Кэрол Мортимер Кэрол Мортимер - Пробуждение любви
Брин не очень хорошо понимала беглый испанский, но по взгляду Алехандро, по его смягчившемуся, утратившему высокомерное выражение лицу, слыша взволнованные нотки в его голосе, она поняла, что это было что-то очень личное, касающееся только отца и сына. И чтобы не мешать этому проявлению чувств, она тихо поднялась и отошла к окну. Майкл был таким мужественным последние два месяца, но и таким замкнутым, что произошедший взрыв был неизбежен. И он бросился за утешением к Алехандро.
Она была рада.
За Майкла.
Но главным образом за Алехандро.
За человека, который вел себя так эмоционально отстраненно, так сдержанно, узнав о существовании Майкла. Даже привезя сына сюда, он не изменил свою так хорошо отлаженную жизнь. Но несколько минут назад она увидела любовь в глазах Алехандро и поняла, что отчаяние Майкла разрушило барьеры, которыми Алехандро окружил свое сердце.
Сейчас ей хорошо была видна привязанность отца и сына друг к другу. Любовь, которая на ее глазах расцветала между ними. И Брин чувствовала, как ее собственные горячие слезы текут по щекам, оставляя на них влажные дорожки.
— Он уснул, — тихо проговорил Алехандро за ее спиной несколько минут спустя. — Изнемог от избытка эмоций, — добавил он хрипло, заботливо укладывая сына на постель, прежде чем повернуться и посмотреть на Брин. — Нам с вами необходимо поговорить, — произнес он мрачно, направляясь к двери и придерживая ее открытой для Брин.
Брин бросила на него беспокойный взгляд, не понимая его настроения. Нежность, с которой он смотрел на Майкла несколько минут назад, исчезла без следа за привычной маской.
— Вероятно, один из нас должен остаться с Майклом.
— Вы сможете вернуться к нему через несколько минут, — заверил ее Алехандро, — но прежде мы закончим разговор. Не внизу, — быстро произнес он, когда Брин направилась к лестнице. — Там, где нас не смогут услышать, — добавил он.
«Там» оказалось комнатой, в которой Брин еще не бывала. Просторная и светлая, с раздвижными стеклянными дверями от пола до потолка, выходящими на балкон, декорированная в приглушенных золотисто-коричневых тонах. Доминирующим предметом в этой комнате была большая кровать с пологом. Задернутый ночью, он обеспечивал полное уединение…
Это была спальня Алехандро…
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Алехандро увидел панику на лице Брин, когда та осознала, куда он ее привел, и усмехнулся.
— Я сейчас не в том настроении, чтобы соблазнять вас.
Он подошел к французским дверям и раздвинул их, открывая доступ свежему, легкому бризу. Ему нужен был глоток прохладного воздуха, чтобы успокоиться, потому что объяснение с Майклом взволновало его.
— Майкл услышал часть нашего с вами разговора, — сообщила Брин, хотя это было излишним. Алехандро сам все понял.
Они должны были, конечно, быть более осторожными, более сдержанными в проявлении своей враждебности друг к другу.
— Судя по отчаянию Майкла, вам надо оставить привычку нападать на меня по поводу прошлых отношений с Джоанной, — сказал Алехандро.
Брин вздохнула…
— Вы обвиняете меня…
— Мы виноваты оба, — признал Алехандро. — Вы — за те обвинения, на которые вы не имеете права, а я — за то, что счел нужным эти обвинения опровергать. — Его глаза гневно сверкнули. — Мое прошлое — это не ваше дело…
— Нет, конечно. Я просто вынуждена собирать осколки этого прошлого семь лет спустя, — сказала Брин не без привычной издевки, чувствуя себя уязвленной словами Алехандро.
Брин была согласна с тем, что они не должны были ссориться там, где Майкл мог их услышать. Но она не соглашалась с аргументацией ее вины. Ведь это именно Алехандро так неадекватно отреагировал на ее вполне невинные замечания.
— Что вас интересует, Брин? — спросил Алехандро с вызовом. — В чем причина такого любопытства по поводу моей давно минувшей связи с Джоанной?
Брин почувствовала, как загорелись румянцем ее щеки.
— На что вы намекаете?
На лице Алехандро появилась усмешка, в голосе зазвучал юмор.
— Как говорят в вашей стране, живущим в стеклянных домах не следует швыряться камнями.
Брин непонимающе глядела на него несколько долгих секунд, затем глаза ее расширились, когда она поняла смысл сказанного.
— Если вы говорите о том, что произошло между нами прошлым вечером…
— Да, именно об этом, Брин, — усмехнулся Алехандро. — Как вы думаете, чем бы все закончилось, если бы нам не помешали?
Той же мыслью терзалась она сама, оставшись прошлой ночью одна в своей спальне…
— Если вы сделали это, чтобы доказать…
— Мы сделали, Брин, — резко оборвал ее Алехандро. — Я поцеловал вас — и вовсе не для того, чтобы что-то доказать, но, как только я сделал это, вы стали активной участницей дальнейшего действа, — холодно напомнил он ей. — Так что же, по-вашему, случилось бы дальше? — настойчиво повторил Алехандро свой вопрос.
— Вы имеете в виду, если бы не появилась ваша подружка…
— О нет! — вкрадчиво прервал ее Алехандро. — Я не позволю вам сменить тему.
Алехандро пересек комнату и остановился прямо перед Брин. Она ощутила тепло его тела, его мужской запах и сдержанную силу, которая могла выйти из-под контроля в несколько мгновений.
Брин избегала настойчивого взгляда серебристых глаз. Ее губы внезапно стали сухими, и она вынуждена была облизнуть их.
— Мне хочется думать…
— Нет, Брин! — Алехандро схватил ее за руки и легонько встряхнул. — Не думайте! Не анализируйте! Не представляйте! — Он снова потряс ее. — Просто скажите мне. Что, по-вашему, случилось бы после того, как я коснулся бы вас здесь? — Одной рукой он легко коснулся груди Брин и снова завладел ее руками. — Поцеловал бы сюда. — Алехандро поймал ее взгляд. Склонив голову, он губами и языком легко коснулся соска, напрягшегося под легким топом.
— Прекратите! — Брин попыталась освободиться из его рук, но он лишь крепче сжал их.
— Если бы — какой бы ни была причина — мы не прервались, Брин, что произошло бы? — повторил он снова свой вопрос.
Ей не надо было думать, она и так знала, что бы произошло.
Даже сейчас Алехандро видел боль в глазах Брин и догадывался о ее причине, но ему необходимо было кое-что прояснить. Не ради себя.
Возможно, от незнания или недопонимания, а возможно, и из-за недостатка опыта, Брин резко осудила их с Джоанной. Лично его это не заботило, но Джоанна — это другое дело. Ему не хотелось, чтобы Брин плохо думала о ней.
— Мы оба знаем, что произошло бы, — резко произнес Алехандро, отходя от Брин и засовывая руки в карманы брюк. — Мы стали бы любовниками.
