Дым - Милана Грозовая
Но она, вдруг, потянула к нему руки, и Кевин не смог ей отказать. Он утонул в ее объятиях.
А Джоан прижала его к себе еще крепче, вжалась своими прекрасными бедрами в его горящие вожделением чресла, прошептала его имя так, как никто прежде не шептал и возбудила еще сильнее мужчину, и без того сходящего с ума от желания.
Кевин больше не мог ждать и, расстегнув брюки, резко вторгся жаждущим членом в нежное влагалище.
Девушка вздрогнула, болезненно вскрикнув, а Кевин облизнулся, как голодный тигр, и одним уверенным движением проник гораздо глубже.
Джоан негромко всхлипнула и замерла под ним. А он, целуя ее пухлые губы, переплел их руки в замок над ее головой и начал двигаться.
Джоан, пусть и медленно, но расслаблялась и, в какой-то момент, вновь начала наслаждаться его близостью.
Пустая и тихая доселе гостиная наполнилась женскими стонами, новыми ощущениями и новым ароматом…Сладким ароматом земляники.
Джоан вжималась в него так, что доводила до исступления, ее бедра нещадно сжимали его, и Кевин был готов на луну выть от такого невероятного удовольствия. Его руки впивались в нее все крепче, а губы целовали все жарче. Он не мог остановиться в этом ритме бесконечно огромного вожделения и толчок за толчком доводил их обоих до феерично блаженного оргазма.
Девушка громко воскликнула, и Кевин, наконец, позволил себе расслабиться, окропив ее живот собой.
Тяжело дыша, он отстранился и откинулся на спинку, сев на диване, как вдруг взгляд упал на красные пятнышки, что красовались на белоснежной обивке.
– Что-то не так? – ее голос срывался от только что пережитого экстаза и, осторожно присев, Джоан мгновенно покраснела.
– О боже, Кевин! Прости! Я все почищу! Я оплачу химчистку! Я…
Но он не слушал. До него только сейчас на самом деле дошло: он и правда лишил ее девственности. А ведь он до последнего был уверен – она врет. Он немало наслушался подобных речей от этаких "скромниц" и не был готов к тому, что Джоан окажется другой.
– Тебе же 24…– никак не мог прийти он в себя.
– Прости, – подскочила она, растерянно ища глазами свою одежду, как он потянул ее обратно и усадил себе на колени.
– Кевин! Брюки! Я ведь зам…
Но он прильнул к ее губам, не дав договорить. Нежно, сладострастно, смакуя их неторопливо, совершенно по-новому. Будто незнакомый невероятно приятный деликатес.
А Джоан растерялась в его нежности и вновь обняла, отвечая на поцелуй.
Слишком незнакомым он был, но оттого еще более приятным. Будто новая сторона этого холодного мужчины только что открылась ей.
– Ты не злишься? – пробормотала, боясь смотреть ему в глаза.
– Ни сколько, – покачал Кевин головой. – Больно было?
– Почти нет.
– Хорошо. Вот только…
– Не надо. – Она запечатала его рот своими нежными губами. – Никаких «но» и «только».
– Ох, девочка, – прижал Кевин ее к себе еще крепче, и только он хотел продолжить эти ласки, как его телефон зазвонил. Придержав Джоан за талию, он наклонился за мобильником к пиджаку. – Твой отец, – кивнул на телефон.
– Оу, – пробормотала девушка. А она совсем забыла о том, что должна быть сейчас на празднике.
– Эдвард, здравствуйте. Все отлично. Нет причин переживать. Она просто отдыхает от суеты. Если бы что-то было не так, вы бы узнали первым. Конечно. Я скоро ее приведу, – и он скинул.
– Пойдем, – подхватил ее на руки и поднялся.
– Куда?
– Примем душ. Пора вернуться.
– А можно я одна, – пробормотала девушка.
Он остановился:
– А моя компания тебе больше не требуется?
– Совсем не так. Просто… – ее щеки вновь покраснели. – Это страшно смущает.
Кевин на секунду поймал себя на мысли, что не знает, как лучше отреагировать, но весёлая улыбка сама прилипла к лицу.
– Конечно, – поставил он ее на ноги. – Иди, скромница, ты наша.
– Я не ваша, а твоя, – чмокнула Джоан его в нос. – Твоя личная, – и торопливо отправилась в ванную, на которую он ткнул пальцем.
– Мда уж, – выдохнул Кевин и вернулся к дивану.
И вроде ничего особенного не произошло, но он сам себя не понимал. В нем смешалась горечь и неимоверная радость.
В его руки попало такое чистое создание!
Глава 7
Джоан вышла из душа, поправила большое черное полотенце, закрученное вокруг груди, и осмотрелась. В гостиной Кевина не было, впрочем, как и на кухне, и в прихожей.
Девушка обошла весь первый этаж, однако в доме она была практически одна. Компанию ей составляла пыль, лежащая по всем полкам и столам. Даже кресла в углу гостиной были запыленные. Можно было подумать, что в этом доме никто не живет, если бы только не целая коллекция полупустых бутылок с вермутом у стены за барной стойкой, да отполированное до блеска кожаное кресло рядом.
Джоан взглянула на лестницу, ведущую наверх и неуверенно направилась туда.
Вдоль «Т»-образного коридора располагалось несколько спален, множество гостевых и пара гостиных, в одной из которых, на стене, висел огромный экран для кинопроектора.
На мгновение девушка представила себя, сидящую здесь под уютным пледом вместе с Кевином и мечтательно улыбнулась.
Этот мужчина особенный для нее. Никогда прежде Джоан не испытывала желания стать частью чей-то жизни. Ни разу не привязывалась к кому-то настолько сильно, чтобы желать его сделать частью себя.
«Но сказать подобное Кевину, – девушка тяжело вздохнула, – он рассмеется ей в лицо».
Он не верит в любовь с первого взгляда. Да что уж там, ощущение такое, что он не верит в любовь вообще. Только притяжение и влечение, только яркие эмоции и вожделение манят его.
Джоан тоскливо поджала губы и уставилась на стеклянные раздвижные двери за белыми тюлями. Открыла их и грустно улыбнулась. Это оказалась веранда, и на ней явно когда-то было много цветов, а сейчас стояли лишь горшки с землей. Серое ограждение обвивал иссохший вьюн, а на полу, столе и стульях виднелись следы от капель дождя, смешавшихся с пылью и обратившихся в грязь.
Джоан нахмурилась. Хозяин особняка давно не заглядывал и сюда. Такое ощущение, что в этом доме Кевин только пьет.
Она вышла с веранды и прошла дальше по коридору. В одной из комнат дверь была распахнута настежь.
Джоан вошла и сразу стало понятно, что Кевин в этом доме еще и ночует. Посреди спальни стояла огромная не застеленная постель. Простыни измяты, обе подушки не взбиты.
Она печально вздохнула:
– Ночуешь здесь ты явно не один.
Хотя, комнату будто поделили на две части. Два комода, один в пыли; две гардеробные, одна пуста; две тумбы для мелочей, но в пользовании только та, что справа.
На ней стояло несколько фотографий в рамках: на небольшом фото малыш на руках у женщины, чьи глаза безумно напоминают глаза Кевина. На другом – юнец с веселым задорным взглядом, а рядом суровый мужчина в военной форме. И вот уже взрослый Кевин и двое парней; они весело хохочут. За их спинами, на стене какого-то бара, висит плакат футбольной команды. В руках пиво, а на
