Нэнси Уортленд - Грани любви

— Да, ты права! — голос Фрэнка был глухим и низким от страсти. Он нежно отпустил ее, поправил сбившиеся кудри. — Не стоит любить друг друга в машине… — голос прервался. — Я отвезу тебя к себе домой.

Кэрол осознала вдруг, что он ничего не понял. Или напротив, все понял? Ведь если быть честной, то следует признать, что Фрэнк прав. Они хотят друг друга. Его поцелуи так чувственны! Она и раньше целовалась, но разве сравнишь бурный поток с тихой излучиной? С Фрэнком страсть уносила ее стремительно! Желание вело их к опасной близости, к безбрежному океану. Все случилось слишком быстро. Она не готова любить его! Для нее физическая близость — это абсолютное обязательство, для него — короткое удовольствие, физическая разрядка. С широко распахнутыми глазами, припухшими чувственными губами Кэрол покачала головой:

— Нет, Фрэнк, не стоит. Мы слишком разные.

— Разные, но подходящие. Мужчина и женщина. Две половинки целого. — Он снова тронул пальцами ее губы. — Твой поцелуй, как вино из одуванчиков, золотое, искрящееся, возбуждающее…

— Нет! — Кэрол задохнулась, не в состоянии больше разговаривать. Картины любовной страсти, где Фрэнк с нею, но и с другими женщинами, вспыхивали в ее голове. Она — временный каприз, прихоть, недолговечный одуванчик. А он более привычен к орхидеям и отбрасывает их прочь, когда они перестают доставлять ему удовольствие. Кэрол задрожала, вспомнив разрыв родителей… Отец, кричащий, что не может устоять, чтобы не сорвать новый цветочек… Истерические обвинения и рыдания матери, ее мучения и боль. Опять отец, говорящий, что это ничего не значит… Утром его уже не было… волшебного, смеющегося отца. Она ждала, что он вернется, как делал всегда, не понимая, что он не вернется больше никогда…

Кэрол почувствовала привычный желудочный спазм и тошноту. Она не могла смотреть на Фрэнка.

— Я не могу. У тебя уже есть партнерша. Я видела вас вместе в кафетерии. Она — прелесть.

— Все женщины, с которыми я имею дело, красивые создания. — Он поддразнивал ее, глаза его искрились от смеха. — Я встречаюсь с прекрасными женщинами. Конечно, я люблю их. А они любят меня!

Кэрол казалось, что она слышит разговор отца. Тот же насмешливый тон, те же легкость и непонимание. Ощущение было такое, будто ей раздирали все внутренности.

— Ты же обещал, что оставишь меня в покое.

— Я прочел разрешение в твоих глазах, — он пристально посмотрел на Кэрол, — я ошибся? Ты побледнела…

Кэрол расстроилась. Она не сможет объяснить. Фрэнку этого не понять. Как рассказать ему об отце? О его неверности, дезертирстве… Чернота засасывала ее, зашумело в ушах, во рту появился кислый, тошнотворный вкус. Желудок выворачивало. Нужно немедленно выйти из машины. Она не может… Нет, только не это… не перед Фрэнком… Но ничего не произошло. Дрожащая, застывшая Кэрол вытерла рот платком.

— Теперь ты выглядишь лучше, Кэрол! Садись, я отвезу тебя домой. К тебе домой. Ты ведь этого хочешь, да?

— Да, Фрэнк. Я уже в порядке.

Ей было восемь лет, когда она дала себе слово не доверять ни одному мужчине, пока не найдет надежного. Такого, который держит свои обещания.

Глава 6

На следующее утро Кэрол приехала в универмаг лишь в половине одиннадцатого утра. Стараясь проскользнуть незаметно, она медлила, разглядывая витрины с весенними моделями. Вдруг ее чуть не сбили с ног две маленькие фигурки.

— Кэрри, Кэрри!

— Подними меня, Кэрри!

Восторженные приветствия и детские объятия сразу окутали ее любовью.

— Вы здесь оба! Как замечательно, Дорис! — Кэрол улыбнулась. — Ты слишком вырос, Брайан. Доброе утро, миссис Элиот!

— Кэрол, как тебе удавалось делать покупки с этими двумя, не представляю! Я несколько раз пыталась звонить тебе по утрам, но никто не отвечал, — сказала ее бывшая хозяйка.

— У мамы работа с утра. А я занята здесь — расписываю стену. — Кэрол обняла детей. — Я так скучаю. Но зато я нарисовала вас на стене и некоторые ваши игрушки тоже.

— А мы можем посмотреть? — Дорис всунула свою ладошку в руку Кэрол, сразу присваивая ее как собственность.

Кэрол вопросительно посмотрела на миссис Элиот.

— Возьмите их. Дадите мне минут двадцать, а? Я надеялась выбрать костюм, но с этими двумя просто невозможно.

Кэрол радостно улыбнулась.

— Прекрасно вас понимаю. Конечно, я их возьму. Потом поднимитесь на верхний этаж, туда, где служебные помещения и медицинская комната.

В сопровождении двойняшек она отправилась к месту работы и встала сзади, чтобы увидеть их реакцию.

— Я! И Брайан тоже, — хохоток Дорис был радостен, как солнечный свет, — и Мистер кролик!

— И Мистер киви! — в унисон вторил Брайан.

— А большой белый кролик похож на мужчину с моими красными туфельками, — добавила Дорис. — Видишь? Новые туфли! — Она выставила ножку для обозрения и пошатнулась, не удержавшись на одной ноге.

Кэрол спохватилась. Она уже забыла о сходстве кролика с Фрэнком. Это первое, что надо переделать, когда двойняшек заберут. Дети рассматривали живопись, а она наслаждалась их восторгами — они обнаруживали все больше и больше игрушек, спрятанных под папоротником.

— Доброе утро, Кэрол! Как ты себя чувствуешь?

Обычное, казалось бы, приветствие, но улыбка Фрэнка согрела ее заботой и участием. После первой волны радости Кэрол пришлось взять себя в руки, чтобы не броситься в его объятия. Эта ночь была разъедена ржавчиной воспоминаний о ссорах родителей и свежими ссадинами от слов Фрэнка. Кэрол не могла уснуть, лежала с заплаканными глазами до трех часов, пока в изнеможении ее не сморил сон.

— У меня все прекрасно, — она старалась скрыть, как действует его улыбка. Лазурные глаза Фрэнка лучились опасной нежностью. Кэрол попыталась отвлечь его внимание.

— Ты помнишь двойняшек?

— Как я могу забыть?

— Мы встретились внизу. Их мать выбирает костюм, а я сторожу детей.

— Роспись подвигается! Особенно белый кролик! Думаю большинство сотрудников прокрадутся сюда, чтобы взглянуть на него. Общественное мнение уже установило, что сходство очень велико и что получилось забавно.

— Ты не возражаешь?

— Ну кто же не хочет стать частью шедевра! — Улыбка снова зажгла искорки в глазах и изогнула четко очерченные губы. — Но я не хотел быть его главной особенностью. Давай порассуждаем. Наверное, все же лучше пересмотреть центральное положение белого кролика. В Новой Зеландии кролики — опасные враги пастбищ. Есть возможность это изменить?

— Конечно! Как насчет дракона или динозавра?

— А ты можешь? Великолепно! Спасибо, Кэрол! — Он раскрыл свою папку, просмотрел записи, затем взглянул на нее. — Я хочу, чтобы ты двигалась побыстрее. У нас очень мало времени.