Наперегонки с ветром - Виктория Осадчая
7
ЮМАТОВ
Она сбежала! Несмотря на то, что мы не спали всю оставшуюся ночь, эта дрянная девчонка сделала ноги, пока я ушел в душ. Изначально оприходовали мамин дорогой итальянский диван, затем потрудиться пришлось кухонному столу потому, что Ветерок проголодалась. А потом краснела кровать, потому что отдохнуть ей удалось только с рассветом.
А вот Ветерок, похоже, решила не отдыхать. И я даже не слышал из-за шума воды, как хлопнула входная дверь. Снова какие-то игры? Я, между прочим, обещал. И теперь, когда она не оттолкнула меня, я точно не отступлюсь! Гарик сказал, что у неё сегодня свидание? Да! Только оно будет со мной!
ВЕТРОВА
Я представляла лицо папы, когда он мне названивал после моего побега. Слабая, бесхребетная дрянь, которая так легко сдалась. И должно было быть противно, что он полез ко мне, когда щеголял на фото с какой-то шлюшкой. В этом случае паршиво чувствовала себя именно я.
А папа всполошился, когда мы смели со стола остатки ужина, и Юматов показывал чудеса физической подготовки, впиваясь в меня своими горячими губами.
— Подожди-подожди! — попросила я, но Юматов не останавливался. Гад! Вот гад!
— Да, папуль, — сделала тон, как можно более спокойный, стараясь не стенать от удовольствия в трубку. Один раз Ирка уже пропалила меня.
— Опять с ним?
— Да!
— Ой, доведет он меня до греха.
— Не хочу видеть тебя за решеткой. Мы просто поговорим, и я поеду к себе.
— Хорошо, милая! Верю! Утром увидимся.
Убегала крадучись, не оставив Юматову шанса оправдаться.
Так вот, мне очень хотелось выяснить отношения с Русланом. Хоть один раз за наше недолгое знакомство поскандалить. Дело в том, что Юматов был моим полным антиподом. Если я была бомбой, то он легко мог найти нужный проводок, чтобы нейтрализовать меня. И даже теперь, когда внутри бушевало пламя, готовое его спалить к чертовой матери, он просто перевел его в другое русло, и я не устояла. То ли я сука, то ли он кобелина конченный. Тут уж с какой стороны посмотреть.
И если я хотела разговоры разговаривать, то папино " Увидимся утром" заставило на рассвете нести свое невыспавшееся, разомлевшее тело домой.
Ладно, об этом потом. Если будет у нас это потом. А пока хлопала сонными глазами, пока папа исполняя свое обещание, пил на моей кухне утренний кофе. И что самое важное, без нравоучений. Наверное, готовится к моменту "я же говорил", бережет силы.
А потом я чуть не проспала свидание. Поэтому, засунула себя впопыхах в удобный летний комбинезон, так как май был жаркий, даже не побеспокоившись о макияже, уже летела в назначенное место.
Надо отдать должное, Виталий выбрал столик внутри помещения. А там работали кондиционеры и было на уровень прохладнее чем снаружи.
— Как вчерашнее мероприятие? — поинтересовался мужчина.
— Замечательно! Давно так не веселилась, — поделилась я, вернее соврала. Не говорить же, что скрывалась от бывшего. Или уже не бывшего. Черт поймёшь.
— Не зря переносила нашу встречу?
— Могла бы, конечно, жалеть. Но нет, не зря.
— Выглядишь усталой.
— Всего лишь не выспалась, — объяснила я, но не стала уточнять причины. Мне, конечно, было приятно такое внимание, но мысли сейчас были не совсем там, где нужно. Они как самые заядлые подлецы возвращались к человеку по фамилии Юматов, который и стал причиной моего сегодняшнего внешнего вида.
И…мысли материальны. Вот как есть…черт…Как он здесь?
Стоит у нашего столика, улыбается. Надменный взгляд и очень самоуверенная улыбка. Будто я от одного его присутствия должна растаять. И я расплываюсь, потому что сердце учащено колотится, кровь циркулирует по венам, кажется, со скоростью света. Ещё чуть-чуть и я просто потеряю сознание. Это неожиданно и странно. Я смотрю, он смотрит, и весь мир перестает существовать вокруг. Надо бы сопротивляться этому чувству, но я бессильна перед ним. Я не хочу.
— Кажется, ты у меня кое-что забыла, — мне протягивают бархатную коробочку. Это то о чем я думаю? Гребанный придурок. Не так, не здесь, не сейчас. И вообще, чего это он вдруг удумал?
Сглатываю, не в силах оторвать взгляда от темного бархата.
— Эй, парень, ты вообще кто такой? — поднимается с места Виталий. Они в одной весовой категории, но Руслан, кажется крупнее, подавляя того своей энергетикой. Не удивительно, что на нас смотрят сейчас заинтересованно посетители кафе.
— Это не мое, — произношу я, найдя способность говорить.
— Как хочешь, — Юматов пожимает плечами, — но я все равно получу положительный ответ.
Он полностью игнорирует Виталия, который смотрит на нас, как истукан. Я понимаю, что у него нет никакого права предпринимать что-то. Но блин, ты же мужик, а тут какой-то кекус пытается выдрать у тебя девушку. И при чем делает это Руслан в прямом смысле. Меня поднимают с места, закидывают на плечо, попутно прихватывая сумочку, и пока я не очухалась, тащат к выходу.
— Это мое, — голосом приклеивает к месту Виталия, когда тот было, пытается встать на мою защиту.
Очухался, увалень.
И мне бы предпринять хоть что-то, но я вишу на Юматове безвольной куклой и…кайфую! Жаль, что нельзя от восторга. За одну такую его решительность я готова простить ему все на свете.
Меня мягко опустили на землю около "железного коня", которого мне предстояло сейчас оседлать вместе с Юматовым. Приехала я сюда на такси, так как решила, что вести машину не в состоянии. Поэтому мой нынешний таксист протянул мне шлем для безопасности. И…я не отказалась.
Хотя и бесило жутко, что делает это он все молча, а я так же безоговорочно подчиняюсь. Когда он такой, мне хочется это подчиняться. Проклятый Юматов! И с каким же блаженством прильнула к его спине, и с невероятным удовольствием пробежалась по кубикам пресса, которых, кстати, прибавилось. Ночью я это заметила, а сейчас могла вдоволь насладиться. Жаль, что нельзя сейчас уткнуться носом в его шею, потому что мешает шлем. Жаль, что я не смогла его разлюбить.
Эпилог
ЮМАТОВ
— Опять эта грёбаная ручка не пишет, — тихо прорычала Ветерок, посматривая обижено на меня, потом на представительницу загса, которая нетерпеливо ожидала, когда Аврора, наконец, закончит заполнять заявление. Один бланк она испортила, во втором на том же месте, где была графа «Фамилия после заключения брака», ручка отказывалась писать.
— Может, это судьба? — проскулила она уже громче?
— Пиши, Ветерок, не доводи до греха.
В ответ мне продемонстрировали язычок и продолжили выцарапывать
