Дьявол Мафии - Мила Финелли
Я ушел, затем метнулся в пустую комнату, чтобы изучить фотографии. Там я и нашел это. Долгота и широта. Я переслал фотографии Андре. Он ответил эмодзи с поднятым вверх большим пальцем, а затем вторым текстом:
Пилот сказал, что час, может, немного больше.
Я мог бы прожить час. Я мог бы смеяться и притворяться, не давая ни малейшего намека на опустошение, которое я чувствовал внутри. Я отправил Андре сердечко в ответ.
Затем я подошел к голове и плеснул себе в лицо холодной водой. Один час. Это было шестьдесят минут. Три тысячи шестьсот секунд.
После этого я бы вернулся в Париж, заблокировал номер Николая и забыл бы, что это когда-либо произошло.
Cazzo (Ебать), я был таким глупым. Все эти красные флажки, и я проигнорировал каждый из них.
Взаимные обвинения были на потом. Прямо сейчас мне нужно было сохранять хладнокровие, пока я не сяду в вертолет.
Сначала мне нужно было собраться. Мне нужно было сделать это быстро и тихо, не выдавая, что я знаю личность Николая. Я понятия не имел, на что он способен. Если бы он хотел помешать мне уйти, он мог бы легко это сделать, просто убить меня и сбросить мое тело за борт.
Я был слишком красив, чтобы умереть.
Так что мой отъезд должен был быть правдоподобным. И мне нужно было дать Николаю повод не гоняться за мной. Никогда.
На трясущихся ногах я поспешил в свою каюту, чтобы найти свои сумки.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Николай
Я не любил врать Тео.
Я хотел бы, чтобы между нами все было честно и открыто, но природа моей жизни не позволяла этого. Это не означало, что я был застрахован от чувства вины за это.
Он заслуживал лучшего. Я был достаточно эгоистичен, чтобы не беспокоиться. Я хотел его так долго, как только мог, даже если это означало не говорить ему правду.
Большую часть следующего часа я отвлекался на звонки, которые слушал Илья. Хотя я был в отпуске, было много решений, которые не могли ждать. Честно говоря, быть паханом было утомительно.
Я смотрел в окно, слушая, как Виктор, один из моих авторитетов в Мюнхене, перечисляет свои жалобы. Я едва слушал. Сегодня была прекрасная погода, и мне хотелось оказаться на палубе с Тео, ощущать солнце на его коже, натирать его маслом. Слушать, как он болтает о знаменитостях, моде и других вещах, которые меня не интересовали. Что бы ему ни нравилось, я хотела услышать каждую его мысль и мнение об этом.
Я устал быть один, отдавая все свое время Братве. Неужели это все, что у меня будет до самой смерти?
У Ильи зазвонил мобильный. Он опустил глаза, а затем встал, отойдя, чтобы ответить. Я не обратил особого внимания. Но когда Илья повернулся и сделал резкое движение рукой, я потер глаза и кивнул.
Неужели это никогда не прекращалось?
Наклонившись к телефону, я рявкнул: — Работайте сообща, или я отрежу вам яйца, Виктор. Затем я отключился. — Что? — рявкнул я на Илью.
— Тео пошел на мостик и спросил о нашем местоположении. Он сказал, что в Париже чрезвычайная ситуация и вертолет прилетает сюда, чтобы забрать его.
Вертолет?
Чрезвычайная ситуация?
Я вскочил на ноги. — Что за фигня? Как давно это было?
— Двадцать минут.
Blyad’!
—И они не позвонили сразу одному из нас? Я их за ногти на ногах повешу.
Я поспешил к двери, Илья последовал за мной. Он сказал:
— Капитан сказал, что они пытались, но не смогли дозвониться ни до одного из нас. Когда я бросил на него взгляд через плечо, он пожал плечами. — Я же говорил, что моя связь дерьмовая.
— Они сообщили Тео наше местоположение?
— Нет, они сказали, что сначала им нужно одобрение. Тео сказал, что поговорит с тобой, а затем покинул мостик.
Я разберусь с Ильей и командой позже. Сейчас мне нужно найти Тео. Почему он не пришел ко мне? Если ему нужно вернуться в Париж, я найду способ вернуть его.
Почему он мне сразу не сказал?
Зачем ему это, прошептала моя совесть, если ты так много от него скрываешь?
Это было другое. Это он бросил меня.
Мой живот скрутило в узел. Я еще не был готов потерять его. Мне нужно было найти его и убедить остаться. Может быть, с этой чрезвычайной ситуацией можно будет справиться здесь или с помощью его помощника в Париже. Что могло быть настолько катастрофичным, чтобы оторвать его от нашего отпуска?
Когда я направился к каютам, мое внимание привлекло движение на палубе. Тео. Он был полностью одет и нёс с собой свои сумки — все свои сумки.
Я резко остановился и изменил направление. — Тео, — позвал я, приближаясь к нему.
— О, хорошо. Ты здесь. — Он не снял солнцезащитные очки, одарив меня вежливой улыбкой. Его плечи были напряжены, осанка напряжена. Он выглядел как в то время, когда он нашел в моем шкафу рубашку из категории «быстрой моды» и тридцать минут читал мне лекцию о небезопасных условиях труда, которые использовала компания.
В моей голове зазвенели тревожные колокольчики.
— Я не понимаю. Что происходит?
— Мне жаль, — сказал он. — В Париже чрезвычайная ситуация. Мне придется прервать наш отпуск.
— Какая чрезвычайная ситуация?
— Пожар на одном из складов. Извини, Николай, но мне действительно пора возвращаться.
— Твой помощник или кто-то другой не может с этим справиться? — вмешался я понизив голос. — Я еще не закончил с тобой.
Его горло сжалось, когда он сглотнул. — Мне правда жаль.
Разочарование застряло у меня в животе. — Я понимаю. Я скажу капитану повернуть, это займет всего лишь...
— В этом нет необходимости. Я позвонил другу, и он высылает за мной свой вертолет.
Я думал, что моя команда не указала наше местоположение? — Как вы узнали, куда их направить?
— Я вычислил широту и долготу. Это было не так уж и сложно.
Я не мог видеть его глаз, и мне это не нравилось. Почему он был таким далеким, таким небрежным? Сегодня утром он выкрикивал мое имя. А теперь, сегодня днем, он как будто не мог уйти достаточно быстро.
Я обхватил его челюсть ладонью. — Почему с начала ты не пришел ко мне?
Вместо того, чтобы раствориться во мне, как он обычно делал, он
