Робин Грейди - Счастливые дни

У нее перехватило дыхание, но она не позволила себе отвести взгляд.

– Я заметила.

– Завтра приедут представители власти и заберут малышку. Надеюсь, они найдут ее мать. В любом случае наша с тобой благородная миссия на этом закончится. – Его пальцы скользнули вниз по ее руке и соединились с ее. – Но это вовсе не означает, что мы должны перестать видеться.

– Ты хочешь продолжать со мной видеться?

Зак привлек ее к себе:

– А ты как думаешь?

В следующую секунду его рот накрыл ее губы, и по ее телу разлились потоки расплавленного огня и устремились вниз к средоточию ее женского естества. Ее тело стало мягким, как воск. Зак сегодня обещал, что займется с ней любовью, и она безумно хотела, чтобы он исполнил свое обещание.

Запустив пальцы ей в волосы, он поцеловал ее крепче. Ощущения и эмоции, которые вызвал у нее этот поцелуй, были такими сильными, что ей захотелось раствориться в его объятиях и забыть обо всем. Ее ладони заскользили по его груди, покрытой мягким кашемировым свитером. Его бедра тесно прижимались к ее бедрам, и она чувствовала, как сильно он возбужден.

Она больше не могла притворяться, что сможет остановиться и уйти в любой момент. Зачем ей уходить? Почему она не может подарить себе эту ночь? Она совершенно свободна. Ее ничто не может остановить, кроме собственной гордости. Если она совершит ошибку, ей будет некого в этом винить, кроме себя самой.

Не переставая целовать, Зак подхватил ее на руки и отнес в свою спальню на втором этаже. Включив локтем ночник, он опустил Тринити на огромную кровать, стоящую в центре комнаты. Встав одним коленом на матрац, он склонился над ней и покрыл легкими поцелуями ее лицо, шею и зону декольте.

Внезапно Тринити вспомнила о малышке, спящей внизу, и слегка надавила ладонью на его грудь:

– Что, если Бонни проснется, а мы не услышим?

– Уверяю тебя, стоит ей только пискнуть, как Фидо сразу же примчится сюда.

С этими словами Зак поднял ее руки и начал стягивать с нее свой огромный джемпер, который он одолжил ей утром. Лаская губами ее плечо, он расстегнул замочек ее бюстгальтера, снял его и отбросил в сторону. Тогда его рот накрыл ее затвердевший сосок. Наслаждение, которое испытала Тринити, было так велико, что она выгнулась под ним дугой. Затем он переключился на другой сосок и несколько раз обвел его кончиком языка.

Постанывая и подрагивая под ним, она предвкушала, когда его губы опустятся ниже, но вместо этого он отстранился, стянул с себя свитер и бросил его на пол. При виде его загорелого мускулистого торса, окутанного приглушенным светом ночника, у Тринити захватило дух. Она обнаружила, что не может отвести от него глаз.

Избавившись от остатков одежды, Зак надел презерватив и присоединился к ней на кровати. Их разделяли считаные миллиметры. Мускусный запах его кожи, смешанный с ароматом одеколона, будоражил ее чувства.

– Я думал об этом с того самого момента, когда ты села в такси, – признался он.

– С первой секунды? – поддразнила она его.

Он потерся шершавым подбородком о ее щеку:

– Даже раньше.

Тринити раздвинула бедра.

– В таком случае нам не следует терять время впустую.

Тогда он просунул руку между ними и нашел влажную складку. Пока он покрывал поцелуями ее шею и плечо, кончики его пальцев проникли в ее заветную пустоту. Напряжение, нарастающее внутри ее, было так велико, что ей казалось, что она может взорваться в любой момент. Прежде чем она успела попросить его прекратить эту сладостную пытку, он убрал пальцы и начал погружаться в нее. Тринити задвигалась под ним, принимая его глубже, и они закачались в одном ритме, пока она не достигла вершины наслаждения и окружающий мир не рассыпался фейерверком разноцветных искр.

Глава 8

После того как Зак несколько раз довел Тринити до экстаза, она не могла молча лежать и думать о произошедшем.

– Знаешь, я рада, что ты меня на это уговорил, – сказала она, поглаживая большим пальцем его сосок.

– Я тоже, – ответил Зак. – Правда, тебя не пришлось долго уговаривать.

Она опустила другую руку и сомкнула пальцы вокруг символа его мужского естества.

– Наверное, все дело в нашем вынужденном уединении.

Он томно вздохнул:

– Я думал, ты захочешь сделать передышку, но я более чем готов поиграть.

– Мы также можем поговорить, – предложила она, поглаживая его плоть.

– Если ты продолжишь так делать, я соглашусь на что угодно.

– А что, если я буду делать вот так?

Убрав руку, она принялась покрывать поцелуями его грудь и живот.

– Мне очень приятно, черт побери.

Она снова обхватила пальцами его плоть:

– Расскажи мне об этом доме.

Закрыв глаза, он застонал и повернул голову набок:

– Что ты хочешь узнать?

– Что привлекло тебя именно в этом месте?

– Здесь тихо и спокойно. – Тринити убрала руку, и он недовольно проворчал: – Не нужно останавливаться.

– Боюсь, ты не сможешь продолжать разговор.

– Говорят, что молчание – золото.

Она придвинулась ближе:

– Значит, тебя привлекло ощущение спокойствия.

– Оно есть во всем городе. На Рождество местные жители устраивают веселый праздник с музыкой и играми для детей. В полночь на елке в середине Мэйн-стрит загораются гирлянды и огромная звезда.

– Похоже, этот городок отличное место для того, чтобы растить детей, – задумчиво произнесла Тринити.

– В семье, у которой я купил этот дом, были мальчики-близнецы. Отец брал их с собой в походы и на рыбалку. Оба раза, когда я приезжал смотреть дом, внутри пахло шоколадным печеньем. Я обожаю шоколадное печенье.

– Ты когда-нибудь пробовал испечь его сам?

– Нет. Обычно я покупаю его в кондитерской в городе. А ты печешь?

– Раньше мне все время приходилось самой готовить еду, поэтому сейчас я избегаю готовки при любой возможности.

– Ты когда-нибудь ходила в туристский поход?

– В Колорадо нет.

Положив руку под голову, Зак улыбнулся, мечтательно глядя на потолок.

– Пейзажи здесь изумительные. Воздух чистейший, особенно в горах.

– Звучит так, будто ты не спешишь возвращаться в Нью-Йорк.

– Нью-Йорк мой дом.

– Разве не говорят, что дом человека там, где он отдыхает душой?

Повернувшись к ней лицом, Зак убрал с ее щеки прядь волос и спросил:

– А где ты отдыхаешь душой, Тринити?

Этот вопрос застал ее врасплох. Немного подумав, она ответила:

– Я все еще нахожусь в процессе поиска.

– Значит, работа в журнале – это не твое призвание?

– Это то, чем я зарабатываю себе на жизнь, а не отражение моей сущности.