Ванесса Фитч - Связанные судьбой

Она передернула плечами.

— И ты влюбилась? — Джон опустил глаза, якобы изучая официальный бланк, и долго не поднимал их.

— Да, я влюбилась.

Чувственное влечение к мужчине, которое она годами подавляла в себе, с новой силой охватило Бетси. Она мечтала ощутить ласку большой ладони, тепло мужского тела, прильнувшего к ней в самый темный непроглядный час ночи, встретить нежную улыбку в конце трудного дня.

Припомнилась ей улыбка Стива, но теперь перед ней возникало страдальческое тонкое лицо Джона. Бетси хотелось упасть в его объятия и прижаться щекой к сильному плечу.

Одиночество, незащищенность, усиливающееся желание обрести в Джоне жизненную опору — вот что неотступно преследовала Бетси. Она не видела в своих грезах ничего личного, присущего только ей. Просто таков закон жизни…

— Ты обнаружил еще какие-нибудь упущения?

Бетси говорила деловым тоном, старательно избегая доверительной интонации. Наступило холодное молчание.

— Тебе нужно на окнах спален наклеить списки, сколько детей находится в каждой комнате. Я удивлен, как женщина, выросшая в семье пожарника, не знает таких элементарных вещей.

Он повернулся и быстро покинул комнату, прежде чем Бетси могла произнести хоть слово в свое оправдание.

Запыленный пикап с орущими от радости подростками показался в конце аллеи как раз в тот момент, когда Джон вслед за Бетси вышел из дома Шепардов. Совсем юная женщина с округлившимся животиком тащила пачку учебников под мышкой.

— Я получила лучшую оценку по алгебре, — торжествующе закричала она издалека, увидев Бетси, стоящую рядом с Джоном у дорожки.

— Невероятно! Это событие надо отметить.

— По двойной порции бананового мороженого у Гроулера? — спросила виновница будущего пиршества.

— Договорились. Но только не посыпать шоколадными крошками, помнишь? Малышки не любят шоколад.

— Да, я чуть не забыла.

Пруди обернулась к Джону, прежде чем Бетси успела ее представить, и протянула руку.

— Меня зовут Пруди, а вы — новый пожарный начальник?

— Да, разве заметно? — ответил он, пожимая маленькую ручку.

Пруди гордо вздернула острый подбородок, ее подвижное лицо заметно повеселело.

— Знаете, сейчас вы самый популярный человек в Грэнтли. Вся школа гудит, и в семьях, куда я хожу сидеть с детьми, говорят только о вас. Рассказывают, как вы исчезли на целые века, а потом вдруг объявились. А теперь все переделываете в своей службе. Ну, например, заставляете пожарников постоянно тренироваться. А они могли бы гонять в шахматы, как раньше, в свободную от тушения огня минуту. Я все беру на карандаш.

— Записываете? — Джон скосил глаза на Бетси. Она усмехнулась.

— Пруди когда-нибудь станет известной писательницей.

— Мне почему-то не хочется теперь уезжать.

— Шеф, вы сам себе командир. Я должна договориться со старым Шоном о делах на завтрашний день. Но я буду готова, если вы призовете меня к ответу.

Бетси посмотрела на группку ветвистых деревьев, из-за которых выглянул, пыхтя, старенький трактор. За рулем сидел приземистый седой мужчина. Он повернулся и помахал рукой.

— Это старый Шон, — объяснила Пруди, улыбаясь. — Он — вроде как отец Бетси. Только в самом деле они не родственники. Шон мне нравится: не унывает, умеет рассмешить.

— Когда-то он смешил и меня.

— Вы знаете старого Шона?!

И в ту ночь, когда погиб Патрик, старый Шон был здесь. Джон до сих пор видит слезы, заливавшие его лицо. Он понял, что еще не готов встретиться со стариком снова.

— Когда-то мы с ним были друзьями.

Пруди сердито нахмурилась. Но потом как ни в чем не бывало продолжала разговор:

— Так где я остановилась? Ах да. Мы говорили о записях. Я все распланировала. Сначала я рожу, потом кончу школу и найду работу. Одновременно поступлю в колледж. Буду изучать особенности человеческой натуры, психологию и прочее.

— Я твердо усвоил, что вы собираетесь стать писательницей, — вставил слово Джон, когда Пруди сделала, наконец, паузу.

— Непременно. Но я буду писать о примечательных людях. Я уже коллекционирую интересные лица. Чтобы создавать разные характеры. Понимаете?

— Не совсем.

— Ну, у вас характер интригующий. Главным образом потому, что какая-то глубокая тайна скрывает ваши мысли.

Джон мягко улыбнулся, слушая жизнерадостный стрекот юной леди. В один прекрасный день Пруди осчастливит какого-нибудь парня, будет преследовать его, пока не поймает, а остаток жизни он посвятит тому, чтобы угнаться за своей избранницей.

— Вы пришли, чтобы назначить Бетси свидание или зачем-то еще?

— Мне казалось, вы собирались стать писательницей, а не свахой.

— Но ведь яснее ясного, что она вам нравится. Прежде всего как женщина. Я могу это смело утверждать, потому что видела, как у вас катались желваки и вы стиснули зубы, когда Бетси подходила к забору.

— И на этом основании вы считаете, что она мне нравится?

— Вас к ней влечет. Ясное дело. — Пруди огляделась, нет ли кого поблизости. — Только я вам скажу: вы зря теряете время. Бетси разборчива и не спит со всеми. Не так, как я.

Девушка похлопала себя по животу и ухмыльнулась, но глаза смотрели настороженно, ожидая реакции Джона на ее откровения.

— Но я только однажды была круглой дурой, не подозревая, что могу забеременеть с первого раза. Но потом узнала: такое случается.

А иногда и нет, подумал про себя Джон. Если бы это произошло, его жизнь могла бы стать иной.

— А где же отец? — спросил Джон.

— Смылся, как только узнал. Ну кто может его обвинить? Он жил на улице, как и я сама. Такой парень меньше всего хочет обзавестись младенцем, о котором надо заботиться, верно?

— Зависит от того, что за парень.

— Бетси говорит то же самое. Она помогла мне разобраться во многом в моей жизни, как самой себе в моем возрасте.

— Понятно. Сколько же вам теперь? Я забыл.

— Шестнадцать. Бетси рассказывала: она была влюблена в шестнадцать и хотела выйти замуж. Только парень-то взял и бросил ее, как меня мой Артур. Он разбил ей сердце, но она пережила это и влюбилась по-настоящему в хорошего человека.

В глазах Пруди появилась грусть.

— Только тот погиб несколько лет назад: утонул в реке Роуг. Бетси собиралась вместе с ним отправиться в поход на плотах, но близнецы слегли от ветрянки, и она осталась дома.

Пруди опечалилась, но быстро приободрилась. Очевидно, она не способна была долго пребывать в унынии.

— Ее жизнь — грандиозная, романтическая история, правда? Красивая женщина теряет дорогих для нее мужчин: один был ее любовником, другой — мужем, и тогда она дает клятву никогда больше не влюбляться.