Виктория Лайт - Зеленоглазая фея

С тех пор, как они с Эйлин пили глинтвейн в ее квартире, прошла неделя. И за все это время она ни словом, ни жестом не показала, что между ними произошло нечто, выходящее за рамки официальных отношений. Питер не понимал, почему это раздражает его. Эйлин по-прежнему оставалась спокойной, уверенной в себе, чуточку насмешливой, а он не мог себя заставить относиться к ней так, как раньше.

Безуспешно он напоминал себе, что она предала и опозорила его двоюродного брата, что он оказал ей великое одолжение, позволив работать в «Максистиле». Но сердце упрямо начинало колотиться в ускоренном темпе, стоило им нечаянно столкнуться в коридоре.

С Марджори Питер помирился. Она позвонила ему в тот же вечер и вынудила его попросить прощения. Все мысли Питера были заняты Эйлин, и он не особенно сопротивлялся натиску Марджори. Но в его отношении к ней наступила разительная перемена. Раньше она вызывала в нем если не любовь, то хотя бы восхищение, теперь он постепенно проникался отвращением к ее ужимкам и любимым словечкам, жеманным манерам и назойливости. Время его ежевечерних визитов намного сократилось. Питер объяснял это большим объемом работы. Марджори злилась и ревновала, и это не делало ее ни уступчивее, ни краше.

И все равно Питер не отдавал себе отчета в том, что именно Эйлин является причиной всех этих перемен. Он упорно гнал от себя мысль о ней и отказывался признавать, что смотреть на нее всего лишь минуту для него гораздо приятнее, чем провести с Марджори целый день.

Максимилиан внимательно следил за другом. Его наметанный взгляд ревниво различал признаки, которые другой бы не заметил. Питер стал гораздо молчаливее, и не однажды Макс перехватывал его тоскливый взгляд, устремленный на девушку.

Если бы речь шла не об Эйлин Донахью, Максимилиан только обрадовался бы. Но эта девушка была нужна ему самому. Думая об Эйлин, Максимилиан ощущал азарт настоящего охотника. Она была столь восхитительна и столь недоступна, что у него голова шла кругом при одной лишь мысли о ней.

В отличие от Питера, я свободен, размышлял он. И я могу предложить ей гораздо больше.

С ним ей будет скучно, надо быть глупой, чтобы из нас двоих выбрать его!

Но, несмотря на всю браваду, Максимилиан чувствовал себя очень неуверенно. Эйлин не придавала никакого значения всем его знакам внимания и постоянно отвергала его предложения поужинать вместе.

Ничего, самонадеянно утешал себя Макс.

Она набивает себе цену. Неужели я не справлюсь с какой-то провинциальной ирландочкой?

Максимилиан потянулся в кресле и взял в руки новую статью Эйлин. Ему хотелось как следует изучить ее. Может быть, таким образом он подберет ключик к ее сердцу?

Порой представители сильного пола даже не догадываются о том, что толкает женщину в их объятия. Мнится им, что они своей несравненной красотой и мужественностью поразили слабое существо в самое сердце.

Максимилиан усмехнулся. Надо будет немного смягчить обороты, такой стиль может не понравиться читателям. В конце концов, Эйлин никогда не должна забывать о том, что пишет для мужчин.

Но неплохо было бы во избежание ошибок и недоразумений немного оглядеться вокруг и спросить себя, в чем же причина столь внезапной уступчивости. Может быть, она всего лишь хочет пустить пыль в глаза подругам или поставить очередной эксперимент. Или отомстить…

Максимилиан поднял голову. А это мысль.

Надо будет обязательно попробовать. Кажется, очень скоро он сможет проверить, как Эйлин относится к Питеру…

Почти каждый вечер Питер Данн проводил небольшие рабочие совещания. Максимилиан обычно оставался, когда все расходились, и они с Питером обсуждали принятые решения. Но на этот раз, когда совещание закончилось, Макс обратился к Эйлин:

— Вы бы не могли задержаться немного? Мне нужно кое-что вам сказать…

Удивленная Эйлин кивнула головой. Сегодня они несколько раз виделись с Максимилианом, и он не пытался поговорить с ней. В чем дело?

В глазах Питера читался примерно тот же самый вопрос. Он недоумевал, почему для беседы было выбрано именно это место и время.

— Эйлин, я прочитал сегодня вашу статью, — начал Максимилиан. — Она мне понравилась. Но есть одно маленькое замечание.

Эйлин нахмурилась. Макс уже успел обратить внимание на то, что она с трудом переносит критику. Любая, даже самая незначительная, придирка приводила ее в отчаяние.

— Я бы хотел, чтобы вы все время помнили о том, что вы работаете в мужском журнале, а не в женском, — продолжал Макс.

Питер, не понимая, куда клонит Гриффит, внимательно слушал. Он видел, что Эйлин насторожилась и расстроилась, и был готов растерзать Максимилиана за его слова. Ведь на самом деле статья хороша. Они лишь подправили ее чуть-чуть…

— Некоторые ваши сравнения могут показаться нашим читателям.., нетактичными, — продолжал Максимилиан.

— Человек, который реально оценивает себя, не найдет в моих словах ничего нетактичного, — отрезала Эйлин.

— Не сомневаюсь, — не моргнув глазом, ответил Максимилиан. — Но среди наших читателей не очень много таких здравомыслящих мужчин, как я и Питер, и поэтому нужно щадить их чувства.

Питер покраснел от досады. Сравнение Макса ему не понравилось. Теперь Эйлин будет считать нас надутыми дураками, расстроенно думал он, наблюдая за девушкой.

— Хорошо, я учту на будущее, — с подчеркнутой холодностью проговорила Эйлин.

Сердитый взгляд, который она бросила на Питера исподтишка, не оставлял никаких сомнений в том, что она злится на них обоих.

— Но довольно о грустном, — с внезапной веселостью сказал Макс. — Собственно говоря, Эйлин, я хотел попросить вас об одном одолжении.

Питер насторожился. Было ясно, что Гриффит ведет какую-то игру.

— У нас с Питером есть традиция — закрывать летний сезон ужином в клубе «Клякса». Но в этом году я, увы, буду лишен его драгоценного общества, — шутливо произнес Максимилиан.

А при чем тут я? — говорили глаза Эйлин.

— Макс, ну ты же знаешь, — пробормотал Питер.

Эта тема была для него больной. С тех пор, как он стал женихом Марджори, его холостяцкие развлечения с Максимилианом были под строжайшим запретом. Утонченная мисс Форрестер не сомневалась в том, что после всех этих ужинов и ланчей Максимилиан и Питер устремлялись на поиски приключений, и, кто знает, может быть, даже продажных женщин.

Поэтому Питеру разрешалось посещать только большие вечеринки вместе с невестой и благотворительные базары, от которых никак нельзя было отвертеться. Поведение Марджори служило для Максимилиана источником неиссякаемых шуток, но Питер не ожидал, что он вдруг поднимет этот вопрос при Эйлин.