Карен Брукс - Город соблазнов

– А где же Пьетро? – Она крутила головой по сторонам, без остановки тараторя то на английском, то на итальянском.

Полицейский не выдержал и гаркнул:

– С меня хватит! Знаете, что я вам скажу? – Он разомкнул наручники. – Отвезу-ка я вас в участок, и вы расскажете все это судье.

– Больно? – с участием спросила Моника и дотронулась до ссадины рукой.

Рик поморщился и, отстранившись, ответил вопросом на вопрос:

– А вы как думаете?

Она обиженно поджала губы. С тех пор как они вышли из полицейского участка, Рик пребывал в скверном настроении. Сколько раз она уже извинялась перед ним! И сколько раз объясняла, что не просила Пьетро возвращаться в клуб. Да она удивилась ничуть не меньше Рика!

– Лучше я уйду, пока ваш дядя не вернулся, – буркнул Рик и приподнялся с дивана.

Моника схватила его за руку.

– Я знаю, вы на меня сердитесь, но, прошу вас, не уходите! Ну пожалуйста...

Рик вздохнул и снова сел.

– Да не сержусь я. Просто не хочу, чтобы Микеле увидел меня с разбитой челюстью. Не имею ни малейшего желания объяснять, почему я два часа проторчал в полицейском участке.

– А мы ему ничего не скажем. – Моника легонько провела пальцем по больному месту. А потом потянулась и поцеловала.

– Не надо.

– Почему? – Моника сделала вид, что обиделась. – Вам что, неприятно? Я хотела как лучше...

– Куда уж лучше! Сегодня вы превзошли саму себя. – Рик снова хотел подняться, но она снова его удержала.

– А я думала, вы на меня не обиделись.

– А я и не обиделся. – Рик нервно пригладил ладонью волосы. – Только больше мы с вами по сомнительным заведениям не ходим. Сначала я лично сам все проверю.

Она покорно кивнула и пристроилась к нему поближе.

– Ничего подобного в жизни не видела! Подружки ни за что не поверят.

– Черт! Какие еще подружки?! – возмутился Рик. – Не вздумайте никому об этом рассказывать. Понятно?

Она перевела дыхание и, опустив глаза, кивнула.

– Вы правы. Мне так стыдно!

– Не в этом дело. – Он приподнял ее лицо за подбородок. – Нам здорово повезло, что мы так легко отделались. Хорошо, что начальник участка вспомнил, как в прошлом году Гэвин сыграл такую же шутку с парой туристов. Кто знает, у скольких людей он подобным образом выманил деньги? Ведь, будь у нас наличные, мы бы заплатили ему сколько угодно, лишь бы поскорее убраться оттуда.

– Этому типу место за решеткой.

– Не могу не согласиться.

– А как это вы его так ловко завалили?

Рик сделал вид, будто он не в восторге от того, что сделал, и скромно заметил:

– Занимался в детстве восточными единоборствами. Карате и дзюдо.

– И долго?

Рик пожал плечами.

– Мать работала на двух работах и не хотела, чтобы я после школы болтался без присмотра. Она поставила передо мной дилемму: либо карате, либо пианино. – Он закатил глаза. – Похоже, я сделал правильный выбор. У меня черный пояс.

– Расскажите мне еще что-нибудь про свое детство.

– А больше рассказывать нечего. Ходил в школу, занимался карате. Когда стал постарше, начал подрабатывать. Вот и все. Может, хватит разговоров? С минуты на минуту вернется ваш дядя.

Моника затрясла головой.

– Он возвращается очень поздно. И от него каждый день пахнет вином. Боюсь, он совсем не следит за своим здоровьем.

– Думаю, он в полном порядке, – возразил Рик, но прозвучало это не слишком убедительно. – Во всяком случае, на работе он допоздна не засиживается.

– Может, я становлюсь похожей на маму? – От неожиданного открытия Моника пришла в ужас. – Я слишком много переживаю.

– А вы не переживайте. – Рик улыбнулся. – Ведь вы приехали отдохнуть. Вот и отдыхайте. И постарайтесь избегать неприятных приключений.

Моника вздохнула. Нет, он все не так понял. Она не ищет приключений. А сегодня произошло недоразумение...

Моника коснулась его руки в шелковистых светло-каштановых волосках, и мысли приняли опасный ход. Она вспомнила Рика на пляже: мускулистая грудь, плоский живот со стрелкой курчавых волос, убегающей вниз, за кромку плавок...

– Пожалуй, я пойду. А вы ложитесь спать. Завтра сходим с вами в какой-нибудь музей.

– Вы кое-что забыли.

– Что? – хмуро спросил Рик.

Моника взяла его лицо в ладони и поцеловала.

От неожиданности он откинулся на диванную подушку и приоткрыл губы. Моника воспользовалась удобным моментом и, стараясь не спешить, просунула язык ему в рот.

В прошлый раз, когда она его целовала, она вела себя неправильно: слишком торопилась. А торопиться не надо. Надо делать так, как это делал Рик. А он целовал ее медленно. Не спеша. И глубоко.

– Моника... – Рик откинул голову, и их губы едва соприкоснулись. – Скоро придет ваш дядя...

Ей нравилось смотреть, как подернулись дымкой его глаза.

– А мы услышим, когда он будет открывать дверь.

Он попытался встать, но она села ему на колени и обвила руками шею. Его глаза опустились на вырез ее платья, но он тут же поднял их и встретился с ней взглядом.

– Моника, чего вы добиваетесь? Чтобы меня уволили?

– А что вы так волнуетесь? Расслабьтесь. Сами же меня учили... – И она поцеловала его в разбитый подбородок. Укололась о чуть отросшую щетину, и ей захотелось ощутить ее на своей груди.

Рик подавил стон. Глаза у него закрылись, и она почувствовала, как внизу ее живота разливается тепло. Короткое узкое платье поднялось на коленях, приоткрыв бедра, и Монике захотелось, чтобы Рик положил ладонь ей на колени.

Но он сделал лучше: положил руки ей на спину, расстегнул молнию, прикоснулся пальцами к ее голой коже и замер. Он откинул голову и, недоуменно глядя на нее, не заметил, как перешел на «ты»:

– Ты без лифчика?

Моника смущенно кивнула. Может, она опять сделала что-нибудь не так? Она заклеила соски, чтобы они не выделялись, специальной лентой, как поступают манекенщицы, но все-таки...

– Ты такая... – Он нежно обхватил ее груди ладонями.

Моника перевела дыхание. Она чувствовала одновременно гордость и смущение.

– А ты поцелуешь там? – И она опустила глаза на грудь.

Рик моргнул, молча глядя ей в глаза.

Моника испугалась – а вдруг он снова захочет уйти? – и стянула платье с одного плеча.

Он чуть помедлил и спустил с другого.

Она засунула руку в вырез платья – чтобы снять ленту, – и Рик с шумом перевел дыхание. Сначала она не сообразила, чем вызвана такая его реакция, а потом вспомнила, как женщина на подушках в той комнате ласкала себе одной рукой грудь.

От этой мысли Моника возбудилась. Хватит ли у нее смелости проделать то же самое на глазах у Ричарда? Он неотступно следил глазами за каждым ее движением. Она заглянула ему в глаза и, прочтя в них желание, перестала стесняться. Спустив платье, она обнажила грудь полностью и осторожно освободила соски от клейкой ленточки.