Роберт Натан - Портрет Дженни

Но прошла минута, за ней другая, а судья мой не проронил ни слова. То отходя на пару шагов, то придвигаясь чуть не вплотную, он разглядывал портрет, казалось, забыв о нашем с Гэсом существовании. И сердце мое упало: мне показалось, что Мэтьюс разочарован. Господи, неужели все мои восторги были самоослеплением? Да, этот портрет мне дороже всего, написанного до сих пор, но не оттого ли, что это — Дженни, все, что от нее осталось. Мог ли я бесстрастно взглянуть на картину, ставшую словно бы частью меня самого…

— Н-да, — произнес Мэтьюс, и по его голосу, по тому, как он потер ладони, я понял, что он взволнован.

Но я не успел обрадоваться: в комнату, суховато кивнув мне, вошла мисс Спинни, заставив меня снова замереть в напряженном ожидании. Она смотрела на портрет несколько долгих минут, и когда обернулась ко мне, глаза ее потеплели.

— Отлично, Адамс. Рада, что не обманулась в вас.

Мэтьюс словно только и ждал этого заключения.

— Да, — кашлянув, проговорил он. — Это именно то, чего мне хотелось. Я бы даже сказал… — Он помедлил, подыскивая слова, но, видимо, так и не нашел. — В каком-то смысле…

— Она прямо ягодка, — не утерпев, подал голос Гэс. — Верно? — И обратившись затем к мисс Спинни, довольно прозрачно дал понять, зачем он здесь присутствует. — Прошу учесть, мэм, Мак — мой друг.

— Я учту это, — не без юмора кивнула мисс Спинни. После чего они с Мэтьюсом вышли из комнаты, сказав, что им надо посоветоваться.

— Похоже, они возьмут, — толкнув меня локтем в бок, шепнул Гэс, когда дверь затворилась.

— Похоже, — согласился я.

— Смотри, не хлопай ушами. Проси полсотни.

— Эта штука стоит вдвое больше, — сказал я.

— Ну да? — уставился на меня Гэс. — Так я и поверил…

Тут в дверях показались Мэтьюс и мисс Спинни, и на лицах их было написано, что решение принято.

— Мистер Адамс, — торжественно обратился ко мне владелец галереи. — Я хотел бы…

— Почему так официально? — вклинилась мисс Спинни. — Разве он здесь не свой человек?

— Я хотел бы поздравить вас, Эдвин, — послушно поправился Мэтьюс. — Не буду скрывать: такое сюда приносят нечасто. Вы преподнесли нам приятный сюрприз. Я не люблю слово «шедевр», оно кажется мне слишком помпезным, но в данном случае…

— Ближе к делу, Генри, — вставила мисс Спинни.

— Да, так вот… Дело в том, Адамс, что в данный момент мы не сможем купить этот портрет. Нет-нет, — успокаивающе поднял руку Мэтьюс, видя, как вытянулось мое лицо, — вовсе не потому, что не хотим. Причина в том, что мы не знаем, сколько он может стоить.

— Ну, а хотя бы примерно? — спросил я.

— Это зависит от того, кто купит. Конъюнктура сейчас неважная, и вряд ли кто-то из владельцев частных коллекций выложит приличную сумму. Вот если бы вашим полотном заинтересовался музей…

— И что тогда?

— Пожалуй, это могло бы принести больше тысячи долларов.

Я услышал, как поперхнулся стоящий рядом Гэс, — для бедняги это было уж слишком.

— Мы хотим сделать вот что, — продолжал Мэтьюс. — Взять портрет на комиссию и показать его опытным ценителям — посмотрим, сколько за него предложат. А когда картина будет продана, можете поверить, вы получите все, что вам причитается. Пока же в качестве аванса я могу предложить вам двести долларов…

— Генри! — укоризненно произнесла мисс Спинни, в очередной раз демонстрируя свое возросшее влияние.

— Триста, — без особого энтузиазма выговорил Мэтьюс.

Услышав эту цифру, Гэс вновь обрел дар речи.

— Соглашайся, Мак, — хрипло пробормотал он, снова пихнув меня локтем, видимо для большей убедительности.

Но я уже был согласен и без его подсказки.

До дому Гэс довез меня на своей машине. Правда, по дороге я заметил, что счетчик на сей раз включен. Не скрою, меня это несколько удивило, но, разумеется, я промолчал. Я был теперь богат и мог себе позволить прокатиться на такси. Развалившись на сиденье, я смотрел на проносящиеся мимо дома и улицы, которые еще недавно видели меня поверженным, а теперь, казалось, тоже от души рады моему успеху.

Гэс всю дорогу молчал, что было совсем на него не похоже. И плату за проезд тоже принял без единого слова. А когда, выйдя из машины, я стал благодарить его за помощь, Гэс, поморщившись, прервал меня:

— Пустяки. Не о чем говорить. — Он посмотрел на свои лежавшие на руле руки так, словно видел их впервые, и во взгляде его было что-то вроде разочарования. — Какая тебе была от меня польза, Мак? Никакой.

Глава тринадцатая

А назавтра, солнечным майским утром, едва пробудившись, я услышал внизу голос Дженни.

Я успел лишь вскочить с постели и накинуть пальто и в таком непрезентабельном виде предстал перед ранней гостьей. Войдя в комнату, она поставила у двери свой маленький саквояж, радостно улыбаясь, шагнула ко мне, и мы поцеловались — и это получилось так просто и естественно, словно мы всегда именно так и встречались.

Но что-то мешало нам обнять друг друга. Мы стояли посреди комнаты, держась за руки, и не отрываясь глядели друг на друга. Наверно, целую минуту стояли так, не в силах произнести ни слова.

Но как же она повзрослела! Передо мной была юная леди в изящном дорожном костюме и белых перчатках. Она учащенно дышала — видно, очень спешила, — а карие глаза лучились таким светом, будто эта девушка принесла с собой сюда все чудесное весеннее утро, сиявшее за окном.

— Мне так не хватало тебя, Дженни, — проговорил я.

— Мне тоже. И для меня это длилось дольше. — Разом посерьезнев, она отняла руки. — Пансион уже позади, Эдвин.

— Вижу, — кивнул я.

Она медленно, с тихой улыбкой оглядела комнату, как назло такую же неухоженную, как и в первый раз. Но Дженни, казалось, не замечала этого.

— Если б ты знал, как я мечтала вновь очутиться здесь, — проговорила она. — Бывало, проснусь ночью, а перед глазами — эта комната.

— Знаю, — сказал я.

— Нет, — мягко возразила Дженни. — Нет, Эдвин, ты не знаешь…

Продолжая оглядывать мою конуру, она сняла перчатки и вертела их в руках, видимо, раздумывая, куда их положить. Я бросился заправлять постель, но Дженни остановила меня.

— Я же твоя должница, — напомнила она. — Забыл, как хотела у тебя прибраться в тот первый раз, когда пришла сюда еще маленькой? Но тогда у той дурочки ничего не получилось… Разреши мне это сделать сейчас!

— Но если у тебя так мало времени… — колебался я.

— На этот раз у нас целый день, — заверила она. — И даже еще немного сверх… Бедный Эдвин, у тебя такой невыспавшийся и взъерошенный вид. Иди приведи себя в порядок, а я пока приберусь и сготовлю завтрак. Только покажи, где у тебя кофе и все прочее.