Мишель Кондер - Жизнь как загадка
– Головной болью. – Сейчас она легко это предвидела. Она вдруг поняла, почему не связывала этот концерт с ним. – Почему у твоей матери другая фамилия?
– Она второй раз вышла замуж.
Ответ на такой личный вопрос был, как обычно, резким, и это ранило Миллер. Она слишком поздно поняла, что ее чувства были такими же безответными, как и чувства Декстера.
Потянувшись, Миллер расстегнула сумку и открыла ноутбук. Подавить в себе труса? Да о чем она вообще думала?
* * *Тино понял, что разговор окончен, когда Миллер достала свой ноутбук.
Да и какое ему дело? Он никогда не был любителем поболтать. Лучше уж сосредоточиться на дороге – вот его стихия.
Миллер пряталась в работе, и он – тоже. Только в отличие от нее Тино любил свою работу.
Хотя при чем здесь любовь?
Покачав головой, Тино прибавил газу, просто наслаждаясь свободой, прислушиваясь к мерному постукиванию пальцев Миллер по клавиатуре.
Она слегка подвинулась, и он, не удержавшись, бросил взгляд на ее стройные ножки, обтянутые черными легинсами. К счастью, вскоре она уснула, и Тино откинул ее сиденье, пытаясь не обращать внимания на нежный запах, заполнивший машину, на волосы, отсвечивающие золотом в лучах солнца, на глубокое, размеренное дыхание, натягивающее рубашку на соблазнительной груди.
«Вентура, у тебя скоро важнейшая гонка, соберись», – приказал себе Тино.
Машину резко тряхнуло, и Миллер ударилась головой о дверь. Она проснулась, потирая макушку.
– Что случилось?
– Немного занесло. После моста налево или направо?
Тино довез Миллер прямо до двери ее дома. Наконец эти ужасные выходные закончились! Правда это радовало Тино куда меньше, чем хотелось бы.
– Спасибо за выходные. – Она вежливо протянула руку, когда он припарковался у бордюра перед входом в ее дом.
По ее обеспокоенному виду Тино понял, что она уже пожалела об этом жесте. Он взял ее за руку и крепко сжал.
Миллер судорожно сглотнула, и он перевел взгляд на ее губы. Секунду Тино боролся с искушением заключить ее в объятия и поцеловать. Это было бы страшной ошибкой.
Необходим полный разрыв.
Все еще держа Миллер за руку, Тино позволил себе заглянуть ей в глаза и почувствовал беспокойство из-за безразличия, отражавшегося в них.
– Надеюсь, я справился с задачей на этих выходных?
– Да, спасибо. – И снова благодарности. – Удачи на гонке.
– Спасибо.
Валентино нахмурился. Еще одно «спасибо» из уст Миллер, и он проигнорирует хорошие намерения и точно ее поцелует.
Выбравшись из машины, он забрал у нее сумку.
– С этим я и сама справлюсь, – неуверенно произнесла Миллер и протянула руку, но Тино лишь мрачно насупился:
– Знаю, что справишься, но не сейчас.
– Ну что же, спасибо…
– Не надо. – Он внимательно посмотрел на нее.
Миллер вела себя слишком уж сдержанно. Она не хотела его прикосновений? Или?..
– Да у тебя же жар, – вдруг заметил он.
– Я в порядке. Голова болит.
Тино ей не поверил, но спорить посреди улицы не собирался, хоть вокруг было пусто: жители этого престижного района сидели по домам за надежно запертыми дверями.
Миллер была сильно измотана. И Тино понимал, что именно он был в этом виноват. Он почувствовал муки совести.
Казалось, что подъем на нужный этаж занял целый месяц, но наконец она открыла дверь и вошла внутрь, неохотно впустив и его.
Тино оглядел стильный интерьер, мебель в кремовых тонах, яркие подушки и ковры.
– Мило, – заметил он.
– Спасибо. – Миллер осталась стоять в дверях.
Тино поставил ее сумку у входа в спальню.
– Я сказала «спасибо».
Тино заметил семейные фотографии на книжной полке.
– Я тебя слышал. И поверь, ты не хотела бы знать, какие чувства это во мне вызывает.
– Тебе не пора куда-нибудь? – немного сердито поинтересовалась она.
Ему и в самом деле пора было уходить. Колкости Миллер только заводили его, а ему ведь было пора сосредоточиться на гонках.
Он обернулся и заметил, что она пошатывается.
Нахмурившись, он достал карточку из бумажника:
– Если тебе что-нибудь понадобится, вот номер моего агента.
– И что же мне может понадобиться?
– Я не знаю, Миллер. Помощь в замене колеса. Просто возьми карточку и перестань быть такой вредной.
Она неохотно повиновалась.
– А ты не собираешься дать свой номер? – спросил он вкрадчиво.
– Карточки кончились.
«Да еще бы».
– И ты сам справишься с заменой колеса.
Тино улыбнулся. Он наслаждался ее сдержанными шутками в тех редких случаях, когда она их допускала.
Он внимательно посмотрел на ее лицо. Глаза блестели, а лоб покрылся испариной. В этот раз он поддался искушению и прижал ладонь к нежной коже. Миллер попыталась вырваться, но ему хватило и секунды, чтобы все понять.
– Черт, Миллер, да ты вся горишь.
Она застыла и взглянула на него бесцветными глазами:
– Я в порядке.
«Черта с два».
Прошла секунда.
Вторая.
Миллер перевела взгляд в сторону и покачнулась.
Тино выругался, схватил ее и аккуратно подвел к мягкому креслу, стоящему у телевизора.
– Просто голова болит, – прохрипела она.
– Сядь. – Тино направился в кухню и поставил чайник.
– Что ты делаешь?
– Завариваю тебе чай. Ты выглядишь разбитой.
Отсутствие всяких возражений убедило его в собственной правоте. Тино достал чашку и блюдце с верхней полки и чайный пакетик из коробочки на столике и подождал, пока закипит вода.
– Какой номер у твоей матери?
– Зачем тебе? – Миллер закрыла глаза.
– Думаю, ей неплохо бы приехать.
– Она живет на другом конце Австралии.
– Тогда твоя подруга, как ее там…
Она с трудом приподняла голову и посмотрела на Тино:
– Никто никогда не забывал имени Руби. Она в Таиланде.
Тоска послышалась в ее голосе, и он спросил:
– Ты собиралась ехать с ней?
– Мне… Мне нужно было работать.
Тино покачал головой:
– Кого еще я могу попросить приехать к тебе?
Она снова плотно закрыла глаза, будто бы умоляя оставить ее в покое.
– Я могу сама о себе позаботиться.
Он налил ей чай:
– С молоком?
– Нет, лучше черный.
Его внимание привлек висящий на дальней стене холст, где на желтом фоне плясали маленькие синие и фиолетовые сказочные создания.
– Кто автор?
– Кто-то неизвестный. Ты не мог бы уйти?
Он заметил неразборчивую подпись в углу и попытался угадать:
– Когда ты это нарисовала?
– Не помню.
«Ложь».
– А ты талантлива. Ты участвуешь в выставках?
– Нет. Спасибо за чай, но я не хочу, чтобы ты оставался.
Он услышал, как звякнула чашка, и обернулся, увидев, что Миллер откинулась, прислонившись затылком к спинке кресла. И выглядела она очень плохо.
