Измена. Любовь vs ненависть - Бетти Алая
Она по-доброму улыбается этому воспоминанию.
— Сложно мне в это поверить, — хмыкаю.
— Поверь, девочка. Так что выше нос и всё будет хорошо.
Когда она уходит, я какое-то время хожу по квартире. Кое-где скопилась пыль, вытираю. Теперь у меня обычная жизнь. И нужно как можно скорее встать на ноги.
Лезу в холодильник. Теперь я умею обращаться с кухонной техникой. Так что решаю сделать себе смузи. Ну а что? Мне нужно поддерживать себя в форме. Не собираюсь отказываться от полезной еды и утренней пробежки. Хорошая фигура — одно из немногих моих достоинств.
Слышу звук входящего сообщения. Беру мобильный.
Егор: Как ты? Буду через час. Решим вопросы с твоим выходом на работу.
Сердце бешено стучит в груди. Бросаюсь отвечать. Набираю радостный ответ. Нет… удаляю. Затем печатаю более сдержанный. Да черт! Бросаю мобильный обратно на диван, вся горю, как школьница, которой написал самый популярный парень в школе. Мы же взрослые люди. А я не знаю, что мне делать и как себя вести.
Ведь всю свою жизнь лишь училась, а потом мама познакомила меня с Максом, решила мою дальнейшую судьбу и больше кавалеров у меня не было. Кроме одного.
Меня снова накрывает. Губы горят, словно это было вчера. Семь лет прошло, а моё тело помнит. Разве такое возможно? И так хочется узнать, какое удовольствие может мне подарить Фадеев-старший.
Я: жду.
Жду? Серьезно? Но я отправляю это сообщение. Не глядя. Подхожу к зеркалу. После готовки я вся растрепанная. Расчесываюсь, слегка губы подкрашиваю. Зачем? Не знаю. Но мне хочется это сделать…
Пока жду Егора, чтобы не сожрать себя с потрохами, бегу к холодильнику. Достаю длинный огурец, пару палок сельдерея. Беру лимонный сок, петрушку. Немного специй.
Достаю блендер.
— Не такая уж я и безрукая! Сейчас сделаю офигенный смузи! — объявляю сама себе, затем сваливаю продукты в чашу.
Вот оно! Моё первое смузи! Нажимаю на кнопку…
ВЖЖЖ!
И всё содержимое вылетает через незакрытый крышкой верх чаши прямо на меня. Футболка, лицо, шея, руки… я вся зеленая, как Шрек какой-то. От обиды хочется вышвырнуть чертов блендер в окно.
До меня доносится громкая трель дверного звонка. Но нет сил даже с места двинуться. Я безнадежна! Бесполезная богачка, потерявшая всё. Опираюсь на стол руками. Егор открывает своим ключом, заходит и заглядывает на кухню.
Увидев меня, долго и внимательно смотрит. Его брови лезут куда-то в район лба.
— Ну давай. Смейся, — выпрямляюсь и заглядываю в его хитрые глаза.
Мы какое-то время смотрим друг на друга. Мужчина нежно улыбается.
— Тебе идет зеленый, — выдает, затем смеется.
Я же яростно топаю в ванную. Сначала смываю овощи с лица, затем с рук. Стягиваю футболку, под которой никогда не ношу лифчик. Бросаю её в таз для грязного белья. Блин!
— Лиля, я… — Егор открывает дверь ванной.
— А постучаться? — разворачиваюсь, и мы оба замираем.
Взгляд мужчины тут же прилипает к моей груди со вставшими от прохладной воды сосками. Боже, КАК он смотрит! Будто вокруг ничего не видит. А на моей коже появляются мурашки.
— Я хотел… в общем… — Егор словно все слова забывает, — это…
Теряю дар речи вместе с ним. Но мне первой хватает ума сорвать полотенце с сушителя и прикрыться. Краснею, плотнее прижимая к себе мягкую ткань. До чего же неловко!
— Прости, — говорит он, — я не должен был врываться. Жду на кухне.
Хлопает дверью и уходит. А я стою. Сердце вылетает из груди, бьется где-то в районе пяток, эхом отдаваясь в ушах. Всё тело подчинено этим сильным ощущениям.
— Егор… — облизываю пересохшие губы.
Невольно вспоминаю взгляд мужа, когда я голая выходила из ванной. Горячий, но скользкий. Максу было нужно много секса, даже слишком. Я столько давать не могла, да и не хотела. Но взгляд Егора другой. Он глубже. Словно забирается прямо под кожу. Видит меня от и до…
Почему я невольно сравниваю братьев? Быстро вытираюсь, затем надеваю чистую белую рубашку. Освежаю пунцовые щеки и выхожу. Пытаюсь унять дрожь в теле.
— Еще раз прости, — мужчина крутит в руках стакан с водой, — я не должен был врываться.
А мне понравился твой взгляд…
— Ну, — пытаюсь разрядить обстановку, — я вчера попыталась бессовестно влезть в твою душу, а ты сегодня посмотрел на мою голую грудь. Мы квиты, наверное.
Хихикаю. Напряженные черты красивого лица Фадеева смягчаются.
— Ты очень красивая, когда смеешься.
— А тебе не идет хмурое выражение лица, — парирую, лишь бы хоть немного успокоить пляшущие между нами электрические искры.
Молчим. Егор внимательно смотрит, словно обдумывает какую-то терзающую его навязчивую мысль.
— Ну что там с работой?
— А, да. Как ты и просила, к понедельнику для тебя будет готово рабочее место. Но мне это не нравится, Лиля.
— Почему?
— Ты не готова к работе.
— Я была лучшим юристом нашей компании.
Это правда. Готовить я не умею и смузи делать тоже, но с законами по своему профилю знакома хорошо, выиграла не один суд.
— Знаю. И не сомневаюсь в твоем профессионализме. Но то, через что ты прошла, — он ставит стакан на столешницу, — хочешь моё мнение?
— Не очень, — бурчу.
— Лиля.
— Что? Ты спросил, я ответила.
— Отшлепать бы тебя, — рычит мужчина, а моя фантазия пускается во все тяжкие.
— Я знаю, что ты думаешь. Но я не нежная ромашка, Егор. Справлюсь. Не нужно сдувать с меня пылинки и жалеть. Так я никогда не изменюсь.
— Зачем тебе меняться?
— А как иначе? — умоляюще смотрю на него, — ты не сможешь возиться со мной вечно. Когда-нибудь встретишь женщину, влюбишься. Женишься и вы заведете детей… мне нужно научиться рассчитывать лишь на себя.
Глаза начинает неприятно щипать. Это всё сельдерей. Или перец… но никак не понимание, что теперь моё существование совершенно бессмысленно. И что скоро надоем Егору так же, как надоела мужу. Кому нужна бесплодная женщина?
— Лиля… — вздыхает мужчина.
— Мне нянька не нужна, Егор. У тебя должна быть своя жизнь, а мне предстоит построить свою. Ты очень помогаешь, но я просто не имею права просить больше.
— Имеешь, — выдыхает он, — ты имеешь право на всё.
— Что это значит?
— То, что значит. И тебе не нужно лепить из себя что-то иное. Ты та, кто ты есть. Да, можно научиться варить суп или делать смузи, но всё, что мы можем — это стать лучшей версией себя.
— Я не понимаю тебя…
— Мне нравишься ты. Такая непокорная, залезающая в мою душу по самые щиколотки. Вся зеленая, в сомнительной субстанции из огурцов и
