Диана Гамильтон - Пылкий испанец

Глаза Лизы наполнились слезами. Ей казалось, что ее сердце вот-вот разорвется. Диего всеми силами пытался запугать ее, но сейчас, сам того не желая, проиграл, поскольку признался, что тоже помнит каждое сказанное им слово. Этого не случилось бы, если бы он считал ее обычной игрушкой, которую держит, чтобы развлечься и потешить свое мужское самолюбие.

Может быть, она еще что-то для него значит?

— Почему ты не сказал мне, кто ты? — опять спросила Лиза. — Я ничего не скрывала от тебя, ответила на все твои вопросы. Почему ты не переубедил меня, когда я думала, что ты зарабатываешь гроши, собирая заказы и разнося еду в ресторане? — Он, должно быть, смеялся над ней, думал, что она полная дура. Эта мысль заставила Лизу страдать. Она всегда была откровенна с ним, а он… — Почему ты обманывал меня?

— А ты-то сама как думаешь?

Диего поставил опустевший бокал на стол. Лиза смахнула слезу и, прищурившись, посмотрела на него сквозь влажные ресницы.

Диего никогда не позволял себе больше одного бокала вина. Сегодня он определенно решил напиться. Возможно, чтобы заглушить мучившую его совесть или назначить ей наказание. До этого он даже вида не показывал, что хочет спать с ней.

У Лизы перехватило дыхание. Она не могла думать ни о чем другом, поэтому ей было трудно сосредоточить свое внимание на словах Диего, когда он со злостью произнес:

— С семнадцати лет меня преследуют женщины, привлеченные размером моего счета в банке. — Он выдержал циничную паузу и уже спокойнее продолжил: — Мне нравилось, что ты считаешь меня обычным парнем.

Лизе показалось, что Диего улыбается. Она не была в этом полностью уверена, но надеялась, что права. Не важно, принц он или нищий. В любом случае обычным его назвать было очень трудно.

Диего все испортил, заявив:

— Ты была слишком молода. Я решил, что девушке нужно время, чтобы во всем разобраться.

Лиза была поражена. Оказывается, она нравилась ему только потому, что думала, будто он беден, как церковная крыса.

А ее он считал кладоискательницей!

Диего не верил ни единому слову Лизы о причинах, заставивших ее согласиться на его бессердечное предложение. Он думал, что она решилась на это только из-за того, что надеялась вытянуть из него деньги. Он считал, что Лиза не откажется позагорать, отдохнуть, хорошо поесть, получить новую, красивую, дорогую одежду, драгоценности!

Ей захотелось сорвать с себя платье. «Надо снять его дурацкие бриллианты», — подумала она в порыве отчаяния. Ведь он считал ее полным ничтожеством. Лиза ненавидела себя зато, что любила его, несмотря на унижения, которым он подвергал ее.

Лицо девушки пылало от возбуждения. Лиза вскочила на ноги и сорвала с руки шикарный браслет, сняла серьги и бросила их на стол. С огромным удовольствием закинула бы их в заросли цветущего кустарника возле террасы, но знала, что в этом случае Диего заставит ее ползать на коленях, пока она не найдет их.

С ожерельем было сложнее. Лиза заплакала злыми слезами, когда поняла, что не справится с затейливой застежкой.

— Позволь мне. — Диего медленно поднялся на ноги и подошел к ней. Лиза не шевелилась, пока его ловкие пальцы не расстегнули колье. Даже сейчас все ее чувства обострились: он был так близко! Теплота его тела, каждый ее вздох и биение сердца — все отдавалось в ней невыносимой болью. Диего положил ожерелье на стол и, взяв ее за плечи, повернул к себе. Сначала он смотрел на нее с превосходством, но, увидев слезы на щеках Лизы, нахмурился: — Я не хотел, чтобы ты плакала.

Он нежно стер пальцами слезы с ее лица.

Лиза почувствовала, что сейчас вновь заплачет, на этот раз от стыда.

Она вроде бы была зла на него за то, что он считал ее охотницей за богатством. Но почему же тогда ей так хочется уткнуть голову в его широкую грудь и разрыдаться?

— Пожалуйста, не надо, — прошептал Диего, проводя пальцем по ее крепко стиснутым губам. И застонал, когда она инстинктивно разжала их. Лиза посмотрела в его темные глаза и, потеряв последние остатки здравомыслия, прошептала:

— Поцелуй меня!

Диего нагнулся и поцеловал ее. Лиза почувствовала, что у нее кружится голова. Прижавшись к нему, она обхватила руками его шею.

Наконец случилось то, чего она так ждала. Лиза смогла выпустить на волю чувства, мучившие ее все эти дни. Теперь ей казалось, что она в безопасности. Так чувствует себя человек, вернувшийся домой после долгих скитаний.

Тело Диего напряглось. Лиза чувствовала, как он дрожит. Он спустил узкие ремешки платья Лизы, завязанные на ее плечах, и обхватил руками обнажившуюся грудь.

У нее вырвалось со стоном:

— Как хорошо!

Она почувствовала прилив наслаждения, когда Диего, наклонившись, сжал губами сначала один, а затем второй сосок. Лиза запрокинула голову назад и стала нежно гладить пальцами его мягкие черные волосы.

Диего страстно прошептал какое-то слово на своем языке. Потом нашел молнию на ее спине. Платье, шурша, упало на землю. Диего взял Лизу за тонкое запястье и отстранил от себя, любуясь ею.

Кожа Лизы сияла в свете луны, как перламутр. Ее глаза потемнели от желания.

Диего заставил Лизу обхватить руками его шею, поднял ее и, прижав к груди, понес в свою постель.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Пытаясь унять бешено колотившееся сердце, Диего быстро расстегивал пуговицы рубашки. Его руки дрожали. Он страстно желал ее. Только ее. Своего бледного прекрасного ангела.

Он ждал слишком долго!

Лиза смотрела на его широкие плечи, затем медленно опустила глаза на напрягшиеся плоские мышцы живота. Приоткрыв губы, она протянула к нему руки.

Он провел губами по подушечкам ее пальцев. Затем поцеловал каждую ладонь Лизы так, как он всегда делал это раньше.

— Диего…

Произнесенное ею его имя стало для него призывом, которого он так долго ждал. Диего казалось, что его сердце жаждет вырваться из груди. Дрожащими руками он схватился за пояс своих брюк и начал расстегивать молнию.

Знает ли она, что говорят ее поднятые на него глаза, два бездонных озера, полных томлением и желанием?

Наклонившись к ней, Диего кончиками пальцев коснулся ее мягких губ. Лиза приоткрыла рот, длинные ресницы опустились.

Диего лег на постель рядом с ней. Лиза обвила руками его шею, их ноги переплелись.

Он жаждал ее прекрасного тела, но прошептал:

— Не спеши, мой ангел.

Он хотел насладиться этим моментом, которого так долго ждал, но не мог остановить свои руки, гладившие ее тело.

Будто молния сверкнула между его чреслами, когда она прижалась к нему и стала лихорадочно целовать его шею.