Элизабет Эштон - Великодушный деспот

– Больше никогда, мисс Геральд, вы не сядете на этого коня. – Энтони был слишком потрясен тем, что видел, иначе он не стал бы говорить с ней так резко.

Она уставилась на него совершенно дикими глазами, не в силах поверить своим ушам.

– Вы имеете в виду Пегаса?

– Он не подходит для женщины. Оставьте его Майклу.

Горячая краска залила ее лицо.

– Мистер Марш, это просто абсурдно. Пегас был сегодня несколько взвинчен, но он совсем не злобен, и я вполне могу с ним справиться. Вы ничего не понимаете в лошадях. Видимо, он показался вам опасным?

– Показался? Да он смертельно опасен! Я говорю серьезно, мисс Геральд, вы больше не будете на нем ездить.

Ее губы скривились.

– Но это невозможно – Майк не очень любит на нем ездить!

– И я не могу его винить за это. В таком случае его придется продать.

– О нет, прошу вас, не надо!

– Что ж, очень хорошо. Тогда вам придется уговорить Майка выезжать его, но если я хоть раз увижу, что вы меня ослушались, Пегас будет продан.

И вот тут-то Полина не выдержала, ее гнев перелился через край:

– О, как я вас ненавижу! Вы делаете все это только потому, что вам нравится издеваться надо мной. Пегас никогда, ни за что не сбросит меня – я прекрасно держусь в седле, я на нем ездила, когда он еще был жеребенком! Вы, видно, считаете, что, раз вы стали здесь хозяином, можете терроризировать меня, но это не так! Я уйду, я ни перед чем не остановлюсь!

– Если вы уйдете, то и Пегас тоже здесь не останется.

– О! – Ей была невыносима мысль, что Пегаса могут продать. Щеки Полины, только что пылавшие, побелели, а глаза стали блестящими и почти черными.

– Вы знаете, что всегда можете шантажировать меня этим, – с горечью сказала она, – Но это низко и несправедливо.

Энтони схватил ее за плечи и встряхнул.

– Разве ты не видишь, что я просто хочу уберечь тебя, чтобы ты не сломала свою милую шейку, ты, маленькая дурочка!

Полина застыла в его руках.

– Это моя шея! – бросила она ему в лицо.

– Нет, не твоя. Ты моя служащая, и если я позволю тебе бессмысленно рисковать своей жизнью, окажусь в крайне затруднительном положении – возможно, с меня взыщут по суду большие издержки за ущерб твоему здоровью.

– Ах вот в чем дело! – А она-то уже вообразила, что он искренне беспокоится о ней! Глаза Полины сверкнули. – Простите, ошиблась, я еще не привыкла иметь дело с людьми, которые рассматривают все через очки Трудового кодекса!

– Ты просто невыносима! – Энтони притянул ее к себе и вдруг обвил руками. Девушка почувствовала прикосновение его губ к своим. Ей показалось, что по жилам ее пробежал огонь, она ослабла в объятиях и прильнула к нему, чтобы не упасть. Потом очень нежно он отодвинул ее от себя и бережно усадил в одно из старых потертых кресел. Полина дрожала и тщетно старалась успокоить бешено бьющееся сердце, а Энтони, уже раскаиваясь, смотрел на нее сверху вниз.

– Прости, – сказал он наконец. – Не надо было этого делать, но ты такая маленькая злючка. – Энтони невольно улыбнулся. – Тут и святой бы не выдержал, – мягко прибавил он. – Ведь, в сущности, ты еще совсем ребенок.

Она провела рукой по лбу, и до нее начало медленно доходить, что Энтони не придавал никакого особого смысла этой внезапной ласке. На него поцелуй не произвел такого впечатления, как на нее, ведь он давно привык целовать хорошеньких девушек, когда ему приходила в голову такая прихоть, а ее до сих пор никто не целовал. Когда сердце ее немного успокоилось, Полина печально улыбнулась:

– Вы целовали меня совсем не как ребенка.

Он засмеялся:

– Я уже извинился, хотя ничуть об этом не жалею.

– Даже если я девушка Джорджа?

Полина даже не поняла, зачем она так сказала; должно быть, инстинкт самосохранения подсказал ей эти слова или неожиданное для нее самой желание спровоцировать его дальнейшие действия. Лицо Энтони потемнело, но он ответил обычным голосом:

– Тогда Джорджу очень повезло.

Полина вздохнула; она рассчитывала на другую реакцию, но Энтони, конечно, не могло быть никакого дела до того, чья она девушка.

– А вот Джордж не запрещает мне ездить на Пегасе.

– А ты что, спрашиваешь у него разрешения?

У нее хватило совести слегка порозоветь, вспомнив, что сказал Джордж, когда она попросила его купить этого коня. За всю жизнь это была единственная ее просьба, в которой он ей отказал.

Энтони снова стал серьезным.

– Я не шутил, Полина. Джорджа ты можешь водить вокруг пальца, но меня ты не проведешь.

Девушке вдруг стало приятно, что он назвал ее по имени. Невольно она улыбнулась.

– Вот почему я вас так терпеть не могу, – сказала она.

Он подошел ближе, не спуская с нее глаз.

– Однако по твоей реакции мне показалось, что ты не так уж враждебно настроена.

– О! – Расстроенная и сбитая с толку, Полина вскочила. – Все равно, какая разница? Теперь я могу идти?

– Как тебе угодно.

– Благодарю.

Полина бросилась к двери, но, открыв ее, оглянулась. Энтони стоял и смотрел ей вслед таким невыразимым взглядом светло-карих глаз, что сердце у нее снова сильно забилось. Она отвернулась и быстро вышла, плотно закрыв за собой дверь.

Еженедельная зарплата Полины и Майкла за вычетом того, что они отдавали тетушке на хозяйство, составляла чуть больше, чем их карманные деньги, но Майклу удалось сэкономить достаточно, чтобы купить себе подержанный мотоцикл, который с помощью Джорджа он починил и покрасил. Понятно, что теперь по вечерам ему хотелось уезжать, а не возиться в конюшне, поэтому выгуливать Пегаса он отказался.

– А ты не можешь просто выпустить его на поле пастись? – предложил он.

Полина ответила, что Энтони не собирается арендовать поле позади имения, которое всегда использовал их отец, и потом, в любом случае коня нельзя оставлять там на всю зиму.

– Бесполезное опасное чудовище, – ворчал Майкл. – Может быть, мистер Марш и прав насчет него.

– Майк, ну как ты можешь! – воскликнула Полина, чуть не плача.

– Ну тогда выезжай его сама, а босс ни о чем не узнает.

Возмущенная бессовестностью брата, Полина все же испытывала слишком сильное желание не подчиняться приказам Энтони, но, к ее разочарованию, «босс» специально звонил им каждый вечер и первым делом спрашивал про Пегаса. Полина знала, что не может ему соврать, и бесилась от такого надсмотра, как она его называла, стараясь продемонстрировать свое презрение хотя бы краткостью и резкостью ответов.

– Ах, дракон по-прежнему изрыгает пламя? – спросил Энтони со смехом, когда звонил в третий раз.

К своему крайнему неудовольствию, Полина не сдержалась и рассмеялась тоже. Она пробовала уходить из дому, когда мистер Марш звонил, но в таких случаях он просто перезванивал позже, и тетя призывала ее к ответу, твердя племяннице, что она всегда должна быть на месте, когда звонит работодатель, желающий получить отчет о проделанной за день работе. От этого Полина злилась еще больше, но к концу недели обнаружила, что – о, ужас! – уже ждет его звонка, чтобы услышать чистый, хорошо поставленный голос. В пятницу девушка взмолилась.