Люси Кинг - Идеальный кандидат

– Что, черт возьми, с тобой случилось?! – вскричал он.

– Прекрати орать! У меня и без тебя болит голова. – Она прижала руку к виску, где пульсировала синяя жилка, и острая жалость пронзила сердце Маркуса. – Ты нарочно пришел надо мной издеваться? Сначала разбудил, теперь…

– Извини, я не хотел.

– Очевидно, как раз хотел.

От раздражения голова заболела еще сильнее. Оставит ли ее в покое этот несносный человек? Или придется звонить в полицию, чтобы его заставили силой покинуть квартиру?

– Ты принимала что-нибудь от головной боли?

– Аспирин, но он не помогает.

Селия прошла в кухню, взяла со столика бутылку воды и прижала к груди, словно хотела отгородиться от Маркуса.

– Тебе совершенно не следовало обо мне беспокоиться, – заметила она. – Уже к утру я приду в себя.

– Сомневаюсь. По-моему, это не просто головная боль.

– Возможно, мигрень, но я не уверена. Я никогда прежде не страдала мигренью. Вероятнее всего, просто немного устала.

Немного устала? Она выглядела в высшей степени изможденной. Синяки под глазами и чудовищная худоба.

– Когда ты ела последний раз?

Она пожала плечами. Задумалась, вспоминая.

– Вчера вечером. Мы заключили договор с одним очень важным клиентом, и по этому поводу состоялся небольшой фуршет.

На этом фуршете она с трудом заставила себя съесть немного салата. Аппетита вообще не было.

– Поздравляю с договором, – съязвил Маркус.

– Спасибо. – Она обошлась бы и без поздравлений. Шел бы он по своим делам!

– Я приготовлю что-нибудь, а потом уложу тебя в постель.

– Мне, как видишь, сейчас не до этого. – Очевидно, Селия превратно истолковала его слова, покраснела, но это даже хорошо. По крайней мере, ее щеки снова обрели цвет.

Маркус едва подавил тяжелый вздох. Как можно быть такой упрямой?

– Ладно, на твое усмотрение. Но накормить-то тебя надо?

– Меня надо оставить в покое. И прекрати со мной сюсюкать.

Он мог пререкаться с ней до бесконечности, но Селия сестра Дэна, а значит, Маркус обязан о ней позаботиться. Иначе любящий брат что-нибудь ему оторвет.

– Мне неприятно, что ты видишь меня такой, – призналась она.

Ему тоже неприятно видеть ее такой. Он привык лицезреть сильную и красивую женщину, а не бледную тень, при виде которой сердце в груди замирало. От жалости – не от восхищения. Разве это нормально?

– Придется тебе с этим смириться. По-твоему, я зря сюда пришел?

– Ты только теперь начал это понимать? – фыркнула Селия.

– Раз уж пришел, так просто не уйду.

– У меня что-то нет охоты вызывать полицейских с собаками. И потом, ты все равно меня не накормишь. – Селия явно не собиралась сдаваться без боя. Такой уж трудный характер. – В холодильнике мышь повесилась. Забыл, что я ненавижу готовить?

– Тогда закажем пиццу. – Маркус стал искать в телефоне номер доставки. – Не так изысканно, как ужин у Лили, но уж лучше, чем ничего. А кроме головной боли, тебя что-нибудь беспокоит?

– Гм, нет.

– Селия! – Он послал ей предупреждающий взгляд.

– Ну, еще иногда ломит.

– Где ломит? – Почему каждое слово нужно вытягивать из нее клещами?

– Вообще ломит. Все тело.

– Что еще?

Она закусила губу и нахмурилась.

– Сердце чуть-чуть колотится.

– Чуть-чуть?

– Хорошо, не чуть-чуть. Сильно.

Маркус волновался все больше. Мигрень? Все тело ломит? Сердце колотится? Что это с ней происходит? Он нашел в телефонной книге номер доставки фастфуда, но звонить не стал. Никакой пиццы. Никакого постельного режима. Она отправляется к врачу. Немедленно. Сейчас же.

– Я хочу заказать такси, – сказал он в трубку, затем назвал адрес Селии.

– Такси? – удивилась она. – А разве не пиццу?

– Не будет тебе никакой пиццы. Переходим к плану Б. – Затем в телефон: – Нет, полчаса – это слишком долго. Если вы приедете через десять минут, я оплачу в двойном размере.

– Что ты делаешь?

– Мы едем к доктору.

Она удивленно посмотрела на Маркуса и слабо улыбнулась.

– Мне совершенно не нужно ехать ни к какому доктору. Ты слишком уж бурно реагируешь, друг мой. Сейчас я выпью еще аспирина и лягу спать. И ты тоже отправляйся спать, или пить, или кадрить блондинок, или чем ты там обычно занимаешься в это время суток.

– Нет, – сказал Маркус строго. – Сегодня в это время суток я собираюсь заняться твоим здоровьем и, если удастся, даже привести тебя в божеский вид.

– Сколько можно повторять? Со мной. Все. Нормально.

– Нормально, значит? А сердце почему колотится?

– Стресс. Все из-за договора. Но наконец-то мы его заключили, и мне больше не о чем волноваться.

– То есть сейчас ты не волнуешься?

– Нет, конечно.

– Почему же оно колотится?

– По привычке. И еще потому, что ты меня раздражаешь.

– А если это не стресс?

– Тогда чем это может быть, по-твоему?

– Да чем угодно. Скажем, острое сердечно-сосудистое заболевание. Подойдет?

– Можно подумать, у тебя высшее медицинское образование.

– Высшее медицинское образование у врача. Пусть он и решает, что с тобой дальше делать.

Селия тяжело вздохнула и пожала плечами. Бледная как полотно, но упертая как бык.

– Ладно. Не собираюсь больше с тобой пререкаться. Ты победил. Сейчас оденусь, и поедем.

Пока они ожидали врача, Маркус готов был лезть на стену. Селия нервничала только по одной причине – что вынуждена сидеть тут и ждать врача, вместо того чтобы отправиться домой и лечь спать. Маркус пытался заговорить с ней, но ее ответы были односложны. Несомненно, он разозлил ее своим назойливым вниманием и в особенности разговорами о сердечно-сосудистом заболевании.

Тем не менее она старалась не подавать виду. Спокойно читала электронную книгу, потом отправилась в буфет, выпила кофе, съела яблоко, сэндвич и плитку шоколада. После этого ей захотелось спать, и она довольно неуютно устроилась, сдвинув три стула и положив под голову историю болезни. Маркус предложил ей положить голову ему на плечо, но она отказалась.

Он же был вне себя от волнения и даже не думал это скрывать. Вряд ли он реагировал бы подобным образом, если бы на месте Селии была Лили, или Дэн, или еще кто-нибудь из числа его знакомых. В чем дело, он не мог себе объяснить, как ни старался.

Они ждали приема четыре часа. Субботний вечер, огромная очередь, и кому какое дело до женщины с головной болью и учащенным сердцебиением? Есть проблемы и поважней. Очередь двигалась бесконечно медленно. За это время он чуть с ума не сошел.

Маркус терпеть не мог больниц. Белые стены и специфический запах вызывали мрачные воспоминания о болезни отца. Он предпочел бы никогда не вспоминать этот кошмар, но и забыть о нем не мог. Сильный и красивый мужчина за пару месяцев сгорел от рака. Боль потери была чудовищной. Маркусу было всего семнадцать лет.