Кей Мортинсен - Любовный розыгрыш

— Я понимаю. Понимаю! — только и могла сказать Нэнси.

И она простила этому человеку его поведение по отношению к отцу. Пожар случился внезапно, и Филипп, наверное, неправильно обвинил в этом отца, но его можно понять, можно. Он выстрадал куда больше, чем ей казалось. И его же взяли под арест за нападение на родителя, как раз тогда, когда он потерял самых дорогих для него людей. Ничего удивительного, что сын и отец с тех пор живут словно враги…

Нэнси казалось, что неожиданно откровенный разговор с Филиппом, то, что они испытывают сочувствие и сострадание друг к другу, как-то уменьшили ее собственную боль. Филипп первый, кому она рассказала о себе. Напротив нее сидит почти незнакомый ей человек, но он разделяет ее горе, и от этого становится гораздо легче.

— Я не знала, что вы были женаты, — смущенно проговорила она. — Вы не носите обручального кольца.

— Не ношу.

Их глаза встретились. Взгляд Филиппа был открытый и холодный, и Нэнси поняла, что он не хочет говорить на затронутую ею тему.

— Мне очень, очень жаль, — прошептала женщина.

Филипп кивнул, почувствовав глубину ее сострадания, выразившуюся в этих коротких искренних словах.

— А ведь есть что-то в душе и мыслях, чем хочется поделиться, но уже не с кем, — отважилась на признание Нэнси. — Тем, что касается лично нас. Хочется рассказать, что тебя рассмешило, что огорчило, а некому.

— Одиночество, — тихо произнес Филипп. — Огромная потеря, сознание дикой утраты двух жизней. — Мужчина отвернулся, но Нэнси успела заметить предательский блеск слез, отчаянно сдерживаемых им. Ее поглотила волна горькой грусти.

На столе вместо закусок появились новые блюда. Ни хозяин, ни гостья на еду даже не взглянули. Ни тот, ни другая не притронулись к вилкам. Так они и сидели в молчании, полные сочувствия друг другу. И симпатия к пережившему горе человеку как-то странно возрастает, подумала Нэнси. После затянувшейся паузы она вздохнула и сказала:

— Мне очень жаль, что вам пришлось пережить такое трудное время.

— А я сожалею, что заставил вас пережить трудные минуты, — виновато проговорил Филипп. — Похоже, я неправильно воспринял вашу настойчивость. Не стану притворяться, что одобряю ваше решение приехать сюда. Но мне кажется, теперь мы нашли новую почву для будущих поисков. Сумеем вместе с вами во всем разобраться. Я в этом уверен.

Сердце Нэнси наполнилось надеждой — вне сомнения, Филиппа тронула ее печальная история, и он, конечно, поможет. Она улыбнулась и вытерла глаза.

— Мне бы этого очень хотелось, — с верой в успех сказала она.

— Пожалуй, нам надо было бы поесть. — Филипп криво улыбнулся, и когда заговорил снова, в голове его уже не было прежней горечи. — Вот это, — с чуть наигранной веселостью указал он на дольки какого-то то ли овоща, то ли фрукта на тарелке гостьи, — называется авокадо! Ешьте на здоровье с креветками.

Нэнси благодарно кивнула. Она старалась проявить интерес к еде, понимая, что и ей и хозяину необходимо как-то отвлечься.

— А это баклажаны по-мексикански… жареный подорожник… это устрицы в морской капусте…

Гостья старалась изо всех сил и попробовала всего понемногу.

— Я все отведала, больше не могу, — улыбнулась она. — Честно, не могу больше, Филипп! Вы должны понять, что стало со мной из-за вас. Я со своими надеждами, как на качелях — то вверх, то вниз. И просто не в состоянии откладывать наш серьезный разговор. Это для меня крайне важно.

— Согласен. — Хозяин встал и протянул руку даме. — Похоже, у меня пропал аппетит. Пройдемся по берегу?

Чувствуя напряжение и очень нервничая, Нэнси направилась вслед за спутником к пляжу. Дорожка была такой узкой, что пришлось идти вплотную к Филиппу. Глаза ее все время следили за его лицом. Крепкая рука мужчины сильно сжимала ее руку. Абсолютно бессознательно Нэнси вдруг захотелось погладить его голову, ощутить всю мягкость светлых кудрей и вдохнуть в себя запах его кожи.

В голове у Нэнси была полная сумятица. На нее навалилось сразу все — и тревога, и сомнения, и страстное желание. Ее сжигали желание близости с Филиппом, жажда оказаться в его объятиях и растаять от поцелуев. Разве она сейчас произнесла про себя «Филипп»? Ведь она думала о Питере. Конечно же, о Питере!

И все же… Спутник повернулся к ней.

— Все в порядке?

— Ммм…

— Позвольте вас поддержать.

Сейчас тропинка стала пошире, и Филипп правой рукой обнял гостью за плечо, будто иначе она бы непременно упала.

Нэнси было приятно. Даже больше, чем приятно. Все пробудившиеся в ней инстинкты толкали женщину в мужские объятия, ей так хотелось прижаться к Филиппу, так хотелось его поцелуев. Пусть будет, что будет, если выплеснутся заполнившие ее эмоции, которые просто разрывают мятущееся сердце. Мужчина догадывался, что переживает сейчас спутница, и чувствовал свое преимущество перед собратьями на земле.

А ее неудержимо тянуло к нему, и подавлять эту тягу становилось все труднее и труднее. Нэнси украдкой взглянула на сосредоточенное лицо Филиппа. От лунного света кожа его мерцала как золото, особенно же будоражили завитки волос на затылке.

Они добрались до пляжа и пошли по песку. Нэнси изо всех сил старалась не поддаваться магической силе этой ночи, этим мягко шуршащим о песок волнам, этому покою дремлющего моря. Наконец-то сейчас рядом с нею есть человек, который понимает, какая страшная пустота в ее душе, как ужасно слушать угнетающую тишину дома, из которого ушел смех, как опостылела жизнь в одиночестве, без любви, без надежд.

Филипп обнял ее крепче. Нэнси подняла на него глаза, и мужчина очнулся от погруженности в собственные мысли.

— Я знаю, когда мы познакомились, у вас были на меня большие надежды, — медленно произнес он, словно что-то пережевывая. — Я понимаю, чего вы ждали и почему.

— Тогда помогите мне, — горячо произнесла женщина.

И все-таки Филипп колебался.

— Я бы мог. Но не уверен, что должен. Болезнь моего отца, как я понимаю, разрушила ваши планы, — все так же медленно проговорил он и остановился.

— Это обстоятельство ужасно! — согласилась гостья. — Все свои надежды на избавление от отчаянного одиночества я связывала с приездом сюда.

Нэнси увидела, как напряглось лицо Филиппа, как глубоко он вздохнул, опустив широкие плечи. Он явно о чем-то сожалел.

— Значит, вы думали, что с его помощью перестанете быть одинокой. Вам действительно нужна защита, — то ли утверждал, то ли вслух размышлял Филипп. — Защита от себя самой. Что же в таком случае должен сделать я?

Нэнси с облегчением вздохнула. Этот человек ей непременно поможет! Она это знает!