Мелисса Андерсон - Урок для Казановы

— Моя мать была его дочерью, — объявила Мэнди. — А ты?

— Мой отец был его братом. Итак, это означает, что твоя мать и я — двоюродные сестры. Значит, я не совсем твоя тетя, Мэнди. Это слишком далекое родство.

Они беседовали пару минут о дяде Роберте, с которым Мэнди, в противоположность Джессике, часто встречалась.

— Ах, я рада, что дядя Грегги не является для меня настоящим родственником, — мечтательно вздохнула Мэнди. — Разве он не хорош?

Лицо Джессики снова приняло замкнутое выражение, и она сжала губы. Грегги! Может быть, даже Грегорчик?

В этот момент Грегори вернулся на террасу. Он успел переодеться в слаксы и атласную рубашку с узором.

— Пиццу сейчас доставят, — сообщил он с улыбкой, в которой все еще чувствовалось смущение. — Джессика, не хочешь ли бокал вина? Для Мэнди и для себя я сделаю кофе.

Джессика была того же мнения, однако она тоже хотела выпить кофе.

— Сделай тогда и мне чашку. У меня нет никакого желания пить вино.

Грегори высоко поднял брови, но ничего не сказал. Он пошел на кухню, чтобы запустить кофеварку. Что за запутанная ситуация! Если бы он, по крайней мере, заранее поговорил с Джессикой о Мэнди! Письмо от нотариуса Уотермена было уже давно у него в кармане. Но Грегори предчувствовал, что произойдет, и поэтому снова и снова откладывал этот разговор.

Пицца из первоклассного итальянского ресторана была превосходна, однако для Джессики она имела вкус картона. Она проклинала этот вечер, это развитие событий. Как чудесно она могла бы сейчас проводить время наедине с Грегори! А вместо этого должна смотреть, как эта нахальная девчонка пожирает его глазами и лезет из кожи, чтобы принести своему дяде Грегги кофе, сигареты и невесть что еще.

После еды Джессика чопорно поднялась.

— Большое спасибо за обед, — сказала она и слегка кивнула Грегори и его новой приемной дочери. — Я должна идти. Спокойной ночи.

Грегори затушил сигарету и подскочил.

— Джессика, не будь такой противной, — попросил он, пытаясь удержать ее за руку. — Останься, выпей еще чашечку кофе. Мы могли бы также…

Джессика высвободила свою руку.

— Извини, но сейчас я бы хотела уйти, — сказала она с особым выражением.

— Подожди, я провожу тебя.

— Не нужно, Грегори, — уходя ответила Джессика. — Не надо из-за меня оставлять гостей одних.

— Джессика…

— Оставь ее, дядя Грегги, — вмешалась Мэнди. — Иначе Джессика рассердится.

«В этом Мэнди права», — подумала со злостью Джессика, поворачивая к лестнице. Лучше сказать: она уже рассердилась. Даже очень рассердилась.

— Не вмешивайся, пожалуйста, Мэнди, — рявкнул Грегори раздраженно и пошел вслед за Джессикой.

— Хорошо, хорошо. Но мы могли бы вместе проводить Джессику домой, а потом вдвоем поплавать в озере. Разве нет, дядя Грегги?

Грегори повернулся и погрозил Мэнди, которая стояла на лестнице террасы как деревенская простушка.

— Ты останешься здесь, понятно? И с этого момента я больше не хочу слышать это дурацкое «дядя Грегги»!

С этими словами он повернулся и помчался вслед за Джессикой, белое платье которой светилось между кустами рододендронов. Ее высокие каблуки поспешно застучали по дорожке, вымощенной плиткой.

— Джессика! — Догнав, Грегори умоляюще повернул ее к себе. — Пожалуйста, не убегай, не поговорив со мною. Давай выпьем у тебя немного вина.

Джессика посмотрела в любимое лицо и чуть было не упала ему в объятия. Но злость пересилила.

— Оставь меня в покое, Грегори, — сказала она резко. — По крайней мере на сегодня. Я сыта всем этим и хочу побыть одна.

— Это твое последнее слово?

— Мое самое последнее. А теперь, пожалуйста, прекрати меня нервировать, иначе я разозлюсь еще больше.

— Джессика, ты не находишь, что несколько преувеличиваешь? — попробовал Грегори в последний раз. — Я и не думал, что ты можешь быть такой непримиримой.

В глубине души она признавала его правоту, но не могла преодолеть обиду.

— Ты можешь позвонить мне завтра днем, но сейчас я хочу, чтобы ты оставил меня в покое. Спокойной ночи.

С этими словами она вошла в дом и закрыла дверь. Она была раздражена и обижена, и больше всего ей хотелось бы высказать Грегори свое возмущение. Но, с другой стороны, внутренний голос говорил ей, что она перегибает палку. Стоило ли так ревновать к этой девочке? А где же доверие к мужчине, которого она любила?

«Доверие! Того, что я видела, для меня достаточно, — упрямо возражала она самой себе. — Конечно, Грегори не хочет меня потерять, я знаю, как он меня ценит. Но совершенно очевидно, что он не прочь пофлиртовать с этой Мэнди».

На улице было уже темно. Джессика вышла в сад, чтобы убрать со стола, который она накрыла для обеда с Грегори, и увидела Грегори, бредущего по дороге к вилле. Ее сердце сжалось. Он шел медленно и производил впечатление очень несчастного и одинокого.

Джессика вздохнула и убрала со стола. Потом она уселась перед телевизором, чтобы отвлечься от мыслей о Грегори и Мэнди. Ей это удалось на некоторое время, пока она смотрела захватывающий фильм, но в дверь постучали. Джессика уселась, выпрямившись. Ее сердце забилось. Это мог быть только Грегори! Что ей делать?

Снова постучали, на этот раз сильнее.

— Джесси, — упрашивал Грегори. — Пожалуйста, впусти меня. Давай поговорим.

Джессика сглотнула. Если она теперь его впустит, то, конечно, проявит слабость и позволит ему обвести себя вокруг пальца.

— Я уже тебе сказала, что ты должен оставить меня в покое до утра, Грегори, — крикнула она ему. — Исчезни.

— Как ты можешь быть такой бессердечной, Джесси? — Если у тебя есть хоть немного чувства ко мне, ты должна дать мне шанс.

Джессика выключила телевизор и свет.

— У тебя будет твой шанс — завтра. Сегодня — нет, — крикнула она, направляясь через прихожую к лестнице. — А теперь я иду в постель.

— Ты же не можешь идти в постель одна, Джесси. Подумай, как было бы прекрасно, если бы…

— О нет, я вполне могу идти в постель одна, мой милый. Тогда у меня, наконец, появится возможность подумать о наших отношениях.

И тогда Грегори разозлился.

— Подумать тебе не помешало бы, Джессика. Но скорее не о наших отношениях, а о своем поведении. Впусти меня, черт возьми!

— И не подумаю, — был ответ сверху.

— Джессика, будь благоразумна.

— Нет.

Она услышала, как Грегори ругается, потом все стихло. Но тишина была обманчива. Джессика уже лежала в постели, когда Кусканакс снова заскулил. Это означало, что Грегори находился поблизости. Что он там делает на улице?