Мой личный Фей, или Сказка о Золушке (СИ) - Каретникова Ксения

Пробую. Тяну из трубочки. Узнаю вкус мяты, я ее в чай люблю добавлять. Вкусно. И, действительно, расслабляет.

Глава 2

Фей

В очередной раз жалею, что согласился играть в карты со Славкой на желание. Знал же, что у него богатая фантазия. Но, как говорится, карточный долг — это святое. Ничего, как-нибудь отыграюсь. Причем по-полной.

Марфа… ну и имя у девушки, господи, я едва сдержался, чтобы не засмеяться! Короче Марфа с явным удовольствием пьет мохито. Сидит довольная, смотрит по сторонам. Кажется, что даже глазки мне строить пытается. Ну нет, я всего лишь фей, а не потенциальный провожатый до ее кровати. Почему-то подумав про кровать Марфы, господи, вот зачем, представляю себе тахту с пледом из разноцветных кусочков ткани. Странная ассоциация, неожиданная. Моя мама их любила, развлекала себя тем, что вязала такие пледы из остатков ниток. Я любил за ней наблюдать, магия же — как она ловко орадует спицами, перебирая тонкими пальчиками нити…

Коктейль допит. И я заказываю мышке еще, уже за свой счет. Точнее за счет заведения, раз уж этот клуб принадлежит мне. Спасибо папе за подарок на четверть века.

Марфа сомневается немного, но потом начинает пить. И все смотрит на меня, приглядываясь.

— Чем ты занимаешься, Марфа? — решаю я спросить.

— Я аспирант. Преподаю биологию.

— Пестики-тычинки? — фыркаю я.

— Моя специальность вермикология.

— Это что?

— Это наука о кольчатых червях… вот ты, например, знаешь, что это первые животные, у которых возникли кровеносная система, сегментированное тело, парные органы движения — прообраз будущих конечностей?

Мысленно делаю “фе”.

— Смотрю твоя работа тебе нравится.

— Преподавать не очень. А вот на кафедре интересно. Опыты… — она поправляет прядь волос у шеи и спрашивает: — А ты чем занимаешься?

— Я ж сказал, что я фей.

— Да ну!

— Ну да, — хмыкаю и решаю повторить вопрос, в надежде побыстрее отделаться:

— Ну так что, какое оно, твое заветное желание?

Девушка глубоко и печально вздыхает.

— Не знаю, — отвечает.

— Как не знаешь? Неужели ни о чем не мечтаешь?

— Сейчас уже нет, — Марфа тянет мохито из трубочки, подперев щеку рукой… ну как подперев, ее локоть не с первого раза ставится на стол. Да и язык девушки, уже заметно заплетается.

— А раньше?

Надеюсь, что она сейчас назовёт марку телефона, ту, с логотипом откусанного яблока. Половина моих знакомых девушек ответили бы так. И я бы исполнил это желание. Причем очень и очень быстро.

Марфа задирает голову, прикусывает губу и начинает думать. Долго.

— В детстве, — ох, из какого далека начинает она, — я мечтала стать Золушкой…

— Это как? — хмурюсь.

— Стать красивой — прическа, платье, туфельки. Карета из кабачка… ой, тоесть тыквы. Потом бал. А там… а там хорошо бы встретить своего принца.

Ну нет, мне попалась инфантильная мечтательница! И вот как я должен исполнять такое желание?

— А телефон не хочешь? — с надеждой спрашиваю я.

— У меня есть, — отвечает Марфа, — а вот парня, эх, нет.

— Жаль, — вздыхаю и кошусь на ткань из-за которой на нас поглядывает Славка, рукой машет и ехидно улыбается, а потом повторяю шепотом слова девушки: — Прическа, платье, туфли… — перевожу взгляд на Марфу. А ей бы все это не помешало. Тогда, может, и прину бы нашёлся. Как говорит одна моя знакомая — конфеткой может быть любая, главное же упаковка. — По сути это не проблема.

— Что? — переспрашивает Марфа. Да она все пьянее и пьнее. Как ее, бедную, уносит. Неужели в первый раз пробует что-то, крепче кваса? Или этого, чайного гриба.

— Сделаем из тебя Золушку, — отвечаю уверенно. — Только вот не совсем так, как в сказке. Хрустальные туфли нынче не найти. Да и волшебной палочки у меня нет. Зато есть волшебные бумажки.

— Это какие? — задаёт она вопрос и допивает мохито. По-детски облизывается и убирает с нижней губы приставший листик мяты. Забавная она, эта серая мышка.

— Деньги, — усмехаюсь я.

— Точно, они волшебные, — Марфа расплывается в странной улыбке, кстати, улыбка красивая, зубы ровные и белые, — вот вроде бы их получил и бац — коммуналка, продукты, долги — и их нет. Пф, исчезли.

— Мало платят?

— Ну как… терпимо.

— Ясно, — хмыкаю. — Ну что, еще коктейль?

— Нет, — она икает и смущённо пытается прикрыть рот ладошкой. Промахивается. — Мне, наверно, пора домой.

— Рано вставать?

— Не, у меня каникулы… ой, то есть лекций нет. На нашей кафедре сейчас многие отдыхают.

— Это хорошо, — киваю, — давай до дома провожу.

— Спасибо, но не надо, — она берет со стола свою розу, резко поднимается, но несмотря на то, что ее обувь без каблуков, девушка шатается и тут же приземляется пятой точкой обратно на стул. Роза падает на пол, роняя пару лепестков. Марфа наклоняется, чтобы ее поднять, но делает это настолько неуклюже, что сама чуть не оказывается по-соседству.

Встаю, поднимаю девушку за плечи, спокойно и даже ласково произнося:

— Все-таки провожу. Мне не трудно.

В общем спорить Марфа не решается, потому что уже буквально отрубается. Но при этом крепко держит цветок в руках, прижимая к груди.

Вывожу девушку из клуба. Пару раз Марфа чуть не падает, спотыкаясь на ровном месте, но мне удаётся удержать ее на ногах. Она, кстати, вроде высокая, но лёгкая. Худенькая потому что, чувствую это, держа ее за талию. Надо же как толстый свитер может портить изящность. И пахнет от Марфы приятно и ненавязчиво. На лаванду похоже.

Усаживаю девушку в такси, что всегда дежурит у клуба, присаживаюсь рядом.

— Марфа, ты где живёшь? — спрашиваю у нее на ушко.

— Улица Гречки, дом пять, квартира десять, — чётко, скороговоркой, отвечает она и добавляет: — Первый подъезд, третий этаж…

Глава 3

“Ну, что, утро доброе?” — стучит в висках сознание.

“Не кричи так громко…” — отзывается подсознание.

А тело поднимается, медленно, глаза открывать не рискуя.

Ох, как же плохо…

А еще жарко. И во рту так сухо.

Я ж выпила вчера немного совсем. Этого, как его… мохито. Коктейль же всего лишь… хотя мне мало надо, я ж почти не пью. С бокала шампанского на новогоднем корпоративе меня унесло так, что я с Гавриилом Семенычем отплясывать начала. Причем я пыталась изобразить страстное танго, а так как у меня обе ноги левые, то я в основном падала, цепляясь за пиджак своего бывшего преподавателя…

Как потом стыдно было! Люська вон до сих пор напоминает и я тут же краснею.

Глаза я всё-таки открываю. И мир вокруг не радует. Во-первых я его плохо вижу без очков, а во-вторых все немного кружится. Беру очки, они на тумбочке лежат, надеваю и кошусь на часы, что висят на стене, и на долю секунды пугаюсь — я ж опаздываю! Но вовремя вспоминаю, что на кафедру идти сегодня не надо.

Делаю глубокий и медленный вдох, отчего организм насыщается кислородом и в висках стучит с удвоенной силой.

Надо дойти до аптечки. У меня кажется было обезболивающее, хорошо бы не просроченное.

Опускаю ступни на холодный пол. И тут до меня доходит, что я вчера рухнула спать, не раздевшись. В колготках, юбке и свитере. То-то мне так жарко.

Таблетка подождёт. В душ сперва схожу, может от него полегчает. Раздеваюсь, без резких движений и шлепаю босыми ногами до ванны. Шум воды бьет по голове. Да чего ж мне так плохо? Что там намешано было в этом коктейле?

Стоп!

Меня ж до дома этот провожал, как его… Фей! И он мне коктейли заказывал. Мог он мне что-то подмешать?

Только вот зачем?

Мной он не воспользовался, судя по тому, что проснулась я одна и в одежде…

“Может он нас обокрал?”

“Эх, жаль, что не воспользовался…”

Нет, не мог он обокрасть, просто потому, что красть у меня нечего. Самое ценное, что есть в моей квартире это стиральная машинка. А она вот стоит, между раковиной и душем. Я на нее три месяца деньги откладывала — первая моя крупная покупка. И очень нужная.

Залезаю под душ, делаю воду прохладной и ойкаю, направляя на себя лейку. Холодно, но вроде отрезвляет и голова проясняется. Стою минут пять, прикрыв глаза и выравнивая дыхание. А когда выключаю воду, слышу протяжную трель дверного звонка.