Инга Берристер - Ты у меня один...
К счастью, Роберт сегодня ужинал в обществе японских дельцов, у которых был собственный переводчик — миниатюрная, привлекательная японка. Почему-то Шарон раздражало, как Роберт смотрит на нее, как слушает, когда она переводит его замечания своим коллегам. Он явно питал к этой кукле симпатию, не говоря уже о подчеркнутом восхищении ее профессиональными качествами, и Шарон это откровенно бесило.
— Кажется, вы чем-то недовольны, — заволновался Курт. — Не я ли…
— Я думала о другом… простите… это не имеет к вам никакого отношения.
— Жаль, что тут такая суета и все так плохо организовано, — заметил он, все еще пытаясь как-то поддержать разговор.
— Ммм, — безучастно протянула Шарон. — Хотя я сомневаюсь, что у нас хватило бы времени насладиться здешними чудесами комфорта, даже если бы все было в полном порядке.
— Это верно, — с охотой согласился Курт, взъерошив рукой свои и без того упрямые светло-рыжие вихри. — Я думал взять напрокат машину и завтра немного изучить окрестности. Не согласились бы вы присоединиться ко мне? — нерешительно добавил он.
Шарон очень хотелось доставить невинное счастье этому славному пареньку и согласиться, хотя бы для того, чтобы оказаться подальше от Роберта. Однако, что бы там ни вбил себе в голову ее придирчивый босс, она очень серьезно относилась к работе. Шарон знала, что, очутись она здесь с Фрэнком или с кем-нибудь еще из группы продаж, она бы и не подумала воспользоваться предложением Курта и увильнуть от дела. Едва прикоснувшись в знак утешения к его руке, она отрицательно покачала головой.
— Если вы передумаете и решитесь все же присоединиться ко мне в моем маленьком путешествии, вы только скажите, — с грустью попросил Курт, когда они заканчивали ужин.
— Вы очень добры. — Шарон чистосердечно постаралась вложить в эту официальную фразу побольше тепла. Совсем еще мальчишка, мелькнуло у нее в голове.
Они засиделись в ресторане дольше, чем большинство других посетителей. Шарон нервничала, сознавая, что не может больше оттягивать прощание с. Куртом. Пора было возвращаться в номер.
Бергер жил в другом крыле здания, поэтому они расстались в фойе. Сердце Шарон забилось в мучительном страхе. Что, если Роберт уже в номере?
Когда она поднялась на свой этаж, руки у нее так дрожали, что она с трудом смогла вставить в магнитный замок карточку-ключ. Дверь распахнулась, и, к своему облегчению, никаких признаков Роберта она не заметила.
Она разделась и быстро вымылась под душем, стараясь не смотреть на свое тело.
Завернувшись в халат, Шарон несколько минут стояла на пороге спальни, глядя на чистейшую гладь огромной постели. Сердце ее билось тяжело, с резкими перебоями, и, как в детстве, Шарон изо всех сил прижала руку к груди, наивно надеясь таким образом хоть немного унять боль.
Она не может больше спать в этой постели, поняла она, облизывая пересохшие губы, просто не может. С яростью затравленной кошки Шарон быстро подскочила к кровати. Время от времени воровато поглядывая на дверь, она ухватилась за тяжелое покрывало и стащила его на пол. Тело ее покрылось нервной испариной. Она молилась, чтобы Роберт не вошел, прежде чем она устроит себе импровизированный ночлег.
Даже сложенное вдвое, покрывало не делало мягче мраморный мол. Но, разместившись здесь с истинно спартанской стойкостью, в знак протеста, она может отлично доказать Роберту: что бы тот ни вытворял, она не желает повторения прошлой ночи.
Лежа в темноте, не в силах отвлечься от навязчивых мыслей, Шарон наперекор себе была вынуждена признать, что кое в чем он прав. Ведь это она сама умоляла его о близости, она ответила на его ласки, домогаясь все большего… А как она настаивала, требовала, чтобы то, что происходило между ними, было доведено до конца…
— Это потому, что мне хотелось, чтобы вместо него был Фрэнк, — шептала она, бессмысленно уставившись в потолок. — Мне так нужно было, чтобы на его месте был Фрэнк…
И сознавала, что уже в который раз бессовестно обманывает себя. Она видела, видела, что это Роберт, видела, но не остановилась, не перестала соблазнять его, пресмыкаться перед ним, добиваясь, чтобы он овладел ею…
Слезы, словно кислота, жгли уголки ее глаз и не приносили облегчения. И не было покоя от мыслей и чувств, мучивших ее. Эхом на нее посыпался град насмешек Роберта. И никак… никакие понять, почему она повернулась к нему, ответила ему, почему, словно бесноватая, хотела его, сама с таким разнузданным распутством сознательно поощряла его…
На что она толкала Роберта? Шарон хаотично задавала себе вопрос за вопросом, и слезы катились по ее лицу. Чтобы он взял ее, любил ее, унес ее в запредельные дали, о которых она и не подозревала. Чтобы он взял ее туда и там?..
Нет, нет, нет!.. — говорила она себе, все плотнее закутываясь в покрывало, стараясь унять слезы и горячую боль, сжигающую ее изнутри.
Перед рассветом Шарон проснулась. Тело ее ныло. Одна из подушек, которую она стащила с постели, все еще была у нее под головой, другая… Шарон вспыхнула, сообразив, что обнимает подушку, как…
Она отшвырнула ее, приподняв в тревоге голову, чтобы посмотреть на постель. Она молилась, чтобы Роберт спал и не видел, как страстно она обнимала подушку. Тревога сменилась удивлением, а потом недоумением, когда она убедилась, что постель не только совершенно пуста, но по всем приметам осталась не тронутой. Роберт, в этом сомнений не было, так и не пришел…
Если он не вернулся в номер, тогда где провел ночь? Где он сейчас? Почему-то Шарон немедленно представилась та хорошенькая японка… ее серебристый смех… как Роберт улыбается ей в ответ…
Может быть, они спят вместе? Они и не скрывали, что нравятся друг другу, с обидой подумала Шарон. Теперь ей вспомнились едва уловимые сигналы — как японка ласково касалась руки Роберта, чтобы обратить внимание на свои замечания, и внезапный блеск в глазах Роберта, когда тот смотрел на эту расфуфыренную куклу, как он придвигался к ней ближе.
Что ж, пусть развлекается как угодно, озлобленно внушала себе Шарон. Если бы только она могла заранее знать о его планах… Тогда ей не пришлось бы спать на полу. Она спокойно, без всякой придури, разместилась бы на кровати.
И тело не ныло бы, и шея бы не затекла, и сейчас она бы спокойно наслаждалась сном.
Да, японка пришлась Роберту явно по вкусу. Шарон слегка пожала плечами. Интересно, он каждую ночь спит с разными женщинами? Это казалось так на него не похоже. Роберт мог бы больше беспокоиться о своем здоровье и лучше… контролировать себя, думала она.
Мысль о том, что Роберт сейчас с другой женщиной, рождала в ней непривычное и нежеланное чувство. Непривычное, потому что она никогда не могла подумать ничего подобного о Фрэнке, а нежеланное, потому что…
