Временная мама для дочери соседа - Лея Кейн
Прожигаю его наглую морду взглядом. Ну и сволочь!
Обнажаю зубы в идиотской улыбке:
— А ты все помнишь, любовь моя.
Анжелика смущенно хихикает. Наверное, думает, что мы к ним на дачу детей приехали строгать.
— У вас нет колец, — замечает Макс.
— Мы не зарегистрированы, — говорю честно.
— Пока, — добавляет Царев. — Штамп в паспорте ведь всего лишь формальность.
— Божечки, Макс, они такие милые, — продолжает радоваться за нас Анжелика. — Как будто только вчера познакомились. Как вам это удается? Спустя столько лет хранить огонь в отношениях?
Царев обводит меня взглядом. Его глаза вдруг мутнеют. Он кладет свою ладонь на мою руку и произносит:
— Просто с каждой минутой я влюбляюсь в Лизу все сильнее.
Не было бы это игрой, я бы ему поверила. Воздух из легких выкачивает этим заявлением.
— Лика, у нас тоже все нормально, — подключается Ребровский. — В тебе говорит послеродовая депрессия. Скоро слетаем на море, и все наладится.
Она тяжко вздыхает и начинает резать мясо.
— На море? — Царев переводит все внимание на Макса. — Не на бабки Кайсарова случайно?
— Костя, — нервно ухмыляется тот, — это бизнес. Инфляция бьет по каждому карману. Приходится искать альтернативы, чтобы зарабатывать достаточно. — Берет бокал вина и откидывается на спинку кресла. — Да, я работал с Рубеном несколько лет. Но напомню тебе, что уже собирался расторгать с ним контракт. Я ему не доверяю.
— А Кайсарову доверяешь? — голос Царева становится жестким.
Закидываю в рот кусочек мяса, чувствуя, как накаляется атмосфера в этой беседке.
— Я удивлен, что ты перестал ему доверять. Костя, я не знаю вашей истории. Ходят слухи, что ты ушел от него из-за… — Ребровский смотрит на меня и замолкает.
— …Вики, — договаривает за него Царев. — Мы с ней партнеры. Лиза в курсе.
— У Рубена дыры в счетах, Костя, — произносит Макс и делает глоток вина. — Он использует тебя. Ты перспективен. Приносишь ему колоссальную прибыль. Но ты видишь цель и прешь, не имея плана. Это тебя ослепляет. Это стало причиной вашего конфликта с Кайсаровым. Это же однажды тебя обанкротит.
На лице Царева играют желваки. В глазах вспыхивают искры гнева. Не за нравоучениями он сюда прилетел. Но даже я согласна с Ребровским, не зная, кто такой Кайсаров. Царев слишком импульсивен. А эта черта лишает способности верно воспринимать окружающую действительность. Фактически лишает его критического мышления.
Вынув телефон из кармана брюк, он встает из-за стола и выходит из беседки.
— Мне надо сделать один звонок.
Я растерянно смотрю на Ребровских. Анжелика делает глоток воды. Макс задумчиво крутит в руке бокал с недопитым вином.
— А что не так с Рубеном Давидовичем? — интересуюсь я.
— Костя сам тебе расскажет, — отвечает Макс.
— Не расскажет, — спорит с ним Анжелика. — Из вас, мужчин, слова не вытянешь. — Переводит взгляд на меня. — Он был по уши в долгах. Вика, его агент по пиару, сплела для него картинку безупречной репутации, используя лишь его имя и связи. На это и клюнул твой муж.
— А разве они с Рубеном работают не на равных? — хмыкаю я.
— Работает твой муж. Рубен просто гребет лавэшки. У него отработанная схема и слаженный коллектив. При удобном случае он просто кинет Костю, а сам останется и при партнерах, и при счетах.
— Откуда вы все это знаете?
Ребровские обмениваются молчаливыми взглядами. Макс все же решает пролить свет на этот туман:
— Недавно один мой столичный знакомый приобрел в вашем городе кое-какую фирму. Равиль Девлегаров, может, слышала?
Мотаю головой. Я же не из бизнес-кругов. Яська бы точно знала это имя.
— Неважно. Короче, в первую очередь он перешерстил всех предпринимателей города. Надо знать конкурентов в лицо. Его спецы, конечно, не фээсбэшники, но накопали и на Рубена. Это не Кайсаров ко мне пришел. Я сам предложил ему контракт и расторг с Рубеном. И Костя зря с ним связался. Он толковый. Подает большие надежды. Ему вообще не нужны напарники. Он способен вести дела в одиночку.
Учитывая то, как Царев в одиночку воспитывает дочь, то не такой уж он и толковый.
— Это моя Псина! — доносится раздражительный вопль Марьяны.
— Но я тоже хочу с ней поиграть! — капризничает сын Ребровских.
Мы с Анжеликой выскакиваем из-за стола. Бежим во двор, где дети делят скулящую собачонку. Разлепляем их, растаскиваем в стороны и беспомощно наблюдаем за удирающей в сад освобожденной пленницей.
— Он хотел забрать ее! — вскрикивает Марьяна.
— Всего лишь поиграть! — оправдывается мальчик.
— Она не игрушка! — не унимается моя новоиспеченная дочь.
Подхватываю ее на руки и прижимаю к себе. Глупо искать виноватых в детской драке. Выговор получат оба. Только каждый от своих родителей.
Анжелика отводит сына в беседку, а я глазами отыскиваю говорящего по телефону Царева на углу дома. Гладя злющую Марьяну по головке, иду к нему. Он стоит спиной к нам. Не слышит шагов, поэтому не прерывает разговор.
— То есть я был вашим с Рубеном проектом? — выплевывает сердито. — Не надо отмазываться, Вика! Ты изначально мне врала. Похрен, что было позже. Через год ты в меня втрескалась или через полгода, у тебя было достаточно времени рассказать мне правду. Чего ты ждала? Момента, когда Рубен натянет меня?
Притормаживаю. Не хочу попасть под
