Лесли Мэримонт - Зов крови

— Дорогой, да что с тобой? — спросила она. — Ты же хотел меня, я это чувствовала.

Бертолд обернулся, посмотрел женщине в глаза, все еще полные желания, и вспомнил другие темные глаза. Глаза, которые сверкали гневом, а он отдал бы все на свете за то, чтобы они смотрели на него так, как смотрела сейчас Эстер.

— Я хотел не тебя, — признался он, судорожно вздохнув.

— А-а, — понимающе протянула Эстер, кивнула и потянулась за пачкой сигарет, которая лежала на прикроватной тумбочке.

Бертолд наблюдал, как простыня скользнула вниз, обнажив груди Эстер, но она не обратила на это ни малейшего внимания и спокойно затянулась сигаретой. В памяти Бертолда вспыхнула картина: Хилда торопливо натягивает топ на обнаженные груди.

Как же ей было стыдно за то, что она предстала передо мной в таком виде! В этот момент она и себя ненавидела за то, что почти позволила мне соблазнить ее. Интересно, Хилда презирает только меня или вообще всех мужчин? Жуткие годы детства могли привить ей отвращение к нашему брату. И, естественно, ее злило то, что Флора не могла противостоять мужчинам и соблазнам секса.

Но, тем не менее, ей не чужды чувственные наслаждения. Ей наверняка нравится заниматься любовью. Так что, наверное, она питает отвращение только ко мне.

— Кто она такая? — поинтересовалась Эстер между затяжками.

Бертолд вернулся к действительности.

— Я только сегодня познакомился с ней.

— На работе?

— Да, в моем кабинете.

— Клиентка или коллега?

— Ни то ни другое.

— Так кто же она?

— Ангел, — вырвалось у Бертолда.

— Ангел! — Эстер рассмеялась. — Ох, дорогой, плохи твои дела.

— Да нет, не тот ангел, — с сожалением уточнил Бертолд. — Ангел мщения. Явилась прямо из преисподней. Но я не влюбился в нее.

— Вот как? Но если ты не влюбился в нее, то почему мы не занимаемся любовью? С потенцией у тебя все в порядке.

Бертолд был вынужден признать правоту Эстер. Он не импотент. Во всяком случае, в физическом смысле.

— Я просто не могу выбросить ее из головы, — признался он. — Но это не любовь.

— Любовь обычно подкрадывается, когда ее не ждешь, — заметила Эстер, и Бертолд нахмурился, услышав в ее голосе странные нотки.

— Боже мой! — встревоженно воскликнул он. — Эстер… ты… ты влюбилась в меня, да?

— Слава Богу — нет. Но я начала слишком часто думать о тебе, это не к добру. Так что лучше положить конец нашим отношениям.

Бертолд не знал, что сказать. Осознание того, что у Эстер начали появляться чувства к нему, явилось настоящим шоком. Так, а что дальше?

Он постарался привести в порядок мысли. Мне следует держаться подальше от Хилды. Как можно дальше. Любовь не входит в мои планы. Ни сейчас, ни в будущем. Я хочу вернуться к прежней жизни, к прежнему самообладанию. И не желаю, чтобы со мной когда-нибудь повторилось то, что случилось сегодня!

Бертолд бросил взгляд на Эстер, которая продолжала курить.

— Эстер, с тобой все будет в порядке? — поинтересовался он.

На ее губах появилась улыбка — улыбка уверенного в себе человека.

— Безусловно, но спасибо, что спросил. На самом деле я позавчера познакомилась с невероятно сексуальным мужчиной, и он меня сильно заинтересовал. Да и я его тоже. Дал мне свою визитную карточку. Он адвокат, характер железный. Не такой, как у тебя, дорогой. На самом деле, ты в душе слабовольный человек.

— Я? Да ты шутишь!

— Вовсе нет, не шучу.

Бертолд рассмеялся.

— А я считал, что банковские служащие должны хорошо разбираться в человеческих характерах.

— Мы прекрасно в них разбираемся, — невозмутимо подтвердила Эстер. — Прекрасно.

10

Хилда сидела в спальне перед туалетным столиком и резкими движениями расчесывала волосы. Часы показывали половину девятого. Воскресный вечер, прошло сорок восемь часов с того момента, как рухнули все ее ошибочные представления о себе и о сексе.

Хилда вздохнула и отложила щетку. Какой же бесконечно длинный уик-энд.

Сначала она обрадовалась, когда после их возвращения из квартиры Флоры Бертолд сбежал, предупредив мать, чтобы не ждала его домой в выходные.

Однако радость Хилды оказалась недолговечной. Ночью она лежала без сна, представляя, чем Бертолд занимается со своей подружкой, терзая себя эротическими сценами, вызванными сумасшедшей ревностью.

Хилда размышляла о признании Бертолда, что понравилась ему с первого взгляда, а на протяжении всего ужина его мучила эрекция. Она испытывала боль от мысли, что этой ночью в объятиях Бертолда могла бы быть она сама, а не Эстер.

Неудивительно, что в ночь с пятницы на субботу Хилда почти не сомкнула глаз!

Теперь Хилда понимала, что имела в виду Флора, когда пыталась объяснить, какие испытывала чувства, влюбляясь в мужчину. Это просто какое-то безумие. Полеты фантазии, которые уносят из реальности в мир, где не существует ничего, кроме твоего томящегося, пылающего тела, наполненного тайными желаниями.

Хилда застонала при воспоминании о том, что чувствовала в кровати с Бертолдом. Она совсем обезумела. Даже сейчас ее лицо пылало от стыда, что она стала легкой добычей для опытного в любовных делах Бертолда.

Но теперь ей открылась прелесть секса. Хилда поняла, почему люди переходят границы морали, когда их охватывает страсть. Это во многом объясняло все те вещи, которые прежде смущали ее.

Однако новые познания вовсе не облегчили ее собственного положения. Она, словно безумная, все еще желала Бертолда Кертиса — мужчину, которого презирала. И в этом заключалась суть ее проблемы.

Будь это любой другой мужчина, она смогла бы оправдать свои чувства, не боясь при этом потерять уважение к себе. Но как она могла поддаться мужчине, который соблазнил Флору и бросил?

Ситуация казалась невозможной, и ее невозможность только усиливалась тем фактом, что обычно здравый, рациональный мозг Хилды, похоже, больше не контролировал ее тело. Здравый смысл и элементарная порядочность требовали задушить в зародыше потенциально губительное для нее желание, но Хилда просто не могла сделать этого — настолько прочно оно завладело ею.

В дневное время Хилде удавалось хоть как-то отвлечься: она занималась стиркой, купала и кормила Петл, съездила с Фредерикой за покупками.

Эта добрая женщина явно пыталась наверстать то упущенное время, когда была лишена внучки. Она накупила Петл массу игрушек и кучу одежды. И хотя у Петл имелось все необходимое, Хилда просто не осмеливалась останавливать Фредерику. Она понимала, что такой прекрасный ребенок, как Петл, так неудачно начавший жизнь, может задеть сердечные струны. Фредерике хотелось подарить девочке любовь и заботу, чтобы компенсировать потерю матери и отсутствие любящего отца.