Лаура Паркер - Опасная компания

— Идиотка! Идиотка!.. — бормотала Джорджиана.

Только теперь она поняла, насколько глупо поступила. Ее могли избить, ограбить, изнасиловать… Ей стало страшно из-за того, что она застряла в этом районе, да еще в такое позднее время.

Как только она вошла в вестибюль, ей стало ясно, что она поступила опрометчиво. В свете лампы без абажура она ясно увидела двух приехавших мужчин — и третьего. Она видела их доли секунды и поняла, что не забудет никогда. Они обменивались упаковками, на которых не бывает этикеток. Она угодила на встречу наркодельцов!

В руках одного из них вдруг появился пистолет. Она успела увидеть ослепительную вспышку, услышать выстрел, отбросивший третьего на кирпичную стену, и бросилась назад.

Она не поняла, что бежит, пока ее вытянутые руки не наткнулись на прохладный металлический корпус машины. Второй выстрел разнес ветровое стекло ее машины. Она метнулась вперед, угодив в сточную канаву…

Звук полицейских сирен показался ей сном. Даже когда ее увозили с улицы, она кричала и отбивалась, пока резкий окрик полисмена не заставил ее прийти в себя.

Джорджиана громко всхлипнула. Ей казалось, что она тонет в воспоминаниях, в том ужасе, который она пережила два месяца назад. Она убеждала себя в том, что сейчас ей ничто не угрожает, что она в безопасности.

Убитый оказался полицейским, который работал конспиративно. Преступников задержали, а ее свидетельские показания могли, бесспорно, помочь властям отправить наркодельцов в тюрьму с пожизненным сроком наказания.

Она — идеальный свидетель, уверяли ее юристы: она умна, она — адвокат, она не колеблясь смогла бы указать на преступников на опознании. С ее помощью обвинение рассчитывает представить суду идеально подготовленное дело.

Джорджиане и в голову не пришло, что она могла бы отказаться от дачи показаний. А известие о смерти Эстасио от передозировки наркотика, пришедшее неделю спустя после случившегося, только укрепило ее решимость добиться для преступников справедливого возмездия. Эти мерзавцы наживались на отчаянии и безнадежности таких, как Эстасио, и они должны получить по заслугам.

Один из преступников оказался на свободе спустя всего час после определения шестизначной суммы залога. Это могло означать только одно: у них имелись связи, прочные связи организованной преступности. Внесший залог рассчитывал, что сумма окупится.

Именно тогда Джорджиане предложили временно, до суда, уехать из города. Но теперь все осложнилось. Сообщение Алана Берда о том, что правительственные агенты потеряли из виду подозреваемого, вывело ее из душевного равновесия.

Джорджиана резко села на постели, обхватила руками плечи и постаралась унять дрожь. Она отказалась от предложения Алана сменить свое жилье в Плаудене и от полицейского надзора, обеспечивающего ее безопасность. Ей не хотелось жить в гостиничном номере, пока не найдут преступника, да к тому же в обществе женщины-полицейского. Как бы ни сложились обстоятельства, она отказывается от бегства.

Алан велел ей вести себя как можно осторожнее, ни с кем не общаться. Но гораздо больше пугало то, о чем он не говорил. Джорджиана не была дурой. Она понимала, что вышедший под залог преступник хочет убрать ее.

— О Боже!

На лице ее выступил пот, руки и ноги казались холодными как лед. Ее била неудержимая дрожь, и она свернулась на постели калачиком. Ей приходилось читать про приступы страха, но не стало легче от того, что она понимала причину своего состояния. Паника поднималась в ней, царапала и без того саднящее горло — и вскоре ей уже казалось, что она не выдержит и закричит.

Джорджиану буквально подбросило на кровати, когда телефон на прикроватном столике вдруг ожил и пронзительно затрезвонил.

Два звонка. Три.

Она смотрела на него в темноте, словно это была змея, готовая к броску, которая укусит ее, если она протянет руку. А что, если это преступник?

Четыре… пять звонков.

— Господи, пусть он замолчит! Десять… одиннадцать… Тишина.

— Иду! Иду! — крикнула Джорджиана, с трудом спускаясь по лестнице.

Кто бы ни посмел позвонить ей в дверь до семи часов утра, он сейчас услышит все, что она о нем думает. Так Джорджиана уверяла себя, стараясь справиться со страхом. Надев халат поверх одежды, в которой она легла спать, она посмотрела в дверной глазок.

На ступеньках стояла Кора, надевшая пальто прямо поверх халата.

— Входите! Вы же замерзнете! — воскликнула Джорджиана, распахивая дверь. — В чем дело, Кора? Что-то случилось?

— Это я вас собиралась спросить. — От зоркого взгляда Коры не укрылись опухшие глаза и растрепанные волосы Джорджианы. — Вы не больны? — Она приложила прохладную ладонь к ее разгоревшейся щеке. — Вид у вас просто ужасный, и щека горит. Когда я среди ночи заметила у вас в гостиной свет, то испугалась, не случилось ли чего. А когда вы не подошли к телефону, я чуть было не отправилась к вам прямо ночью!

— Вы звонили? Когда именно? Кора потрепала ее по щеке.

— Вы не проснулись, правда? Я так и подумала! Я бы и сама еще спала в половине четвертого утра, если бы с вечера не забыла включить в теплице обогрев. Когда я это поняла, то вскочила как ужаленная. А теперь посмотрим, что с вами. Желудок не расстроен? Не знобит?

— Вы мне звонили!

У Джорджианы словно камень с души свалился. Но где она могла оставить свет? Заглянув в гостиную, она поняла, в чем дело: там горели обе настольные лампы.

— Наверное… наверное, я уснула, не обойдя в последний раз дом, — пробормотала она, снова поворачиваясь к Коре. — Извините, если заставила вас поволноваться. Вы очень добры, что пришли меня проведать.

— Глупости! — улыбнулась Кора. — Вам надо сейчас же лечь снова. А я пока заварю вам чаю. Руки у вас просто ледяные, милочка. Хотите я позвоню своему врачу?

Джорджиана покачала головой:

— Нет, пожалуйста, не надо. Со мной все в порядке. Правда. Я плохо спала. Я позабочусь о себе сама.

Кора снова прищурилась, и Джорджиана стала срочно придумывать какое-нибудь объяснение своей дурной ночи. В конце концов, эта женщина ее практически не знает и может заподозрить в чем угодно, а то и сообщить Роудсам, что они поручили дом не слишком благонадежной особе. А ей сейчас меньше всего хотелось куда-нибудь переезжать.

Джорджиана опустила голову, как бы заранее извиняясь за очередную ложь.

— Я… я вчера вечером получила от Эдварда весточку. Он позвонил откуда-то из Средиземноморья. Я даже не подозревала, как сильно по нему соскучилась. Плакала, пока не заснула.

— Ах, милочка моя! — проворковала Кора, заключая Джорджиану в объятия. — Бедняжечка моя, бедняжечка! Ну конечно, вы соскучились по своему молодому человеку!