Элизабет Огест - Монетка на счастье

И Шери осталась верна своему слову – разумеется, в собственной манере. Она завладела большей частью времени Селины до и после репетиции, однако говорила главным образом о собственных замужествах.

– Я так чувствительна, – с преувеличенным вздохом закончила она рассказ о знакомстве и замужестве с Биллом. – Я совершенно не способна сдерживать чувства – они постоянно вы ходят из повиновения и несут меня за собой.

Селина подметила скептическую усмешку Адель, пока Билл горделиво распространялся о своих талантах современного донжуана и способности покорить женщину одним-единственным взглядом.

Не в силах сдержать любопытство, несколько раз Селина порывалась завести разговор о Риде. Когда отец Рида сообщил, что не сможет присутствовать на церемонии, она была разочарована. Рид никогда не рассказывал о своем прошлом. Наутро после того, как они объявили о помолвке и бабушки Селины принялись расспрашивать о семье Рида, Селина поняла, как мало она знает о будущем муже. Обычно она гордилась тем, что не вмешивается в чужую жизнь. Но это был совершенно особый случай. Для женщины вполне естественно желание узнать о детстве своего супруга. Но в разговоре с Шери Селина узнала о Риде не больше, чем от самого Рида. Каждый раз, когда Селина заговаривала о Риде, его мать заявляла что-нибудь вроде «Рид всегда был на редкость спокойным и серьезным мальчиком», а затем принималась рассказывать о собственных проказах – видимо, чтобы подчеркнуть, как не похож на нее сын.

Несколько раз в течение вечера Рид пытался перебить их беседу и освободить Селину от общества матери, но Шери была настойчива. Наконец Селина знаками объяснила, что не против беседы с Шери, и Рид оставил их в покое.

Этим утром, когда Адель, бабушка Таппер и бабушка Уорли расселись вокруг кухонного стола в доме Селины, попивая кофе и обмениваясь женскими разговорами, ожидая, когда подойдет время отправляться в церковь, Адель предсказала, что Шери попытается стать центром внимания на церемонии.

– Если я еще хотя бы раз услышу, насколько она «чувствительна», я взбешусь, – произнесла Эдна Уорли, покачивая головой.

– Могу поручиться, эта женщина не знает различий между любовью и похотью, – вынесла суровый приговор Гейл Таппер.

Селина ничего не сказала, но теперь она стала лучше понимать, почему Рид столь невысокого мнения о браке.

Адель оказалась права насчет попытки Шери привлечь к себе общее внимание. Шери без стеснения рыдала на протяжении всей церемонии. Принимая гостей, она перед каждым из них извинялась за испорченный макияж, объясняя, что не в силах сдержать слезы – «ведь церемония была так прелестна!». Затем она добавляла, что это напомнило ей о собственном последнем замужестве, и после этого начинала бесконечный рассказ о свадьбе с Биллом. В конце концов, она задержала фотографа на двадцать минут, чтобы подправить макияж.

Но теперь фотографирование было закончено, и гости двинулись в зал. Шери шла справа от Селины, воодушевленно щебеча, пока Адель передавала жестами ее слова. Внезапно лицо Адель исказилось гримасой, и она показала жестами:

– Снова она завела волынку о своей чувствительной натуре! Клянусь, я готова удавить ее садовым шлангом.

Селина понимающе улыбнулась тете и вдруг заметила, что Адель покраснела. Оглянувшись через плечо, Селина увидела смущенное выражение на лице Рида и поняла, что он прочел знаки Адель.

Адель быстро принялась передавать слова Шери, но Селина не улавливала ни одного из них. До сих пор Рид выказывал только равнодушие к поведению собственной матери, иногда изображал сдержанное удивление. Но теперь Селина поняла, что под этой маской он прячет смущение. Селина решила, что сейчас Рид нуждается в участии, незаметно взяла его за руку и пожала ее.

Рид догадывался, что не только тетушке Адель хотелось бы удавить его мать садовым шлангом и потребовать немедленного расторжения брака, так как Шери разошлась вовсю – в первый раз с тех пор, как появилась в Смитсшире. Но Селина попыталась поддержать его – должно быть, она уже сгорает от желания иметь ребенка, напомнил он себе. Однако благодарно улыбнулся.

У Селины упало сердце при виде его мягкой усмешки. Шери оказалась забыта, Селина вновь почувствовала себя так, словно осталась наедине с Ридом, и нервно боролась с желанием. В этот момент они вошли в зал, и их окружила толпа родственников и друзей. В последующие несколько часов Селине приходилось только жевать, принимать поздравления, резать свадебный пирог и отвечать на пожелания.

Наконец. Адель коснулась ее плеча.

– Тебе пора раздать букет, а Риду – снять подвязку, и вы вдвоем уйдете, – показала она.

Селина словно задеревенела. Она настояла на том, чтобы побыть в зале еще немного, затем заметила обеих бабушек, беседующих с Шери, – на лицах старых женщин было написано терпение, достигающее последнего предела. Кивнув, Селина замерла, а Адель постучала по бокалу, чтобы привлечь внимание гостей.

Раздавая букет, Селина испытывала неловкость от своей искусственной улыбки. Но когда Рид начал снимать ее подвязку и прикоснулся пальцами к ее икре, это теплое прикосновение мгновенно возродило пламя. Если только я сдержусь и не выскочу из постели с истерическим воплем, все будет хорошо, уговаривала себя Селина.

Она не раз повторяла себе эти слова, направляясь вместе с Ридом к дому. Тем не менее все ее тело оставалось напряженным. Она уже привыкла жить среди тишины, но сейчас молчание между ней и Ридом казалось более ошеломляющим, чем когда-либо прежде.

– По-моему, свадьба прошла неплохо, – произнесла она, делая попытку завязать разговор.

– Да, – отозвался он, кивнув.

Селина выругала себя: Рид должен был следить за дорогой и держать обе руки на руле, потому он вынужден был ограничиваться только краткими «да» или «нет». Такого разговора, пожалуй, ей было недостаточно, чтобы расслабиться.

По крайней мере, ехать осталось совсем немного, подумала она, видя, как машина сворачивает на ее улицу. Осторожно, чтобы не испортить свадебного платья матери, она выбралась из машины прежде, чем Рид обошел машину и помог ей. Селина направилась к двери дома. Внезапно Рид взял ее за руку.

– Не так быстро, – произнес он. Отпустив ее руку и прибегая к языку жестов, он продолжал: – Может, причины нашего брака не совсем традиционны, но мы живем в городе, где традиции чтят и соблюдают – в том числе и наши соседи.

В следующий миг Селина обнаружила, что он взял ее на руки и понес к крыльцу. Запах крема после бритья наполнил ее неведомыми ощущениями. Несмотря на множество слоев одежды, разделяющих их, Селина чувствовала тепло его тела. У нее забилось сердце.