Право на Одиночество - Евгения Шамшина
Он сидел в уютной кафешке в самом центре города. Неторопливо помешивая сахар в кофе, периодически отвлекаясь на телефон. Среди столиков шагал представительный мужчина высокого роста, широкоплечий. В дорогом костюме темного цвета и белой рубашке, галстука на нем не было, что придавало его внешности немного свободы. Волосы его темно-русые зачёсаны слегка назад, и при этом практически совсем седые роскошные усы. Выглядел весьма уверенно, и даже грозно. Карие глаза и выразительные густые брови. Сел за столик Астахова молча, изучая окружающих.
— Добрый день. Спасибо, что приехал.
— Мы высоко ценим наших клиентов. — Раздался приятный мужской бас. — Я внимательно слушаю тебя. Что у тебя за дело?
— Захар Петрович…
— Оооо, как официально. — Не без улыбки протянул мужчина. — Видимо, что-то личное. Не требующее отлагательств.
— И полнейшая конфиденциальность. — Максим потёр кончик носа, ему было, будто стыдно.
— Обижаешь, обижаешь. — Захар недовольно постучал пальцами по столу.
— Прости. — Фыркнул Максим. — Мне нужно установить наблюдение за девушкой.
Пододвинул он свой смартфон. Пришедший внимательно изучал лицо девушки, которое показалось ему знакомым. Только гораздо позднее он припомнит, что в своё время уже собирал на неё досье для помощницы Сокольского.
— Захар, это очень важно. Мне бы хотелось, чтобы ты лично проконтролировал этот процесс. Я могу доверять только тебе. Твоему профессионализму.
— Разумеется. — Спокойно отозвался мужчина. — Можешь быть спокоен. Мы не первый год работаем с тобой. И это первая твоя личная просьба. Какой уровень контроля тебе нужен?
— Максимальный. — Астахов с вызовом взглянул собеседнику в глаза. Казалось, что вокруг именно в этот момент воцарилась полнейшая тишина. — Я хочу знать и видеть всё. Чем она дышит, что делает. Дома, в гостях, на работе, везде. Везде.
— Хорошо. — Захар удивлённо вздернул брови, но ничего не сказал более.
На Астахова это было совсем не похоже. Что-то из разряда вон. Он постоянно обращался к нему со всякого рода «просьбами», но все они касались его адвокатской деятельности. Они тесно работали достаточно долгий промежуток времени. Но следить за женщиной, которых он за день менял, как перчатки… да ещё и такой уровень контроля… мужчине нужно было время, чтобы все это скучковать и переварить. Громов был известным человеком в своих кругах. Основанная им фирма не имела аналогов в этом мегаполисе. Нет, конечно, небольших частных детективных агентств хватало. Но уровень… Громов брал за свою работу приличные деньги. И клиенты готовы были платить, и даже больше. Бывший военный офицер имел громадные связи и технические возможности. На него работали профессионалы. Поэтому не было промахов никогда. Ему не было равных. За это уважали и ценили. Его имя говорило само за себя, представляя собой знак качества. Он был спокоен и рассудителен, как удав. Чаще всего был на шаг впереди всех своих клиентов. Занявшись просьбой Астахова, припомнил, где уже видел девушку. Потом и всплыл суд. Внимательно изучал досье флористки. О чем он думал тогда? Думал о том, как она умудрилась так вляпаться в мир больших денег, политики и связей. Он любил свою работу, редко встречались дела, которые ему бы не нравились. Но эта «личная просьба» напрягала Громова, он предчувствовал, что ничего хорошего из этого не выйдет.
Максим был самодоволен. Ему нравилось. Захар обеспечил ему доступ к жизни девушки, словно она была чужим компьютером. Он видел и слышал всё. Его удивлял Сергей, даже соседи по квартире его не так смутили. Но адвокат быстро понял, что не имеет никакой конкуренции. Рабочий флирт с клиентами. Не более. Его жутко заводила затеянная им игра. Ему нравилось чувствовать себя всемогущим. Видел ее на телефоне, или на своём ноутбуке. И страстный безудержный секс, врывающийся в жизнь Анны, как набег. И казалось, что всё столь гладко. Они оба получали то, что хотели. Думала ли она о нем? Да. Но не строила иллюзий на будущее или что-то ещё. Жизнь научила ее быть честной и практичной, скрывающейся за маской непоколебимого спокойствия. Она знала людей, легко выстраивала психологический портрет. Тем самым проницательность была ее спутницей. Но что-то пошло не так со своей жизнью… в ней она грязла с каждым днём, всё больше утопая. Хотя и не хотела этого признавать. Ей нравился неуёмный напор Астахова. Нравилось и то, что он не претендовал на ее личное пространство, позволяя ей просто жить своей жизнью. С Сергеем всё складывалось по обыкновению, ровно, но она заметила, что его напрягало наличие у неё личной жизни. Старалась не придавать этому значения. Он тяжело пережил всё связанное с судом. И не скрывал этого. Она любила его, как друга и была нежно к нему привязана. Ему она позволяла лезть в свою голову и шариться там, даже без разрешения. Сокольский… Она думала о нем. Вспоминала. Часто возвращаясь к отдельным моментам. Когда он появился на пороге ночью… Потом при встрече в сизо, его серое осунувшееся лицо… Или он обхвативший прутья решётки в зале суда. И среди этого резко всплывала его бешеная хватка в полумраке ресторана, отвратный запах перегара. В такие моменты всерьёз задумывалась о том, какая удивительная и в тоже время столь странная штука жизнь или судьба, насколько причудливы ее повороты и изгибы. Время лилось своим чередом, как в сказке, чем дальше, тем страшнее. Анна вышла с работы дождь лил сплошной стеной. Помялась под козырьком. Зонта не было, но домой нужно было попасть. Мелькнула сиротливая мысль, остаться на работе. Все же шагнула под освежающий дождь. Нужно было поймать машину. За своей спиной услышала мужской раскатистый бас. Вздрогнула от ужаса, оцепенела. Сердце ушло в пятки и перестало биться, от чего моментально закружилась голова. Голос, не терпящий возражений, велел сесть через три минуты в машину. Стояла на тротуаре, мелко дрожа, но не от холода, а удушающей волны ужаса. И чёрная машина действительно остановилась. Села в неё. Со стороны это не выглядело странным. Поймала тачку и домой, обычное дело. Тронулись. Исподлобья взглянула на незнакомца. Казался ей огромным, просто необъятным. В намокшем костюме, не оставалось сомнений, что именно он обладатель страшного гласа. Прежде она никогда его не видела. Темно-русый с седыми усами, весьма колоритный, таких нельзя выкинуть из памяти. Тихо играло радио. Молчала, но уже перестала дрожать. Машина притормозила в небольшой пробке.
— Меня зовут Громов. Захар Петрович. Хотя
