Натали Андерсон - Кому же достанется кровать?
– И от поцелуев тебе действительно становится лучше?
Джеймс хмыкнул:
– На самом деле я не чувствую прикосновений. И уж, конечно, это не заводит.
– Понятно. Не буду целовать тебя в эту щеку.
Их взгляды встретились. Джеймс пробежал кончиками пальцев по шраму.
– Для женщин этот шрам символ того, чего не существует. Я не герой.
– Неправда. Ты хороший.
– С чего ты взяла? Прочитала об этом в статье?
– Об этом говорят твои поступки. Ты смог остановиться утром, отказался получить то, чего очень желал. Скажи, это так стыдно – хотеть меня?
Джеймс нахмурился.
– Я старался поступить так, как будет правильно. Для тебя.
– Кто сказал, что мне хочется поступать правильно? Я ведь плохая девочка и всегда поступаю наоборот.
– Я не говорю, что это неправильно. Просто у тебя были проблемы, и я не хочу усложнять тебе жизнь. Теперь-то я в этом уверен.
– Ты решил таким образом защитить меня? Я сама о себе позабочусь.
– Разумеется.
Он старался не замечать ее раздражения.
– Да, мне пришлось немало пережить, разве это не повод совершить нечто декадентское?
– Декадентское?
Да, было бы именно так. Этот парень походит на кусок шоколада, которым угощал ее вечером. Такой же сладкий, приятный на ощупь и восхитительный на вкус. Сильный, мускулистый… Семь раз?
Смех Джеймса прервал ее мысли.
– О чем ты думаешь?
– Это очень плохие мысли.
– Так расскажи.
– Ты не поймешь. – Она вскинула подбородок. – Я действительно могу быть очень плохой. У тебя так не получится.
– Считаешь себя экспертом?
– Ты же читал, что обо мне пишут.
– Мы оба знаем, что слухам нельзя доверять. – Он резко притянул ее к себе. – Говори, о чем ты думаешь?
Его губы всего в паре дюймов, и это волнует.
– Я думаю о том, что я действительно испорченная девочка. Почему бы не позволить себе быть плохой?
Она устала сопротивляться своим чувствам. Надоело бороться с журналистами. Хотелось получить от жизни что-то приятное для себя самой. Расслабиться. А Джеймс Вольф очень для этого подходит. Никто никогда не узнает. Он сможет сохранить тайну, как и она.
– Может, не так и плохо, что весь мир считает меня порочной и испорченной. Ничего другого люди от меня не ждут.
– И как ты собираешься добиваться своего?
Руки его коснулись ее груди, и соски мгновенно напряглись.
– Околдовать. Увлечь на темную сторону.
Джеймс удивленно округлил глаза.
– Ты правда думаешь, что я такой хороший?
– Лучше, чтобы это было так.
– Поверь, я могу быть очень плохим. – Пальцы скользнули под тонкую ткань платья.
– Значит, мы оба будем плохими, – прошептала Кейтлин, обнимая его за шею. Ей хотелось чувствовать тепло его кожи. Меньше разговоров, больше дела.
– Или хорошими.
– Не важно.
Он коснулся кончиком пальца ее губ.
– Давай будем самыми хорошими в плохом.
Глава 6
Кейтлин таяла в его объятиях от быстрых страстных поцелуев. Была готова отдаться ему прямо здесь, и это правильно. Она застонала от нежного прикосновения его языка, но в следующую минуту Джеймс отстранился и взял телефон.
– Ты собираешься звонить? Сейчас? – воскликнула она.
Он выдохнул и сделал шаг назад.
– Надо отправить важное сообщение.
Что? Как он может вообще о чем-то думать? Как собирается набирать текст? Ее всю трясло от желания, и уже не один час.
– Что может быть важнее…
– Хочу дать распоряжение рабочим не появляться здесь в течение ближайшего часа. – Он усмехнулся. – Пожалуй, велю им сегодня вообще не работать.
– Значит, решил вывесить табличку «Не беспокоить»?
– Точно.
Что ж, за это его можно похвалить.
– Хорошо, пиши свое сообщение, а я поднимусь в спальню.
Она вскинула голову, расправила плечи и летящей походкой направилась к лестнице. Сердце колотилось в груди.
За спиной послышался его приглушенный смех, затем она уловила шорох, поспешные движения и тяжелые шаги, отстающие от нее всего на несколько ступенек.
В дверях спальни он положил руку ей на плечо, провел по спине и остановился на талии.
– Не думай, что сможешь убежать от меня. Это моя спальня.
Кейтлин упала на кровать и закрыла глаза. Через секунду ощутила тяжесть его тела и тепло губ. Провела пальцами по его обнаженной спине под футболкой, с удовольствием ощущая рельеф мускулистого тела и шелковистость кожи.
Когда он приподнялся над ней на руках, она окинула его взглядом из-под полуопущенных век. К чему эти остановки, они даются ей с трудом.
– Скажи, чего ты хочешь? – спросил, улыбаясь, Джеймс.
Разве это не понятно?
– При всех моих талантах я не обладаю даром телепатии, – весело продолжал он. – Не умею читать мысли, но не хочу допустить ошибок.
– Раньше ты совершал много ошибок с женщинами?
– Бывало иногда. Можем остановиться на устном соглашении. Я предпочитаю, чтобы моя личная жизнь оставалась только личной. Только моей. – Лицо его помрачнело. – Я богат, немного известен. Поэтому предпочитаю заранее все оговорить. Я всегда буду пользоваться презервативом.
Он решил, что она хочет заманить его в ловушку?
– Хочешь, чтобы я подписала договор?
В его глазах вспыхнули огоньки.
– Можно и так.
– Ты мне не доверяешь?
Ее это не удивляет?
Улыбнувшись, Джеймс провел пальцем по ее шее.
– Знаешь, я во многом тебе доверяю, но всегда предупреждаю об этом женщин.
Глаза ее округлились.
– Ты понимаешь, что на мой счет можешь не беспокоиться?
– Да.
– Я сама привыкла не доверять людям.
Кейтлин всегда занималась безопасным сексом. У нее давно не было близости с мужчиной, отчего обвинения Доминика казались еще более обидными.
– Хочешь, чтобы я подписал договор?
– Достаточно устного соглашения.
– И каковы твои условия?
Кейтлин резко выдохнула:
– Секс. Без ограничений. И чтобы больше об этом никто не знал.
– Без ограничений? – Глаза его потемнели.
– Так часто, как только возможно. Все время, пока ты в Нью-Йорке.
Она чувствовала, как мышцы его напряглись, выражение лица стало серьезным.
– А что, если ты не выдержишь?
Об этом она не думала. Темперамент ее никогда не подводил.
– Тебе будет сложнее. Я ведь могу и притвориться, если надо.
– Учти, скучать тебе не придется. Знаешь, чего у меня действительно не было долгое время?
