Барбара Уоллес - Запомни: ты моя
– Ты наверняка обладала выдающимися способностями, раз получила эту работу, – заметил он.
– Да.
Она улыбнулась благодарной улыбкой, и Нико догадался: бывший муж не признавал ее способностей.
– Я познакомилась со Стивеном спустя два месяца после того, как начала работать в компании – представляешь, в лифте? – и все, о чем я могла в тот момент подумать, это: «Стивен Кларк разговаривает со мной». Потом он признался: я так его поразила, что он не мог не пригласить меня пойти с ним куда-нибудь.
А Нико подумал, что это, возможно, были самые честные слова, когда-либо сказанные Стивеном Кларком. Какой мужчина, если он не слепой, не был бы сражен наповал Луизой?
– Я чувствовала себя Золушкой. Вот я, девушка из неполной семьи, в городе «синих воротничков», а Стивен – умудренный опытом человек, которому доступно то, о чем я никогда и не мечтала. Ну, например, катание на лыжах в Альпах и дайвинг с акулами. – Луиза зачерпнула ладонью песок и стала просыпать его между пальцев. – Конечно, мне следовало уже тогда понять, что все это несбыточно для меня, но, как я говорила, любовь…
– …ослепляет, – закончил за нее Нико. Почему это так его беспокоит? Конечно же она любила Кларка: он ведь был ее мужем.
– Мы с ним как-то полетели в Чикаго, потому что я сказала, что люблю чикагскую пиццу – ну, она готовится по-особому, в глубокой форме с бортиками. Кто на такое способен? Я думала, что встретила Прекрасного принца. Правда, мои друзья так не считали, им было неловко с ним общаться. А Стивен говорил, что они просто ревнуют.
– Наверняка так и было.
– А моя мама? Она тоже ревновала? Он ей совершенно не понравился. Она назвала его пройдохой, похожим на моего отца. У нас был ужасный скандал. Я обвинила ее, что она не желает мне счастья, что раз она одинокая и несчастная, то хочет, чтобы и меня ждала та же участь. Когда я рассказала об этом Стивену, то он ответил: «Успокойся – теперь я твоя единственная семья». – На глазах у нее опять заблестели слезы, и Нико захотелось ее обнять. Но она отстранилась и встала. – Я не разговаривала с ней почти пять лет. Она могла бы умереть, а я и не знала бы.
– Это неправда, – сказал Нико. Луиза преувеличивает, потому что ее мучает совесть.
– А кто бы мне сообщил? – Она обернулась. – Я отрезала себя ото всех, кого знала. Потому что они не подходили для моей новой жизни.
Нико догадывался, кто вложил ей в голову подобные настроения. Он начал понимать, что имела в виду Луиза, сказав, что Стивен забрал у нее все.
Она снова отвернулась и стала перебирать виноградные листья. Руки у нее дрожали.
– Говоришь себе, что ты достаточно проницательна, чтобы поддаться чьей-то лжи, – сказала Луиза. – Читаешь истории о женщинах, угодивших в ловушку, и не можешь понять, почему они такие глупые. Но это до того, как подобное произошло с тобой.
– Луиза, не надо…
– Чего не надо? Винить себя? Признаваться в неприятной правде?
Нико обнял ее за плечи. Ей не нужно продолжать – он достаточно услышал.
Но Луиза уже выпустила наружу злого духа.
– Наверное, мне нужно кому-то рассказать, – прошептала она. – Может, если я произнесу это вслух… – Дыхание у нее прерывалось, она глубоко вдохнула, прежде чем продолжить. – Вначале я многого не замечала. Когда ты влюблен, то хочешь проводить каждую минуту вместе, правда? А потом, после того, как мы поженились, и Стивен предложил мне оставить работу, чтобы избежать пересудов, это тоже казалось вполне разумным. Он ждал от меня постоянного присутствия с ним на корпоративах и благотворительных приемах. Я едва ли смогла во всем этом участвовать, если бы работала.
«Большинство женщин делают и то и другое, – подумал Нико. – И Луиза тоже смогла бы».
Но это означало бы, что у нее есть собственная жизнь, а, судя по всему, последнее, чего хотел Стивен Кларк, так это независимую жену. Это Нико понял.
У него чесались руки придушить этого человека. Если бы у него была в жизни женщина, похожая на Луизу, он сделал бы все, что в его силах, чтобы содействовать ее успеху, а не сажать на булаву под стекло, как бабочку.
– Когда ты поняла?..
– Что я в ловушке?
– Да. – Нико вообще-то не знал, что собирается ее спросить, но «ловушка» – это то самое определение.
– Я пропустила заседание благотворительного комитета, чтобы успеть сделать рождественские покупки.
Один из членов комитета сказал об этом Стивену, и он устроил скандал: где я была и с кем. – Луиза оторвала лист от лозы. – Я не знала, что испугало меня больше: его допрос или то, что у него были люди, которые сообщали ему обо мне.
– Но ты тем не менее осталась с ним.
– А куда мне было уйти? На мое имя не было записано никакого имущества. От меня отвернулись все, кого я знала. А у Стивена не было друзей, только деловые партнеры. Я не могла обратиться к этим людям за помощью: ведь Стивен управлял их делами. Мне некуда было идти. И поговорить было не с кем. Я оказалась в капкане.
«Птичка в позолоченной клетке», – печально подумал Нико.
– Но твоя мать или твои друзья… Кто-то наверняка остался.
– И выслушать от них, как правы все они были? Я не могла.
Несмотря на невеселую ситуацию, Нико едва не улыбнулся. В этом вся его американка: упрямая и непреклонная до конца, даже во вред себе.
– Когда я узнала, что у меня есть наследство – палаццо, – то это известие стало для меня пыткой. Там я была бы в безопасности, но как туда добраться? Даже если бы каким-то чудом мне удалось найти способ скрыться от Стивена, он со своими деньгами и связями в результате выследил бы меня. – Лист из ее пальцев полетел на землю. Она вздохнула. – Было легче продолжать жить, как я жила.
– То есть смириться с насилием, – сказал Нико.
– Я тебе говорила: это не было насилием в физическом смысле.
Они оба знали, что она говорит неправду. Стивен мог не бить ее, не осыпать бранью, но он оскорблял ее другим способом – пренебрежением. Он лишил ее свободы и еще многого другого. Нико охватил гнев. Если бы было возможно убивать мыслью, то Стивен Кларк уже тысячу раз был мертв.
Луиза повернулась и посмотрела на Нико: глаза измученные, белокурые волосы упали на щеки.
– Тот день, когда я случайно натолкнулась на липовые финансовые отчеты, стал лучшим днем в моей жизни, потому что я поняла, что смогу наконец уйти.
Только уход оказался не таким легким, как ей рисовалось.
И правда не была такой простой, как она это описала, хотя ее рассказ многое объяснял. Например, почему она каждый раз уклонялась от его помощи, почему боялась, что ее друзья не захотят иметь с ней никаких дел.
– Ты его все еще любишь? – Нико понимал, что это не его дело, но из головы не выходили ее слова: «Любовь слепа».
