Энн Уинстон - Свет любви

Он оторвался от ее губ и стал покрывать лицо неторопливыми жаркими поцелуями. Огонек желания, теплившийся в ее груди, медленно разгорался, охватывая все ее тело.

Ее еще никогда так не целовали! Она чувствовала себя безвольной куклой в его руках, упиваясь близостью этого мужчины.

Его губы заскользили вниз по гладкой шее, и она откинула голову назад, предлагая ему себя всю. Его рука коснулась ее напрягшейся груди, и Линн застонала. Он ласкал пальцами напрягшийся сосок и затем снова впился ей в губы, заглушая стон. Теперь его поцелуи изменились. Ласковая требовательность уступила место яростному желанию. Он сжал ее в объятьях так, что она чуть не задохнулась.

Брендон оторвался от ее губ, когда в его легких не осталось воздуха. Судорожно сглотнув, он заставил себя ослабить хватку и прошептал:

— Прости, забылся. Я не должен был допустить этого.

— Еще немного, и я бы сдалась, — Линн с восторгом посмотрела на мужчину, который вызвал в ней лавину чувств, о существовании которых она и не подозревала.

Он глухо простонал.

— Линн, не надо… Не искушай меня. — Он снял ее с колен и встал, запустив руку в свою шевелюру. — Мне лучше уйти, пока не произошло то, о чем мы оба потом пожалеем.

Она не успела ничего ответить, как зазвонил телефон.

— Спасибо за вечер. Я тебе завтра позвоню, — сказал Брендон, направляясь к двери.

Он вошел к себе и был встречен радостным повизгиванием.

— Хотите прогуляться? Мне тоже это не помешает.

Брендон вышел с собаками во двор и отпустил их.

Пока Сидар и Физер занимались своими делами, Брендон вспоминал упоительную сладость губ женщины, которую только что сжимал в своих объятьях, ее упругое стройное тело и страсть, с которой она отвечала на его поцелуи.

Она притягивает меня, как еще ни одна женщина, признался он себе.

Через несколько лет после травмы, приведшей к таким трагическим последствиям, он попытался наладить свою жизнь и даже встречался с несколькими женщинами. Как правило, на первом-втором свидании все и заканчивалось. И не потому, что женщины тяготились его неполноценностью. Наоборот, он слышал искреннее восхищение в их голосах, когда он рассказывал им о себе и своей жизни, и давали понять, что не прочь продолжить знакомство. А вот он чувствовал себя не в своей тарелке. Может, давали знать несколько лет довольно уединенной жизни? Нет, конечно, у него были друзья, которые старались вытаскивать его на люди при любом удобном случае и не давали ему скучать, часто навещали родители. Он никогда не чувствовал себя одиноким. Просто в какой-то момент он вдруг обнаружил, что женщины его больше не интересуют. Иногда в нем вспыхивало желание, потребность обладать женским телом, но он легко усмирял свою плоть.

Пока его соседкой не стала Линн Дивейн.

Желание, вспыхнувшее в нем, все еще не отпускало его. Брендон глухо застонал. Кажется, сегодня впервые за много лет ему грозит холодный душ.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Когда на следующий день Линн вернулась из церкви, на автоответчике ее ждало сообщение от Брендона. Он приглашал ее на прогулку за город.

Закрыв глаза, она вслушивалась в голос мужчины, которой за несколько дней стал ей очень дорог. Ее пальцы дрожали, когда она набирала его номер, чтобы принять приглашение.

Если сказать, что она была счастлива, это значило не сказать ничего. Она была на седьмом небе от счастья и готова была ехать с ним хоть через все Штаты.

Несмотря на ноябрь, погода стояла чудесная. Под стать ее настроению. На чистом небе ни облачка, дул мягкий теплый ветер.

Когда они взобрались на вершину холма, Линн уже запыхалась. Оглянувшись на Брендона, который стоял рядом, она отметила, что он дышит спокойно, словно и не заметил этого подъема. Даже стоявший рядом с ним Сидар учащенно дышал, вывалив длинный розовый язык.

— Нечестно! — несколько обиженно воскликнула она. — Ты дышишь так, словно никуда и не ходил. И ради чего, спрашивается, я потею каждое утро и делаю пробежку?

Брендон усмехнулся. Сегодня на нем были джинсы, теплая белая рубашка и светло-зеленый свитер, который потрясающе шел его глазам и подчеркивал смуглость кожи. Он был бесподобно красив.

Стоит ли списывать проблемы с дыханием исключительно на подъем? — с грустью призналась она себе.

— Халтурить нужно меньше, — назидательно сказал он.

— Послушайте, мистер, в моем словаре даже слова такого нет! — фыркнула Линн.

— Слова-то, может, и нет, а вот результат налицо. Ты мне лучше опиши, что видишь.

Она послушно окинула взглядом открывшуюся перед ней панораму, и ей стало до боли жаль, что Брендон не видит расстилавшуюся перед ними красоту природы.

— Сегодня ясный осенний день. Небо, словно летом, голубое и чистое. Впереди нас горы и река. Солнце не очень яркое, но вода блестит так, что рябь от ветерка слепит глаза. Листья уже опали, но на склонах еще зелено из-за сосен и елей. Слева от нас взлетела стайка воробьев. Слышишь, как они щебечут? — она взяла его за руку.

— Слышу, — Брендон благодарно пожал ее пальцы. — Теперь я вспоминаю. Я уже давно здесь не был, но все осталось по-прежнему.

— Ты был здесь?

— Я приводил сюда своего друга.

— Он живет в Геттисберге?

— Да. Мы вместе учились в колледже, а потом он открыл здесь свою контору и пригласил меня на работу. Ну что, кажется пора? Вечером у меня еще деловой ужин. Мне нужно подготовиться.

В понедельник и вторник Линн была занята, но это не мешало ей вспоминать Брендона, его улыбку и умиротворенное лицо, когда они вернулись с воскресной прогулки. Лично она чувствовала себя так, словно заново родилась, и это чувство еще жило в ней. На сердце было легко, как никогда.

За эти два дня она успела поработать добровольцем в бесплатной столовой и сходить в библиотеку. Несмотря на громкое название ее должности, работа была несложной: требовалось лишь немного внимательности и желания работать. Оно у нее было. В библиотеке проводилось собрание, на котором она также присутствовала и теперь имела общее представление, как письменные источники переводятся в электронный вид и сколько это стоит.

Физер жила у нее. Когда они с Брендоном вернулись с прогулки в воскресенье, Линн попросила его одолжить Физер. На что Брендон, смеясь, ответил, что соседка ему досталась уникальная и неповторимая: одалживают обычно предметы неодушевленные, но чтобы собак…

Во вторник наконец состоялся долгожданный урок музыки. Гибкость пальцев, конечно, оставляла желать лучшего, но некоторые прежние навыки сохранились. Преподаватель ее обнадежил и сказал, что карьера профессиональной пианистки, ей, конечно, не грозит, но стремиться есть куда: кое-какие способности у нее имеются и их нужно развивать.