Рут Дейл - Лабиринты любви

А потом и вообще все закончилось: Бун уехал в Гарвард…

Теперь, стоя перед зеркалом и держа перед собой прекрасное старинное подвенечное платье, Кит вспомнила тот день, когда он уезжал, вспомнила несчастную девочку, сидевшую на диване-качалке в тени тополей и пытающуюся не заплакать. Кончалось что-то прекрасное, и она знала об этом.

Бун вышел из дома и подошел к ней. Встав на колени, он взял ее сжатые в кулачки руки. Его лицо было печальным и серьезным.

— Прощай, Котенок-Кит, — мягко проговорил он. — Не забывай меня, слышишь?

Он выпрямил ее пальцы и поцеловал их, глядя на нее прекрасными серо-голубыми глазами.

Она не могла дать ему уйти просто так — ее сердце разорвалось бы. Она собрала все свое мужество, освободила руки и прижала ладони к его щекам.

— Бун, — прошептала она, — я люблю тебя, — и затаила дыхание.

Он улыбнулся.

— Я тоже тебя люблю, — нежно проговорил он. — Будь хорошей девочкой. Если мальчишки Шоудауна будут приставать к тебе, скажи, что им придется отвечать перед Дэниелом Буном Таггартом.

Он моргнул, наклонился вперед и чмокнул ее в нос — точно так, как он поцеловал ее вчера вечером, когда она была выбрана исполнительницей роли Розы в этом году. Потом он поднялся и ушел, вот так все было.

Пристально вглядываясь в свое изображение в пыльном зеркале, Кит плотно сжала губы. Бун играл тогда роль Шерифа Джека с большим энтузиазмом, чем это делал кто-нибудь еще до него или после него. Теперь Кит будет играть Героиню, а кто будет ее героем — Шерифом Джеком? Бад Вильямс, старый повеса, который пытался заманить ее на заднее сиденье машины в первый же день, как только она вернулась в Шоудаун.

Она бережно отложила платье в сторону и начала срывать с себя одежду. Она все еще помнила, как лихо играл Бун свою роль, как он обнимал Марселлу, как говорил ей: «Роза, моя любимая, ты будешь моей!»

И Марселла, как подозревала Кит, действительно была его в тот вечер. Пропади ты пропадом! Она сняла ботинки, спустила джинсы и отбросила их ногой в сторону. Вполне возможно, что платье даже не сойдется на ней, но она собиралась его примерить!

Сбросив майку, Кит бережно, с благоговением взяла подвенечное платье. Прошло какое-то время, пока она соображала, как же его надеть. А потом, затаив дыхание, начала надевать. Платье было старым — ему более ста лет! — и ткань от времени истончилась.

Наконец из-за моря кружев и ткани показалась голова Кит. С огромной осторожностью она стала постепенно опускать ярды ткани вниз и расправлять юбку на своих бедрах. Выпрямившись, она потянулась, чтобы нащупать на спине маленькие перламутровые пуговички и петельки и застегнуть их.

Это была медленная и утомительная работа. Она начала застегивать сверху и, когда дошла до талии, глубоко вдохнула и подобралась, как только могла.

О Боже, застежка едва сошлась. Если сбросить пять фунтов, то она сможет надеть это платье на праздник. Придерживая застежку на талии одной рукой, она поворачивалась влево и вправо, рассматривая себя в зеркало. Кудрявые рыжие волосы падали на глаза, и она свободной рукой нетерпеливо откидывала непослушные пряди наверх.

Ну вот, так смотрится лучше! Получив наконец возможность хорошо рассмотреть себя, Кит заулыбалась. Это было великолепное платье, просто великолепное! Она никогда не надевала такого изысканного платья! Девушка чувствовала себя принцессой, королевой, невестой… Если она заберет волосы наверх… Отвернувшись от зеркала, Кит изогнулась, чтобы посмотреть через плечо и насладиться великолепным зрелищем изысканно ниспадающего шлейфа. Первый раз в жизни она чувствовала себя по-настоящему красивой. Стоя здесь, в жарком и затхлом воздухе чердака, она улыбалась таинственной улыбкой… пока не встретилась взглядом в зеркале с Буном.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Бун поднялся на чердак, чтобы отыскать палку для Томаса Т., и сейчас стоял околдованный, наблюдая, как Кит делает грациозные пируэты на раскаленном чердаке. По инерции она повернулась, и их взгляды встретились в зеркале. Она резко остановилась, и пышные воланы и оборки подвенечного платья пенистым облаком обвились вокруг нее.

Платье было под стать Кит…

Лучи света, прорезавшиеся сквозь сумрак чердака, освещали ее великолепные рыжие волосы, собранные на макушке. Пылинки танцевали вокруг Кит, как сказочные лучики, усиливая ощущение нереальности.

Перед ним стояла не маленькая Китти Маккри — это была прекрасная, самая желанная для него женщина!

У Кит перехватило дыхание, когда она увидела выражение его лица. Рука, поддерживающая волосы, ослабла. Кит прижала ее к горлу, а огненная грива рассыпалась по плечам, но она почти не заметила этого. В этот миг ей показалось, что она видит перед собой того самого Таггарта, о котором столько грезила, которого страстно желала.

Он сделал шаг и замер. Мгновение они стояли, пристально глядя друг на друга. Затем, как бы охваченные какой-то мощной невидимой силой, двинулись навстречу друг другу. Кит чувствовала себя так, как будто она плыла, настолько сильным было ощущение нереальности происходящего. Все еще не отводя взгляда друг от друга, они одновременно остановились, не прикасаясь друг к другу.

Он произнес ее имя так, как будто сомневался, она ли перед ним. Звук его голоса прорвал тот хрупкий барьер, который разделял их в эту минуту. Она со вздохом упала в его объятия.

Они поцеловались… потом еще и еще. Его рука проскользнула через не застегнутую застежку на спине. Когда он прикоснулся к ее телу, она почувствовала, что по нему прокатилась волна дрожи. Бун страстно обхватил ее рукой под лифом атласного платья.

Она выгнулась, чтобы сильнее прижаться к нему, и поплыла в тумане жгучего желания. Его губы сразу стали нежными и требовательными, а прикосновения соблазняющими. Все в ней устремилось к нему, вместе с ее сердцем. Она почувствовала, как его руки начали нежно спускать с ее плеч платье, и меньше всего ей хотелось этому сопротивляться…

— Кит! Бун! Если кто-нибудь из вас не принесет мне эту чертову палку, я сейчас же поднимусь с кровати!

Знакомый ворчливый голос Томаса Т. разбил вдребезги то сказочное царство, в котором они находились. Кит оцепенела. Бун издал резкий стон и отодвинул ее от себя, одновременно разгладив платье на спине. Она безмолвно смотрела на него. Он ответил ей взглядом, полным страсти.

— Если ты ждешь извинений, то их не будет. — Бун нежно коснулся рукой ее губ, распухших от поцелуев. — Мне понравилось, когда я целовал тебя той ночью в загоне, но сейчас мне понравилось больше!

— Какого черта вы, двое, делаете там наверху? Если кто-нибудь из вас не спустится, я набираю телефон службы спасения — девятьсот одиннадцать, — клянусь!