Элла Уорнер - Знакомство в парке

Мелани оглядела комнату, как бы прикидывая в уме стоимость обстановки.

— А все-таки кое-что дельное старый дурак после себя оставил. Жаль, не могу это унаследовать… Разве что по тонтине? Почему бы и нет, все возможно…

Наследство! Айлин стала лихорадочно соображать. Значит, завещание мистера Ларсена еще эксцентричнее, чем она полагала! Она знала, что, по условиям тонтины, когда кто-то из наследников умирает, доля живущих возрастает и в конце концов все достается последнему. Кто же этот счастливчик? Мелани или Грегори?

Алчный взор Мелани остановился на Айлин.

— И не надейся остаться здесь. Я позабочусь, чтобы у тебя пропала всякая охота торчать под этой крышей.

Вошел Грегори, на согнутой руке которого сидел Сирил. Мальчик смотрел на отца и не видел, кто находится в комнате. Грегори опустил его на пол и, указав на Мелани, сказал:

— Сынок, тебе надо поздороваться с этой женщиной. Она твоя мама.

Мальчонка уставился на Мелани, та изобразила радостную улыбку, от которой за милю несло фальшью.

— Здравствуй, Сирил. — Она протянула руки навстречу ребенку.

Сирил обхватил ноги отца и даже не подумал сдвинуться с места.

— Пожалуйста, милый, подойди к маме, — мягко попросил Грегори, разнимая руки сына и подталкивая его вперед. — Хочешь, пойдем вместе?

Ребенок насупился и махнул ручонкой в сторону Айлин.

— Вот моя мама, — неожиданно заявил он. — Моя и Фионы…

— Нет, Сирил, — терпеливо возразил Грегори. — Ты же знаешь, лгать нехорошо.

— Ты же в парке сказал, что ты полицейский?!

Грегори растерялся, и Айлин поспешила ему на помощь.

— Я мама понарошку, — стала объяснять она мальчику, — но с удовольствием буду с тобой дружить. А эта тетя — твоя настоящая мама.

— Нет, нет! — закричал Сирил, готовый расплакаться.

Мелани, поняв, что спектакль не удался, уронила руки и поморщилась.

— Уведи мальчика, Грегори. Я просто хотела на него посмотреть. Он весь в тебя, ничего моего, а жаль. Но мордашка в общем-то симпатичная, будет хорошо смотреться на предвыборном плакате.

— Может, ты сама объяснишь ребенку, кем ему приходишься? — предложил Грегори.

— Нет. Пока он повзрослеет, пройдут годы и годы. — Мелани говорила холодно и расчетливо. — В конце концов он поймет, кто я ему.

Грегори ничего не сказал, только стиснул зубы. Потом склонился к сыну.

— Иди к Агате, сынок.

Не взглянув ни на кого, мальчонка выбежал из комнаты. Тяжело вздохнув, Грегори затворил дверь и повернулся к Мелани. Та игриво подмигнула.

— Займемся делом. Женишься на мне, Сирил останется с тобой. Или хочешь, чтобы тебя обливали грязью во всех газетах и в суде?

Так вот зачем ему нужна была жена! — осенило Айлин. Теперь все ясно как Божий день: если бы Грегори был женат и новая семья оказалась крепкой и любящей, благополучие ребенка считалось бы надежно обеспеченным. В этом случае суд позволил бы отцу оставить малолетнего сына у себя, конечно, при согласии Мелани. Право на посещение ребенка она получила бы, но никогда бы им не воспользовалась. Айлин убедилась в этом сама: Сирил даже и не узнал мать.

— Думай, Грегори, здесь долгих размышлений не нужно! — прикрикнула Мелани. — Определяйся!

Грегори молчал, закусив губу. Ему предстояло сделать тяжкий выбор. Сына он любит беззаветно, но заплатить за эту любовь придется слишком дорого.

Мелани, предвкушая победу, пустила еще одну ядовитую стрелу.

— И сейчас же вышвырни отсюда эту приживалку! — кивнула она на Айлин. — Я хочу сегодня же остаться с тобой. Посмотрим, по-прежнему ли ты хорош в постели.

Муж… отец… Вот кем мог стать Грегори для Айлин и для Фионы. Но он на все готов ради сына, согласится на любые условия — так он любит Сирила.

И теперь ему нужно дать окончательный ответ.

Но Айлин его опередила. Она не узнала своего голоса, казалось, кричит ее душа:

— У мистера Акерса нет выбора!

Впервые за все время разговора Мелани опешила. Будучи прирожденной интриганкой, она все рассчитала, разыграла как по нотам, и, когда почти вплотную приблизилась к моменту торжества, у нее вдруг выбили почву из-под ног.

— Что за чушь! — огрызнулась она, донельзя взбешенная вмешательством посторонней женщины. — Выбор есть всегда!

— Ошибаешься, сейчас его уже нет, — спокойно возразила Айлин. — Мистер Акерс, как человек холостой, уже определил свое будущее. Он просил моей руки. И я…

Айлин почувствовала на себе взгляд Грегори. Она обернулась, и сердце у нее замерло: его глаза светились надеждой на избавление, на спасение и радостью от нежданно-негаданно свалившегося на него чуда.

Голос Айлин зазвучал увереннее:

— И я с готовностью принимаю его предложение. — Она подошла к Грегори и, глядя ему в глаза, торжественно сказала: — Я стану твоей женой. Клянусь, что всегда буду рядом с тобой, что буду сражаться за то, за что сражаешься ты. Твои враги — мои враги.

Грегори смотрел на нее с восхищением и благодарностью, и, вдохновленная его взглядом, Айлин повернулась к сопернице.

— Неужели ты не понимаешь, что проиграла? Проиграла вчистую!

— Грегори!.. — Глаза Мелани были полны ярости и отчаяния.

Он порывисто обнял Айлин за плечи, и она услышала его голос, твердый и ясный:

— Ты слышала? У меня уже есть жена. Убирайся к черту и не попадайся мне на глаза!..

9

Наглость бывшей жены Грегори так возмутила Айлин, что она даже не успела подумать о последствиях своего эмоционального заявления, сделанного сгоряча. Опомнилась же, когда Мелани выкатилась из дома Конрада Ларсена. Хорошо бы навсегда!

Только теперь Айлин начала понимать, как безрассудно поступила, заявив, что согласна стать женой Грегори. Ведь ей этого вовсе не хотелось. Это может сломать жизнь и ей, и Фионе. Пусть Грегори самый обаятельный мужчина из всех, кого она знает, пусть он, по свидетельству Мелани, хорош в постели, но супружество должно быть основано прежде всего на любви. Кроме того, она оказалась в ловушке из-за Сирила — он уже видит в ней маму.

Как только за Мелани захлопнулась дверь, рука, обнимающая плечи Айлин, перестала быть утешением и поддержкой и превратилась в оковы.

— Я должна подняться к себе, Фионе пора спать, — сказала она. Но на самом деле ей хотелось поскорее остаться одной, чтобы прийти в себя.

Ни слова не говоря, Грегори подвел ее к длинному дивану возле камина. Айлин опустилась на мягкие подушки и усадила Фиону к себе на колени. Продолжительная скандальная сцена с Мелани измучила Айлин, она чувствовала себя опустошенной, тем более что знала: сейчас ей предстоит разговор с Грегори, может статься, самый важный разговор в ее жизни.