Марианна Лесли - Хозяйка Эллиот-мэнора

– Ты была не в себе, когда выбежала от меня, поэтому я решил, что не должен оставлять тебя одну, – объяснил Фред, когда его дыхание стало чуть размереннее. – Я пошел за тобой и увидел, что ты плывешь все дальше и дальше в открытое море.

Он заметил румянец, выступивший на ее щеках, затем его взгляд опустился ниже, скользнув по груди Виктории, так дерзко выпиравшей из-под узких полосок купальника. Стоит ей сделать один глубокий вдох – и соски вырвутся наружу, подумал Фред, чувствуя, как во рту у него пересохло, а в паху вспыхнул пожар.

– Ну и что, глупец ты несчастный! Я же тебе сказала, что прекрасно плаваю. А ты? Как тебе пришло в голову поплыть за мной, когда ты недавно был ранен и еще даже толком не оправился? О чем ты только думал? Со мной бы ничего не случилось, а ты мог утонуть! Выскочил прямо на меня, как какое-то морское чудо-юдо, напугал до смерти, чуть не утопил!

– Ну-ну, не преувеличивай. Я, как и ты, прекрасно плаваю. – Он слегка улыбнулся. Даже злясь и обижаясь на него, Тори прежде всего беспокоится о нем, а не о себе. Ну что за женщина!

– Не вижу ничего забавного. – Она вскочила, намереваясь уйти. Но он поймал ее за руку. Потеряв равновесие, она снова упала рядом с Фредом, при этом задев его. От этого случайного прикосновения у нее закружилась голова.

– Нет уж, теперь ты от меня не убежишь, – сказал он.

– Вот как? И кто же меня удержит, интересно знать? – прошипела Виктория, меча в него зеленые молнии. Ах, как она была сейчас прекрасна, и как сильно он хотел ее!

– Я.

Она хрипло рассмеялась. Господи, как же он красив! – мелькнуло у нее в голове. А его кожа такая гладкая, такая упругая, такая дразнящая.

– Замечательно. То ты приказываешь мне держаться от тебя подальше, то удерживаешь, не позволяя уйти. Ты сам знаешь, чего ты хочешь?

– Знаю. – Фред понял, что больше не может бороться с собой. Он не святой, а всего лишь обычный земной мужчина, одержимый безумным, неукротимым желанием.

Было что-то новое и странное в том, как он произнес это единственное слово, и это заставило ее обернуться и посмотреть на него. Лучше бы она этого не делала. Его бездонные глаза затягивали ее, словно в омут. Во взгляде Фреда было что-то неукротимое, и кровь бешено застучала у нее в висках, а по телу пробежала дрожь предвкушения.

– Так, может, скажешь мне? – выдавила она.

– Я лучше покажу. – Он поднял руку и стер капельки воды с ее бровей, затем властным, решительным жестом собственника запустил руку в ее мокрые волосы и сжал затылок.

Она вдруг почему-то испугалась.

– Не надо, Фред, перестань, – слабо попросила она, не понимая, что с ней происходит.

– Любимая, даже если сейчас налетит торнадо и накроет нас с головой, я не смогу остановиться…

От этих слов по телу Виктории разлилась горячая слабость, превращая ее в безвольную, трепещущую массу, жаждущую почувствовать его внутри себя. А куда девался мимолетный страх? Он растаял, словно облачко в лучах жаркого летнего солнца.

Пальцы Фреда уже блуждали по ее спине, и очень скоро верх от купальника полетел на песок. Его горячий, раскаленный взгляд впился в ее обнаженную грудь, опаляя жаром кожу. Виктория часто-часто задышала, соски моментально набухли и заострились.

Наклонив голову, Фред с такой жадностью приник вначале к одной груди, затем ко второй, что она, забыв обо всем на свете, со стоном выгнулась навстречу его горячим и настойчивым губам.

Вода слегка остудила их разгоряченные тела, лишенные всякой одежды. Фред коленом раздвинул бедра Виктории и вошел в нее. По безумному выражению его глаз она поняла, что не будет никакой прелюдии, да она и сама не хотела ее. Она сама словно обезумела от этой долгожданной близости и, обхватив его руками за спину, с силой прижалась к нему, опаляя и еще больше воспламеняя его своим жаром.

Опершись на локти, он несколько мгновений смотрел на Викторию изменившимся от возбуждения взглядом, на лице его было написано неимоверное напряжение, словно он сдерживается из последних сил.

– Тори, – хрипло пробормотал Фред, забыв обо всем на свете, кроме того, что безумно, отчаянно желает эту женщину. Так безумно и отчаянно, как еще никого никогда не желал. Это было как наваждение, как колдовство, против которого простой смертный бессилен.

Полностью покорившись, отдавшись ему, Виктория, не отрывая взгляда, следила за выражением лица Фреда, отмечая на нем всю гамму переживаний. Ей хотелось услышать его стоны, почувствовать его напряжение в момент приближения экстаза, познать вкус его губ, когда они сольются воедино.

Солнце, ветер, колышущийся океан и Фред – неподатливые стихии, которые нельзя покорить. И не имеет значения, что ей хотелось, чтобы все происходило по-другому. Важно лишь то, что она любит его.

Никогда и ни к кому она не была ближе, чем сейчас к этому мужчине. Обнимая его руками за спину, она полностью раскрылась для него. Снова и снова он погружался в ее глубины и отступал. Его скорость возрастала, а ее возбуждение росло. Виктория воспарила, а Фред выгнул спину, вонзился резче и задрожал над ней. Несколько бесценных мгновений они были глаза к глазам, тело к телу – настолько интимно близки, насколько только могут быть близки мужчина и женщина.

Да, несомненно, это любовь. К худу ли, к добру ли, но она полюбила Фредерико Капдевилу.

Фред перекатился на бок, притянул ее голову в изгиб своей руки и крепко прижал.

Волны накатывали на берег, кружевная пена обвивала их ноги, птицы парили над морем. Некоторое время они лежали молча, восстанавливая силы и собираясь с мыслями.

Спустя несколько минут дыхание выровнялось, чувства успокоились, страсть улеглась, зато вернулись все страхи и сомнения.

Теперь, после того как они занимались любовью, изменится ли что-нибудь? – спрашивала она себя, но не находила ответа. Для нее все уже давно изменилось, еще тогда, в ту самую минуту, как она впервые увидела Фреда, приближавшегося к ней со стороны особняка.

А уж теперь, после того как она ощутила его каждой клеточкой своего тела, Виктория осознала, что самым важным, самым главным в ее жизни стало желание всегда быть рядом с ним, видеть его, разговаривать с ним, прикасаться к нему, быть его второй половиной. Даже обожаемый Эллиот-мэнор отошел на второй план.

Но она не была наивной дурочкой и прекрасно понимала, что мужчины устроены по-другому. Для них физическая близость – это всего лишь физическая близость, но отнюдь не любовь.

Что значит их близость для Фреда, она не знала, да и сам он, вероятно, тоже. Но она не станет подталкивать его, тем более что это бесполезно. Он должен сам решить, чего он хочет. Если он по-прежнему хочет завтра уехать, что ж, пусть уезжает, она не станет его удерживать. Ей будет больно, но она как-нибудь переживет это. Она сильная. Она справится.