Джоанна Брендон - Мир в его руках

— Гонки — это моя жизнь, Дон. Ты не имеешь права требовать от меня, чтобы я их бросил.

— Еще как имею!

— С какой это стати?

— Потому что я люблю тебя и не хочу твоей гибели, черт побери!

Она отвернулась, не желая, чтобы он видел ее слезы.

— Я не погибну.

— Какие гарантии?

Брент резко отвернулся и уставился на толпу, мельтешащую внизу на улице.

— Дон, судьбу не переиграешь. Но одно я знаю наверняка.

— Что?

— Что я скорее предпочту погибнуть, чем бросить гонки. — В его глазах появился странный блеск. Нет, он, конечно, не хотел расставаться с жизнью, но торчать в каком-нибудь офисе и медленно подыхать там со скуки — да ни за что на свете!

У нее задрожал подбородок, теперь она уже не скрывала слез.

— Я здесь не останусь смотреть, как ты сам себя убиваешь!

— А кто тебя об этом просит? — Брент развернулся на своей коляске и выехал с балкона.

Ужин удался. Брент вел себя безупречно, даже не покрикивал на Кендалл. Правда, Дон немного раздражало, что сиделка вела себя как хозяйка. Она не позволила Дон даже зайти на кухню под предлогом, что та, мол, устала после длинного перелета. Сама все приготовила и сервировала.

— Еще картошки, мистер Ларкин? — Сладко улыбаясь, Кендалл подняла кастрюлю с пюре.

Скотт не преминул сказать несколько добрых слов о кулинарных способностях сиделки. Та зарделась от удовольствия.

— Хотите верьте — хотите нет, а чем больше народа, тем приятнее готовить. Это, пожалуй, единственное, чего мне не хватает вдали от дома. Там я стряпала на всю семью. У меня три брата, мать, отец, да еще дедушка…

Дон почувствовала укол ревности. Девчонка явно неравнодушна к Скотту: прямо начинает светиться, когда он на нее смотрит. Она решила перехватить инициативу.

— Какие у вас планы на будущее? — спросила она.

— Думаю вернуться домой. Займусь какой-нибудь административной работой. И время на учебу останется. — Она говорила с таким жаром, что ее простенькое личико преобразилось, стало почти красивым.

Далее разговор за столом пошел непринужденно, перескакивая с темы на тему. Все много смеялись, чему безусловно способствовали две бутылки вина, принесенные Скоттом. Но в какой-то момент стало заметно, что Брент устал, и не потерявшая бдительности Кендалл вынесла ему приговор — в постель!

— Да оставь! — раздраженно бросил Брент, когда увидел, что сиделка собралась убрать посуду со стола. — Дон со Скоттом все перемоют. — Он потер глаза и зевнул.

— Что вы! — всполошилась Кендалл. — Сейчас я сделаю вам массаж, уложу вас и все приведу в порядок.

Скотт изобразил одну из своих самых неотразимых улыбок:

— Вы уже достаточно потрудились, мисс Стейли. Я помогу. — Он подмигнул Бренту и добавил: — Не в первый раз.

Кендалл ничего не оставалось, как подчиниться. Она пригладила свои темно-каштановые волосы, взялась за ручки кресла и покатила Брента в спальню. Оттуда на кухню еще долго доносились голоса: ворчливый мужской и умиротворяющий — женский.

— Лучшей няньки для него трудно было бы найти! — заметил Скотт. — Он на нее ревет, как медведь, но ее, чувствуется, не запугать…

— Верно, — суховато отреагировала Дон, вытирая стол, — она выше всех похвал.

— Ревнуешь?

— Может быть, — вздохнула Дон.

Но ревность ли это? Скорее завидует, что молоденькая девчонка умудряется управлять Брентом, даже когда он не в духе. Она этого никогда не умела.

— Обычная вещь, когда пациент влюбляется в медсестру или сиделку, — продолжил Скотт. — Случается и наоборот.

«Да ради Бога!», — почти с облегчением подумала Дон.

— Я знаю, — сказала вслух. Взяла стопку посуды и перенесла ее в раковину.

— А жена при этом ведет себя, как собака на сене. Даже если муж ей уже совсем не нужен, — добавил Скотт, подошел сзади и слегка обнял ее за плечи.

— Дурачок! — засмеялась она, оборачиваясь к нему. — Да не ревную я! Скорее завидую. Она такая… цельная.

— Ну не знаю. — Скотт отступил назад, шутливо оглядел ее с ног до головы, в глазах его заплясали чертики. — Вроде у тебя тоже все на месте…

Ей сразу стало как-то легче. Она чувствовала себя в этом доме совсем чужой, но подначки Скотта улучшили ее настроение. Пока он с ней, пока разными способами демонстрирует ей, что она любима, все не так страшно.

— Ладно, за работу, хватит болтать! — Дон принялась за мытье посуды, но Скотт, взъерошив ей волосы, оттеснил от раковины. Она в свою очередь попыталась оттеснить его.

— Ты будешь вытирать! — распорядился он. — У меня ногти грязные, заодно и помою!

— Ну-ка покажи! — Она подняла его левую руку, а он ловко схватил ее пальцами за кисть.

— Вторую показать? — Скотт вынул руку из мыльной пены. Дон догадалась, что сейчас последует, и попыталась увернуться. Не тут-то было! Мокрая рука прошлась по ее лицу. Она весело взвизгнула.

— Тихо! — шикнул на нее Скотт. — Услышат! — И, зачерпнув еще пены, мазнул ей по шее.

— Зря я водолазку не надела! — отбиваясь от него, давилась от смеха Дон.

— Вот и нет — мне так больше нравится! — Его палец уже добрался до выпуклости ее груди.

В этот момент дверь кухни распахнулась и на пороге появилась Кендалл. Дон готова была провалиться сквозь пол. Как ошпаренная, она отскочила от Скотта. Ее глаза, устремленные на него, говорили: «Ну как теперь быть? Выручай!»

— Что, мисс Кендалл? — спросил Скотт спокойным голосом, будто ничего не случилось.

Сиделка стояла с непроницаемым лицом, хотя, судя по всему, чувствовала себя не менее обескураженной, чем Дон.

— Мистер Грэм хочет, чтобы вы, мистер Ларкин, зашли к нему. Он не спит, — пробормотала она, глядя в сторону.

— Зовите меня просто Скоттом, пожалуйста. — Он одарил Кендалл одной из своих очаровательных улыбок. — И скажите Бренту, что я приду через несколько минут.

Дождавшись, когда за сиделкой закроется дверь, Дон укоризненно сказала:

— Прекрасно! Бьюсь о заклад, сейчас она ему все рассказывает. Причем в своей интерпретации.

— Вряд ли, — как-то рассеянно откликнулся Скотт.

Разозлившись, Дон изо всех сил шлепнула полотенцем по его заднице. Он что, ничего не понимает?

— Ах так?! — Скотт брызнул на нее водой, оставшейся в руке, потом, набрав пены уже в обе руки, начал угрожающе приближаться. Дон отпрыгнула в угол, затем ловко нырнула ему под локоть, сама зачерпнула пригоршню воды и, недолго думая, плеснула ему за шиворот. Увернувшись, успела забежать за стол, оказавшись там в относительной безопасности.

Скотт улыбнулся. Боже, неужели возвращается та, прежняя Дон, неистощимая на всякие выдумки, веселая и живая?!