Измена в подарок - Ася Исай
— Нет, я поеду. Что я там не видела?
Ну да. Всё видела. И не по одному разу. Но почему-то в сердце гаснет ещё один огонёчек. Каждая подобная мелочь нас всё сильнее отдаляет.
Так что я завидую пацанам сверху. Их слушают, даже если совсем не хочется, их поддерживают, даже если это полный провал.
Сегодня я как никогда рада сверлу, которое, с каждым “бз-з-з-з-з” врезается всё глубже в висок. Эти адские звуки выдернули меня из ужасного сна, в котором я застаю Костю за изменой. Всё было до сбившегося ритма сердца натурально, и только тёплые руки, укладывавшие спать, убедили, что это всего лишь сон.
Перфоратор стихает, и я почти засыпаю, чтобы в этот раз увидеть что-то хорошее, но тут же громкое “бз-з-з-з-з” как бы отвечает “размечталась”.
От возмущения резко сажусь на кровати, открываю глаза и понимаю, как сильно обмануло меня это утро. Голубые занавески вместо чёрных штор. Тёплые бежевые обои вместо холодных серых. Чемодан и контейнеры в углу заменяют кресло-качалку. Телефон заряжается на тумбочке, хотя я его бросала на постели.
Но откуда тут перфоратор?! В унисон этой мысли повторяется жужжание, и меня передёргивает от страха. Сердце, судя по всему, пытается эвакуироваться, так сильно стучит.
Но гены никуда не деть. И в доме бабушки-казачки они играют ещё сильнее. Они и шашка, припрятанная в шкафу. Стараюсь всё делать очень тихо, но кажется, что дыхание слышно в соседнем городе. Скрип дверцы почти вызывает инфаркт, но шашка в руках, даже тупая, придаёт сил.
Выхожу на охоту. Вся возня происходит за стеной. Крадусь ко входу и резко распахиваю дверь, пропуская перед собой шашку. Ещё один инфаркт от того, какие изменения произошли в соседней комнате и кого я там нашла.
— Марк?! Ты что здесь делаешь?
Эта комната пустовала, с тех пор как умерла бабушка. Она создала одни из самых счастливых воспоминаний моего детства. Сердце каждый раз сжималось от тоски и грусти, поэтому я старалась сюда не заходить. Но комната была великолепна. Её сердцем был сказочный эркер. Маленький, полукруглый, с огромными окнами, благодаря которым всё помещение дышало солнцем.
Марк сидел на полу у маленького порожка на балкон и что-то строгал из дерева.
— Да так. Обживаюсь понемногу.
— В каком смысле? Кто тебе разрешил тут хозяйничать? — возмущаюсь и перехватываю поудобнее своё оружие.
— Ты, — он смотрит, нагло улыбаясь, и встаёт, отряхивая руки.
— Когда это? — судорожно перебираю события вчерашнего дня. Вдруг, и правда, разрешала.
— Когда входную дверь забыла закрыть. Я решил тут обосноваться. В воспитательных целях, так сказать.
Марк подходит ко мне, упираясь грудью в острый нос тупого лезвия шашки.
— А серьёзно?
— Хочу сделать небольшой подарок. Холодное оружие ни к чему. Хотя, если сделаешь завтрак, буду страшно благодарен. Со вчера ничего не ел, а уже почти двенадцать.
Поднимаю шашку выше и провожу голым лезвием по шее Марка. По вене, в которой бьётся пульс. По острому кадыку. По ключицам, спрятанным под тканью футболки. Его зрачки расширились, и участилось дыхание. Боится, что ли?
— Не из меня завтрак, — говорит срывающимся голосом, но тут же откашливается и добавляет: — Если можно.
— Я подумаю, — отрываю шашку от его тела, прячу лезвие в ножны, закидываю себе на плечо, разворачиваюсь, чтобы уйти, и в последний момент решаю добавить: — Марк, это место — мой портал в прошлое. Не сломай, пожалуйста.
Не слышу, но чувствую его приближение. Он легонько обнимает меня со спины и целует в макушку. Он, не касаясь, согревает мою спину теплом, окутывает ароматом свежего дерева с острыми нотками перца.
— Не переживай. Тебе понравится, — хриплый шёпот обжигает кожу на шее.
Молча киваю и ссыпаюсь по лестнице вниз, на кухню.
Кажется, меня заждались в дурдоме. Спокойно доверяю практически постороннему человеку. Почему не устроить скандал и не выгнать его? Полицию вызвать для начала.
Но нет. Я становлюсь печь блинчики и параллельно разгребать рабочие сообщения.
Сотни уведомлений, заказов и поздравлений с днём рождения заждались меня. Старательно огибая чат с Машкой, пишу всем покупателям с текущими заказами, что сроки сдвинутся минимум на неделю. Благодарю всех, кто поздравлял, и перехожу к сообщениям с заказами. Дублирую всем одинаковый ответ о том, что заказы временно не принимаются. Пока не буду уверена, что смогу полноценно работать, лучше ничего не обещать.
Вставляю такой же и в следующее окошко, почти нажимаю кнопку “отправить”, но взгляд вовремя цепляется за последнее сообщение в чате: “Отпусти его. Он же тебя не любит давно!”
30. Она
Казалось бы, чему удивляться? Я уже всё знаю, видела своими глазами подтверждение неверности мужа. Даже, кажется, приняла то, что мечты не исполнятся, а загаданного будущего не случится. С Костей. Будет что-то другое, новое. Пугающее до одури неизвестностью.
Но пока всё равно каждое написанное ею слово — острым лезвием по коже до крови.
“Он же тебя не любит давно!”
Кап-кап. Не могу поверить, что Костя обсуждал с ней нас. Рассказывал тайны и подробности.
“Он же тебя не любит давно!”
Кап-кап. Это может значить только то, что она стала ему ближе. С ней можно было поделиться тем, что болит, а для меня оставалось: “Малыш, конец месяца, я сегодня здесь ночую”, “Эти идиоты по третьему кругу условия пересматривают, не жди” и совсем равнодушное “Буду поздно”. Он всё это время проводил с ней.
“Он же тебя не любит давно!”
Кап-кап. Каждый раз, возвращаясь ко мне, зачем-то нежно целовал по утрам, щекотно шепча всякие глупости на ушко, готовил завтрак по воскресеньям и долго любил ночью.
Я никогда его не ревновала. Знала, что несмотря на его колдовскую красоту и очарование, он останется верен. Потому что безумно любит. Доверяла. Дура, наверно, но по-другому не могла.
Кружочек аватарки показывает ту самую блондинку, что сидела на коленях Кости. Те же алые губы, идеальная укладка идеально белых волос и лисий взгляд из-за спины. Она будто чувствует, что я на неё смотрю, и тут же загорается зелёный огонёчек, оповещающий, что собеседник снова онлайн. Она, кажется, ждала, что я прочитаю её сообщение, и начинает печатать новое. Смски начинают сыпаться одна за другой.
“Что ты с ним вчера сделала?”
“Почему он приехал пьяный?”
“Хватит его
