не мог восстановить верную последовательность событий. Нужно лишь приложить немного усилий. Потихоньку я пробирался все глубже и глубже, вставляя воспоминая на свое место, словно фрагмент пазла. Школьные годы, в которых произошло немало удивительных историй, на месте – этот период было сложнее всего вспомнить. Среди них выделяется история связанная с моей первой девушкой. Она является главной занозой моего сердца, которую невозможно вытащить. Оля – так звали девушку – была мне предана и готова на все ради меня. Наверное, тогда я был ей ближе всех. Как и она для меня. Она единственная, кто знал меня. Все минусы и плюсы. Абсолютно все. И, несмотря на это, оставалась со мной. И вот то, как я с ней поступил не дает мне спокойно жить.
Вдруг мне стало ясно, на кого же похожа сидящая рядом девушка. Я попытался незаметно посмотреть на нее: она сидела и разглядывала свои руки, явно о чем-то усердно думая. Звук пришедшего сообщения вынудил ее вернуться к реальности. Она достала телефон из кармана пальто и, прочитав, улыбнулась. Шестое чувство подсказывало мне, что ей написал ее молодой человек, и написал что-то очень приятное. После сообщения ее лицо больше не казалось мне грустным, она сиюминутно преобразилась, будто Мистик.
Я опустил голову вниз и передо мной появились глаза моей первой девушки. У меня никак не получалось выбросить из головы ее разочарованные, наполненные слезами глаза в тот момент, когда я бросил ее. И я представил себя, произносящего те слова. Меня передернуло, было мерзко вспоминать себя в тот момент.
Наверное, я не заслуживал ее. Она отдавалась мне целиком, а я даже четверть своего мира перед ней не открывал в последние месяцы. В голову начали залетать воспоминания: я предлагаю кое-как встречаться, я счастливый иду домой, получив согласие, наш первый поцелуй, первый секс. За два года столько произошло… Но я все уничтожил, никому не рассказав правды. Мне захотелось именно сейчас, именно этой девушке рассказать всю историю, не прикрывая ее ширмами лжи.
«Но почему, почему именно ей? Что за ерунда твориться со мной? Как же это глупо. – Думал я.– И как же решиться на такое? Как она отреагирует?»
Я взял остатки смелости в кулак, повернулся к ней и сказал, пытаясь сделать это максимально непринужденно:
– Еще раз прошу прощения, не подумайте ничего плохого, но можно ли с вами поговорить?
– Что, простите? У меня есть молодой человек, – ответила она, глядя на меня недоверчивым взглядом. Наверное, она подумала, что я хочу с ней познакомиться.
– О, нет, нет. Не переживайте. Я не хочу с вами знакомиться. То есть… Просто… Хм… – смутившись, я растерялся и замолчал на некоторое время. – Как бы вам объяснить, – застыв секунд на тридцать, я обдумывал, как и правда ей все разъяснить. – Понимаете, просто я хотел бы рассказать одну историю из моей жизни. Мне некому поведать подлинную историю. Точнее я просто не могу: моя девушка вряд ли захочет слушать про бывшую, между мной и друзьями давно появился барьер…
– Да, к сожалению, все так, – подтвердил я сам себе после небольшой паузы. Потом вспомнил, что не один и опомнился. – Мой рассказ связан с девушкой, которую я когда-то любил. И это было взаимно. До определенного времени. Однажды я вонзил ей нож в спину – не в буквальном смысле, конечно, – выдавив из себя улыбку, продолжил. – И я бы очень хотел рассказать вам всю правду, которую скрывал на протяжении стольких лет ото всех, – я
