Энн Вулф - Любовь как чудо

Измученный противоречивыми мыслями, Пит долго ворочался на широченной кровати, рассчитанной даже не на одного, а на пятерых спящих. Когда наконец он решил оставить свои мысли дню грядущему, ему начали мерещиться шорохи и скрипы. То ему казалось, что они доносятся из старого шкафа, стоящего в углу, то, что они раздаются прямо под его кроватью. Потом он услышал голоса и даже увидел свет сквозь щелочку между стеной и дверью.

Питу вспомнилась беспокойная ночь в доме тети Эльвы. Он хотел встать, чтобы узнать, кто бродит по ночам в огромном замке, но, как только он поставил ноги на пол, свет погас, а шорохи стихли. Стоило Питу улечься, шорохи возобновились. Когда же Пит сделал вторую попытку встать, все снова успокоилось.

А чего я хотел? – проворчал про себя Пит. Если Эльва Ландо зналась с темными силами, кто сказал, что тетушки отличаются от своей кузины?..

6

Новые друзья Макаути

Так отвратительно Триш не спала, пожалуй, ни разу за последние несколько лет. Полночи ей не давала покоя собственная ревность, из-за которой она смяла подушку так, что наволочка стала похожа на скомканный листок бумаги. Но даже когда Триш уснула, беспокойство не улеглось. Вначале ей приснился Пит, занимающийся со Сьюлен далеко не невинными играми, а потом приснилась тетя Эльва, которая настоятельно просила племянницу отказаться от принятого ею решения.

Триш с трудом вылезла из огромной кровати. Тело явно на семьдесят процентов состояло из воды, а мозги на восемьдесят – из опилок. Еще бы, после такой ночки Триш меньшего не ждала.

Может быть, она сделала глупость, разделив их с Питом спальни? Вполне возможно, так она только подтолкнула мужа к белокурому ангелочку с небесными глазами…

Впрочем, Триш никогда не претендовала на роль умудренной опытом женщины. Если хочет уйти – пусть уходит. Она не будет держать. Все эти пошлые мудрости и уловки не для нее. Хотя… К ним прибегает большинство нормальных женщин, к которым Триш с недавнего времени решила себя причислить.

Триш глянула на себя в зеркало и мрачно усмехнулась. Да, на фоне Сьюлен она будет выглядеть уродливым монстром. Черные свалявшиеся волосы, тусклые глаза, темные круги, припухшие веки… Может быть, не спускаться к завтраку? Нет, это невозможно. Начнутся расспросы, ей придется сказаться больной, а Триш ненавидела, когда вокруг нее хлопотали.

Придется идти, вздохнула Триш и, вытащив из большой кожаной сумки расческу, принялась приводить в порядок волосы. Нет, все-таки жаль, что она не знает всех этих женских примочек, которыми можно намазать лицо, чтобы не выглядеть совсем страшненькой.

Причесавшись и нацепив на себя объемный черный свитер, Триш почувствовала себя немного лучше. Сьюлен, конечно, никогда не выйдет завтракать в черном. Тем лучше – на ее фоне Триш, пусть и невыгодно, но будет выделяться.

Уже с лестницы Триш услышала ненавистный щебечущий голосок: Сьюлен и Гингема накрывали на стол. Интересно, где тетушки откопали себе таких колоритных слуг? А главное, зачем? Мало кто захочет жить в одном доме с такими мрачными и жуткими людьми. Может быть, тетки руководствовались принципом «молчание – золото», тогда, по крайней мере, их выбор понятен. Циклоп и Гингема молчаливы, как могильные плиты.

Но что они могут скрывать? Кто знает… Триш не исключала, что тетю Эльву и ее кузин связывало нечто большее, чем кровное родство. Тем лучше. Если у теток есть хоть какая-то сила, они очень хорошо поймут, что чувствует Триш, и помогут ей. Неплохо было бы поговорить с ними. Но как это сделать, чтобы не напугать и не обидеть, хоть и несколько эксцентричных, но все-таки пожилых леди?

– Привет, Сьюлен, – бросила Триш хрипловатым сонным голосом. – Ты всегда так рано встаешь?

Сьюлен, румяная и веселая, в розовом платьице с рукавами-фонариками, дружелюбно ей улыбнулась.

– Конечно, Триш. Если вы встанете рано, то почувствуете себя совсем другим человеком.

– Да, по тебе это хорошо заметно, – саркастически улыбнулась Триш. – Может, перестанешь мне выкать? А то я чувствую себя лет на дцать старше.

Грубоватый тон Триш смутил Сьюлен. Она густо покраснела и поспешила извиниться.

– Прости, Триш. Я совсем не хотела тебя обидеть…

– Пустяки. Ты совсем меня не обидела, – пожала плечами Триш. – Если, конечно, не считать твоего невинного флирта с моим мужем, подумала она, – просто я не очень люблю, когда ко мне обращаются на «вы».

– А я бы так хотела, – закатила голубые глазки Сьюлен, – чтобы ко мне обращались «мисс Мэлвик»… Я бы сразу почувствовала себя солидной персоной.

Триш ужасно рассмешила наивность Сьюлен, и она едва сдержалась, чтобы не засмеяться.

– Ты еще успеешь стать солидной, – ответила она девушке. – Не советую торопиться. Пит не спускался? – поинтересовалась Триш.

– Спускался, – кивнула Сьюлен, и Триш заметила, что упоминание о Пите вызвало на щеках девушки легкий румянец. – Тетя Лукреция не смогла дождаться завтрака и повела его осматривать будущий ресторан.

– Понятно. А тетя Лавиния?

– Она жуткая соня. Может проспать полдня. Иногда она даже завтракает в обед.

– О, в этом мы с ней похожи, – улыбнулась Триш. – Я тоже люблю поспать.

Сьюлен любезно предложила Триш стаканчик морковного сока, и Триш, не менее любезно поблагодарив Сьюлен, взяла стакан, наполненный оранжевой жидкостью, и принялась рассматривать портреты, висящие на стенах.

– Это потомки той самой Кэтлин О’Шей? – спросила она у Сьюлен, которая возилась с салфетками, сворачивая их в аккуратные трубочки.

– Да, – кивнула Сьюлен. – Беднягам, к сожалению, не везло. Все умирали какой-то странной смертью. Вот этот, – кивнула она на бородача с веселыми глазами, – погиб на охоте. Его загрызли собственные собаки. А эта красивая леди в алом бархатном платье покончила с собой, когда узнала, что ей изменил муж. Видишь усатого красавца со шрамом на левой щеке? Это покойный муж тети Лукреции.

– А он отчего умер?

– Увы, бедняга сошел с ума. Совсем еще молодой – ему было около сорока. В припадке безумия он бросился с крыши дома… Высота была невелика, но бедный дядя ударился виском о карниз и погиб, даже не долетев до земли…

– Ужасно… – пробормотала Триш, впечатленная жуткими историями. – А муж тети Лавинии? Он тоже здесь есть?

– Конечно. Вон тот улыбчивый юноша с ласковым взглядом.

– С ним тоже случилось что-то ужасное?

– К сожалению, да. Он оказался горьким пьяницей, имевшим к тому же больное сердце. Алкоголь доконал его…

Семейка! – подумала Триш. Что О’Шей, что Мэлвик… Они стоят друг друга, хотя и не родственники… Для книги Пита это настоящий клад. Надо будет рассказать ему. Если, конечно, меня не опередит Сьюлен…