Ноэль Бейтс - Я призываю любовь

— Роджер и я прекрасно подходим друг другу, — сказала Розалин почему-то чувствуя потребность оправдываться. — Иметь жену-врача нелегко. Роджер это понимает. Он не жалуется, когда звонит телефон, и я мчусь в три часа ночи по срочному вызову в больницу. Не ноет, когда я в последний момент отменяю свидание.

— Чувство долга.

Розалин почувствовала сарказм в его голосе и немедленно отреагировала на него.

— Да. Именно так!

Она волновалась все больше и больше. Несколько недель назад Скотт Барфилд был всего лишь одним из имен в ее памяти, смутным воспоминанием о ком-то, живущем в той же части планеты, что и она. Сейчас он стал реальностью, от которой никак не удавалось избавиться.

— А как насчет страсти?

Она покраснела и отвела взгляд.

— Страсть тоже есть.

Розалин надеялась, что выдержанная ею пауза заставит Скотта поверить, что она говорит правду и только скромность не позволяет ей вдаваться в подробности. Что делать, если Роджер не самый темпераментный мужчина на свете! И она, кстати, тоже далеко не самая страстная женщина. Необузданное влечение она пережила много лет назад, когда встречалась с Джеймсом Ничем, и не была от этого в восторге.

— Кроме того, Роджер очень славный, надежный, верный… — Розалин подумала, какими бы качествами еще наградить его. — Он будет прекрасным мужем для любой женщины. — Она посмотрела на решительное, бескомпромиссное лицо Скотта. — Я вижу, что вы не согласны ни с одним моим словом. Тогда какого же мужчину вы бы выбрали для меня? Невежу? Хама? Того, кто все время делает замечания и требует, чтобы ему скорее подавали на стол?

Скотт скривил губы, сдерживая усмешку, и это разозлило ее еще больше. В конце концов, он начал этот дурацкий спор. Мог бы, по меньшей мере, серьезно выслушать ее. Если бы он ни был таким большим и сильным, она просто схватила бы его за шиворот и выставила за дверь.

— Это уже слишком, — заметил Скотт. — Я просто хотел сказать, что для Роджера вы очень сильная женщина. Признавался он вам в этом или нет, но ему нужна жена, которая родит ему детей и будет оставаться в тени, поддерживая его морально и эмоционально.

Слышать это почему-то было обидно. Значит, Скотт считает меня мегерой, решила Розалин. Уж не думает ли он, что я храню в сундуке кандалы и цепи, чтобы доставать их при каждом удобном случае?

— Я очень надежна. Роджер знает, что всегда может положиться на меня.

Скотт покачал головой и встал. Розалин наблюдала, как он прошелся по комнате, держа руки в карманах.

— Вы кончите тем, что подавите его волю. Если уже этого не сделали. Разве не так?

Он остановился напротив нее, наклонился и положил руки на подлокотники ее кресла. Розалин отпрянула, ей неожиданно стало душно. Все тело напряглось, и, когда он выпрямился, она вздохнула с облегчением.

— Сколько у вас было мужчин?

— Вы переходите всякие границы, Скотт Барфилд! — возмутилась Розалин. — Вы уже все сказали, что думаете о моем женихе. Продолжения не требуется!

— Меня не интересует, со сколькими мужчинами вы спали… Я хочу знать, со сколькими вы встречались. И со сколькими женщинами встречался Роджер? Вы знакомы с медицинского колледжа?

— Совсем необязательно долго выбирать, — пробормотала Розалин.

Ей было неприятно, что Скотт словно заставляет ее смотреть на себя со стороны, выставляя в неприглядном свете.

— О Боже! Да вам нужен такой же сильный человек, как вы сами!

Опять то же самое, вздохнула Розалин. Я вовсе не сильная! Но никто не знал об этом, кроме нее самой.

— Нет, — возразила она, — мне не нужен сильный мужчина, тут вы не правы. Мне нужен тот, с кем мне будет легко. Я возвращаюсь домой поздно вечером, без сил. И я не хочу, чтобы муж ворчал, что я не могу плясать перед ним.

Все неверно, подумала Розалин со страхом. Почему же выражение этого волевого лица, взгляд этих серых глаз заставляют меня усложнять положение, казавшееся таким простым?

— Вы говорили, что ваша жена была деловой женщиной, а вы предпочитаете уступчивых, склонных к компромиссу. Вот и мне нужен муж выдержанный, мягкий — словом, такой, как Роджер. Я считаю, что мне с ним повезло.

Скотт резко встал и провел ладонью по волосам. Сейчас, когда неприятный разговор, судя по всему, подошел к концу, Розалин не знала, радоваться ей или огорчаться.

— В таком случае примите мои самые искренние поздравления. — Скотт направился к двери, она последовала за ним. — Но, — спросил он, оборачиваясь возле выхода, — возбуждает ли вас Роджер?

Вопрос был задан настолько прямо и неожиданно, что Розалин даже не успела покраснеть. Голос Скотта звучал тихо, словно обволакивая ее, проникая сквозь кожу, превращая кровь в кипящую лаву.

— Думаю, вы скажете, что это не мое дело, — продолжил он, не дожидаясь ответа. — Или вы просто не станете отвечать, потому что устали и вам пора спать…

— Д-да… да, конечно, он возбуждает меня, — заикаясь, вымолвила Розалин.

Ее взгляд остановился на его лице, словно притягиваемый магнитом.

— Рад это слышать.

Скотт тоже смотрел на нее, и вся атмосфера вокруг них была словно заряжена энергией невысказанных слов. Каких слов? Розалин ничего не понимала, просто хотела как-то избавиться от этого наваждения.

— Значит, — сказала она, отступая, — я увижу вас, когда вы вернетесь в Шотландию.

— Надеюсь.

— Какие планы у вас на завтра?

— Обычные встречи, — неопределенно пожал плечами Скотт и вышел.

Наваждение рассеялось. Она посмотрела ему вслед и заперла дверь — на случай, если ему вздумается вернуться.

Проблема со Скоттом Барфилдом, думала она, укладывая в чемоданы одежду и медицинскую литературу, заключается в том, что он загадочен и непредсказуем. Подобен неуправляемой силе, оказавшись рядом с которой превращаешься в нечто подобное. А Розалин не хотелось выпускать свою жизнь из-под контроля. Ей нравилось видеть четко очерченные, легко обозримые горизонты, потому что это означало безопасность.

В Роджере не было скрытых глубин, неизвестных ей темных углов. Роджер был символом покоя. Возбуждение и страсть хороши, но не на каждый день. Надо было использовать этот аргумент, когда Скотт Барфилд делал свои едкие замечания. Следовало вести себя активнее, наступать…

Гораздо больше ей повезло на следующий день, когда она после обеда сообщила отцу о своей помолвке.

— Замуж выходишь, да? — Он бросил на нее обычный равнодушный взгляд. — Интересно, когда это ты все успеваешь!

— А ты полагал, что я закончу свои дни старой девой?

— Я полагал, что работа для тебя важнее всего.