Сьюзен Нэпьер - Стихия чувств
Раф осторожно подтолкнул ее к дивану, поднял кочергу, попробовал ее на вес и поставил обратно на место.
Бонзер, растянувшийся рядом на коврике, поднял голову и зарычал.
— Уймись, Бонзер! — прикрикнула Дот, подбрасывая ему листочек мяты, который он очень ловко схватил.
— Отличная реакция, старичок, — сказал Раф, наклоняясь, чтобы погладить пса. Бонзер стал скулить и извиваться от восторга, виляя хвостом. — Он давно у вас? — спросил Раф Дженнифер.
— Три года, — ответила та. — Я нашла его на дороге в канаве. Бонзера сбила машина. У него было сломано бедро. Какое-то время врач не верил, что пес выживет. Но он выкарабкался и теперь живет у нас. Мне кажется, ему было около четырех лет, когда мы его взяли. Никто никогда не пытался воспитывать Бонзера, поэтому дисциплина для него — вещь незнакомая. Но он очень дружелюбный и обожает детей.
— А коты, они тоже когда-то были бездомными?
— Как ты угадал? — улыбнулась Пола. — И еще Фергюс. — Она указала на клетку в углу комнаты, где на жердочке покачивался крошечный пушистый попугайчик.
Раф подошел к клетке, чтобы получше разглядеть птичку.
— Бог мой! — воскликнул он, заглядывая в клетку. — У него одна лапка!
— Но, как Дженни говорила врачу, очень крепкая лапка, — засмеялась Дот.
Дженнифер собралась было пошутить насчет своего зверинца, однако подземный гул и несколько раскатистых взрывов заставили всех броситься на веранду и застыть при виде сверкающего фейерверка — огненного столба, взметнувшегося на сотни метров над кратером вулкана. Зрелище было завораживающим. Огненные струи раскаленной горной породы фонтаном взмывали над кратером. По склонам вулкана текли бурные огненные потоки.
На веранде было холодно, и вскоре все вернулись в дом. Пола и Дот решили остаться в гостиной, чтобы наблюдать извержение, сидя в креслах с горячими грелками на коленях. Они были намерены сидеть до тех пор, пока их глаза не станут слипаться. Раф, зевнув несколько раз, осторожно намекнул Дженнифер, что пора ложиться спать. Ради мнимо уставшего «мужа» она поднялась наверх.
Оказавшись у нее в комнате, Раф преобразился. Его усталость как рукой сняло. От сдержанности, которую он демонстрировал в присутствии Полы и Дот, тоже не осталось и следа. Он снова был тем человеком, который появился на пороге ее дома некоторое время назад: беспокойным, враждебно настроенным, подозрительным и открыто агрессивным. Одним словом, врагом. Но это не все. Изменился его взгляд. Сейчас Раф смотрел на Дженнифер глазами собственника, отчего у нее по спине пробежал холодок.
Сложив руки на груди, он спокойно наблюдал, как она, достав из ящика у кровати несколько больших одеял, стелила их на полу. Потом накрыла это сооружение толстым одеялом и взбила большую мягкую подушку. И только после этого он подошел к импровизированной постели и развалил ее, разбросав одеяла в разные стороны и закинув подушку под кровать.
— Тебе не удастся лишить меня пуховой постели, — сказал Раф ей, приготовившись отразить атаку: ноги широко расставлены, руки на бедрах, подбородок вздернут.
Молча и старательно Дженнифер собрала разбросанные вещи и вновь сложила постель.
— Это для меня, а не для тебя, — гордо заявила она, поправляя подушку.
Он усмехнулся и сбросил туфли. Сейчас начнет раздеваться! Нет, ей этого не вынести.
Дженнифер поспешила к ящику с бельем и наугад схватила первую попавшуюся вещь. Затем бросилась в ванную и закрыла дверь на замок. Интересно, когда он уснет? Сколько времени ей придется принимать душ, чистить зубы, причесываться и... черт знает что еще делать? Маникюр, педикюр, укладку?..
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Закутавшись в старый розовый махровый халат, которым она никогда не пользовалась, Дженнифер прокралась мимо кровати. Раф выключил верхний свет, и в спальне горел только ночник.
Она вся дрожала, кожа ее покрылась мурашками, но вовсе не потому, что в комнате было холодно. Отнюдь нет. Благодаря обогревателю, установленному в углу, температура воздуха сохранялась постоянной и была довольно высокой.
Дженнифер захотелось еще раз взглянуть на извержение, и она подошла к балконной двери. Оно длилось уже около двух часов, но вулкан был по-прежнему полон сил. Над вершиной горы и вокруг нее сверкали огненные стрелы. Слышался несмолкаемый гул.
— Ты закрываешь весь вид.
Дженнифер быстро повернулась, едва не наступив на подол халата. Раф лежал, приподнявшись на локте. Кремовое одеяло сползло с его обнаженной груди. Дженнифер не знала, куда спрятать глаза. Стоп! Где же ее самодельная кровать? Ни одеял, ни подушки на месте не было.
— Мне показалось, ты спишь, — пробормотала она.
Он покачал головой:
— Неужели ты действительно думала, что так легко отделаешься?
Легко?
Нет, на этот счет у нее не было никаких иллюзий. Но она действительно надеялась отложить еще одно разрушительное столкновение с Рафом до тех пор, пока не заделает брешь в своей обороне, особенно учитывая осложнение ситуации. Неужели Раф входил в состав редакционной коллегии издательства «Бархат»? Упаси Господи!
Дженнифер оставила без ответа его колкость и открыла ящик у кровати. Он был пуст. Зло посмотрев на безмятежное лицо Рафа, она окинула взглядом комнату, ища исчезнувшие одеяла.
— Это ребячество! — вырвалось у нее.
— Согласен. Из этого следует: перестань вести себя как надутая школьница. Иди в кровать, и мы все обсудим как взрослые люди. По-моему, муж и жена не должны ссориться перед тем, как лечь спать...
Дженнифер со злостью бросила:
— Мы не женаты, и я не собираюсь ложиться с тобой спать!
— Заявляешь о высокой морали? Мне кажется, лгунья далека от этого понятия...
— А ты имеешь право говорить о морали? — с жаром перебила она его. — Ты, у кого было несчетное количество женщин!
Его рот исказился в циничной ухмылке.
— Думаю, это мой отец сообщил тебе столь пикантные подробности. Что же, может быть, я и хотел, чтобы он думал именно так во времена, когда главной целью моей жизни было восстать против его лицемерной морали. Но на самом деле я всегда был чрезвычайно разборчив, если говорить о женщинах, особенно в том, что касается секса. Здесь он не мог со мной соперничать. Себастьян обладал врожденной неспособностью быть верным одной женщине и, тем не менее, упорно продолжал клясться в верности. Я же никогда не давал никаких обещаний и ни разу не предал любовницу.
— Меня совершенно не интересует твоя сексуальная жизнь, — выпалила Дженнифер.
— Нет, интересует. Иначе ты не стала бы бросать на меня пылкие взгляды из-под ресниц. Думаешь, я этого не заметил? Я провел несколько лет перед фотокамерой, и не зря. Теперь я легко привлекаю именно такой женский взгляд. И прекрасно понимаю, что он означает. Между тобой и моим отцом никогда не было и намека на желание сблизиться. Но что касается тебя и меня... это совершенно другая история, правда? — Его голос стал более густым, когда он с насмешкой оглядывал ее с головы до ног. — Пусть мы не признаемся, но сладостная мука нашего обоюдного любопытства всегда существовала, и с этим ничего не поделать. Можно даже сказать, что наши отношения были беременны возможностями... хотя в то время я не мог даже представить, насколько буквальным все это окажется! — Дженнифер потуже затянула пояс на халате, стараясь как бы отделить себя от странных ощущений, охвативших ее тело, когда Раф откинулся на спину, обнажив еще больше торс, и положил руки за голову. — Знаешь, одно время я думал, что смог бы соблазнить тебя и увести от Себастьяна, но потом решил: с какой стати я стану оказывать услугу этим трем ведьмам?..
