Элисон Эшли - Подвенечное платье

«Теперь я, кажется, понимаю, почему мама любит его до сих пор, — пронеслось в голове у Эйприл. — Но это нечестно! Ни одному мужчине непозволительно иметь такой голос, кроме разве что священника. С его помощью можно заставить женщину забыть обо всем на свете, а это так жестоко! Своим волшебным голосом он очаровал когда-то мою маму, а потом безжалостно бросил ее!»

Будто прочитав ее мысли, сэр Лайонел перестал вдруг говорить о том, как радует его присутствие Эйприл в Албери-хауз, и перевел разговор на другую тему:

— Возможно, ты не веришь моим словам, что все эти годы я помнил о тебе, поэтому, позволь, я покажу тебе кое-что. — Он направился в небольшую, смежную с кабинетом комнату, и Эйприл нехотя последовала за ним. Войдя внутрь, она увидела, что все убранство этой комнаты состоит из встроенных в стены шкафов.

— Это не просто комната, Эйприл. Сейчас мы с тобой находимся внутри огромного сейфа. С того самого дня, как ты появилась на свет, и во все последующие дни твоего рождения я покупал какой-нибудь подарок, надеясь, что когда-нибудь смогу вручить его тебе лично.

С этими словами сэр Лайонел вытащил из стоящего в углу шкафа большую шкатулку и протянул ее притихшей от неожиданности Эйприл. Помедлив несколько секунд, она молча взяла шкатулку из его рук и открыла ее. Чего там только не было! Поразительной красоты бриллиантовое колье, кольцо с изумрудом, нитка розоватого жемчуга, а рядом с ними изящная фарфоровая кукла и лошадка из молочно-белого оникса. Взяв в руки куклу, Эйприл долго рассматривала ее, а затем, положив обратно, закрыла шкатулку.

— Большое спасибо, мистер Барнслоу, — чуть хриплым от волнения голосом произнесла она, — это чудесные вещи…

— Ты можешь забрать шкатулку. Она твоя. — Взглянув в этот момент на своего отца, Эйприл поразилась выражению его глаз. Казалось, он ждал от нее чего-то особенного, того, что могла ему дать только она. И тут Эйприл все поняла.

— Я могу забрать эту шкатулку в… мою комнату? — сдержанно улыбнувшись, поинтересовалась она. — Мне было бы приятно видеть эти вещи рядом с собой.

Теперь настала его очередь удивляться. Эта девочка, его дочь, обладала не только красивой внешностью, но и необычайно чуткой душой. Видя ее скованность и неуверенность в первые минуты знакомства, он не решился просить ее пожить хотя бы какое-то время в Албери-хауз, но она сама, без всякого принуждения с его стороны сделала ему этот прекрасный подарок.

— Это большая честь для меня, Эйприл! Албери-хауз — твой дом, и единственное мое желание, чтобы ты была счастлива в нем. Сейчас я позову Найджела, и он проводит тебя в твои апартаменты, а когда ты отдохнешь, я познакомлю тебя с Патрисией — твоей кузиной. Пати чудесная девушка, она немного старше тебя и, надеюсь, станет тебе хорошей подругой. А вечером я познакомлю тебя с Дэнисом. Дэнис — сын моей покойной жены, но мне он как родной.

Нажав на кнопку вызова, сэр Лайонел подождал, когда Найджел войдет в кабинет, и, лукаво улыбнувшись Эйприл, обратился к дворецкому со словами:

— Прошу тебя, Найджел, проводи мою дочь в розовые апартаменты и отнеси туда эту шкатулку.

Только многолетняя выучка помогла Найджелу сохранить свою обычную невозмутимость. Важно кивнув в ответ, он взял со стола шкатулку и, пригласив Эйприл следовать за ним, исполненным достоинства шагом вышел из кабинета.

Глава 11

То и дело пришпоривая лошадь, Патрисия неслась по покрытой инеем проселочной дороге. Переполнявшему ее негодованию требовался выход, а верховая езда всегда была для нее лучшей в этом смысле терапией. Чуть привстав на стременах, она натянула поводья, и вот уже ее конь, могучий черный жеребец по кличке Салгир, будто птица перелетел через увешанные бордово-красными ягодами заросли боярышника. Проскакав еще немного, она начала потихоньку осаживать разгоряченное бешеной скачкой животное и, заставив его наконец перейти на ровный шаг, вновь стала думать о том, что ей придется пережить сегодня немало неприятных минут. А предстояло ей знакомство со своей незаконнорожденной кузиной. Новость эта и сейчас, по прошествии нескольких дней, казалась ей все такой же чудовищной.

«Господи! Да я же не смогу теперь появиться ни в одном приличном заведении Лондона! Представляю, как мои друзья и знакомые воспримут появление в Албери-хауз этой… незаконнорожденной американки! Странно, что Дэнис так спокойно реагирует на это неожиданное известие!»

Дэнис! Ну почему? Почему он не хочет даже смотреть в ее сторону? Разве она, Патрисия, хуже этой выскочки Памелы? Аристократы не должны жениться на плебеях! Почему Дэнис не в состоянии понять этого? И она гораздо красивее Памелы, даже дядя признает это. Но ничего! Она еще поборется за него. Сейчас ему как никогда нужны деньги, и только она, Патрисия, может дать их ему!..

Всю оставшуюся до дома дорогу ее конь проделал шагом, но она, казалось, даже не заметила этого, мечтая о том времени, когда Дэнис будет принадлежать ей всецело. Ей одной. О! Как же она будет любить его! Сколько ночей она металась без сна на своей постели, зная, что он находится в объятиях Памелы! Настало время взять все в свои руки и любыми способами добиться от Дэниса согласия на их брак. Какой же он глупый! Неужели не понимает, что она, Патрисия, будет для него идеальной женой? Она купит для них дом в Кенсингтоне или где-нибудь на южном берегу Темзы и будет выполнять все его — даже самые сумасбродные! — желания. А ночи?! Какие потрясающие ночи будут у них! Эта выскочка Памела способна только на примитивный, животный секс. Она же, Патрисия, будет дарить ему истинное наслаждение.

Из страны грез ее вернуло требовательное ржание Салгира. Недоуменно оглядевшись, Патрисия поняла, что, пока она предавалась мечтам о Дэнисе, конь сам нашел дорогу домой. Только сейчас Патрисия почувствовала, насколько неудобно ей сидеть в седле. Она должна как можно быстрее очутиться в своей комнате, пока образ Дэниса еще стоит у нее перед глазами. О! Если бы он только знал, как надоел ей такой виртуальный секс! Не дожидаясь уже торопившегося ей на помощь конюха, она спешилась и, не желая тратить понапрасну драгоценные секунды, почти бегом бросилась к расположенному неподалеку от конюшен черному входу в дом.

Войдя в свою комнату, она повернула ключ в двери и, быстро сбросив с себя одежду, достала из-под подушки сделанное на пляже в Брайтоне фото Дэниса.

Очутившись одна в отведенных для нее апартаментах, Эйприл еще раз открыла подаренную ей сэром Лайонелом шкатулку и долго сидела, перебирая лежащие в ней драгоценные вещицы. Слезы сами собой струились по ее лицу, но она не замечала их. Всего что угодно ожидала она от сегодняшней встречи, но только не такого неоспоримого подтверждения, что она и в самом деле всегда была нужна этому человеку, ее отцу. Взяв в руки колье, она полюбовалась холодным блеском бриллиантов, а затем, положив колье обратно в футляр, достала из небольшого бархатного мешочка нитку крупного, с едва заметным розоватым отливом жемчуга. О подобных украшениях можно было только мечтать, но не они вызвали ее подлинное восхищение. Перебирая украшения, Эйприл заметила на самом дне шкатулки небольшой золотой колокольчик с серебряным язычком и крошечными бриллиантиками по краям. Чуть встряхнув его, она услышала тихий мелодичный звон. «Этот колокольчик — самый трогательный подарок из всех, что я когда-либо получала», — с нежностью подумала она. То, что баснословно дорогие ювелирные изделия соседствовали здесь с вещицами, цена которых не превышала нескольких фунтов, о многом сказало ей. Кукла и бриллиантовое колье. Только по-настоящему любящий человек мог положить рядом столь разные, но купленные с одинаково искренним чувством вещи. Решение погостить в Албери-хауз было пока единственное, что могла Эйприл подарить в ответ этому человеку, ее отцу.