Лина Баркли - Не нужно обещаний

— Лучшего в жизни всегда приходится ждать. Я должен был основать компанию и не забывал исполнительскую деятельность. Патрисия занималась литературной карьерой. Только когда я вернулся, мы поняли, что не хотим больше ждать, ведь так, дорогая?

Его взгляд, полный любви, заставил девушку густо покраснеть. В зале засверкали вспышки фотокамер, запечатлев для потомков румянец невесты.

— Да, мы не хотели больше ждать, — добавила Патрисия, тщательно подбирая слова. — Когда я вновь встретилась с Роном, у меня было такое чувство, будто мы не расставались.

А антипатия осталась не менее сильной, чем до расставания, мысленно добавила она, сделав таким образом свое заявление достаточно правдивым.

— Что заставило вас возобновить знакомство?

— Видите ли, мы…

— Это было письмо от одной молодой особы, которая вскоре станет моей племянницей, — мягко вмешался Рон, почувствовав овладевающее ею замешательство. — Элис Дорст — талантливая юная исполнительница, попросила меня стать ее наставником, не зная, что меня связывают с этой семьей самые тесные узы, узы любви.

Воспоминания о поцелуях, таких сладостно-прекрасных, переполняли Патрисию, пока она не напомнила себе, что эти слова были предназначены прессе и телевидению. Ей потребовалась вся сила воли, чтобы ласково улыбаться ему и одобрительно кивать головой.

— Как насчет поцелуя, Рон? — забросил удочку один из телеоператоров, переводя камеру на крупный план.

Лицо маэстро расплылось в улыбке, от которой у Патрисии похолодело внутри.

— Ты не в моем вкусе, Джим, — пошутил он. — Если же хочешь запечатлеть меня целующим невесту, то с удовольствием.

Патрисия напряглась от неизбежности публичного посягательства на права своей личности, но Рон, казалось, не испытывал неудобств. Он обнял ее за шею и привлек к себе.

Он специально затянул поцелуй для съемки, успокаивала себя девушка, но не могла не почувствовать, как напряжение проходит и огонь, словно лесной пожар, разливается внутри нее.

В объятиях сильных рук ей казалось, что она слабеет. Сердце бешено стучало. Ее прямо-таки била дрожь, хотя это противоречило тому, что она должна чувствовать. Вокруг замелькали ослепляющие вспышки фотокамер.

Зажмурившись от яркого света, Патрисия услышала, как вошедший в роль жених благодарит журналистов за внимание. Он даже не замечал негодования, которое она испытывала по отношению к нему из-за того, что он публично заявил о правах на нее. Да и себя безжалостно корила за то, что разрешает играть своими чувствами.

Хотя они обо всем договорились, это нисколько не умаляло ее унижения. Почему она не могла вести себя так же, как он: просто играть на публику без каких-либо внутренних переживаний? Ведь все это только начало.

А сколько еще предстоит!

Уловка сработала, заметил с удовольствием Рональд, читая заголовки газет и журналов, подобранных секретаршей к концу недели. Как и ожидалось, его фотография вместе с Элис была напечатана. Журнал попытался сфабриковать сенсацию, связав частную музыкальную школу с якобы дурной репутацией маэстро. Но это сообщение прошло почти незамеченным в потоке публикаций по поводу его помолвки с Патрисией.

Правда, некоторые издания попытались ухватиться за первый намек на скандал, но перепечатанная фотография смотрелась под новым углом зрения. Элис отдавалось должное — девочка подхлестнула любовный роман, приведший к счастливому завершению.

Последствия оказались самыми неожиданными. В школе царило радостное возбуждение. Фотографии отводилась основная роль в сватовстве знаменитого музыканта. Рональд хорошо представлял себе, что без помолвки все было бы иначе.

Тем не менее, ему трудно было считать себя помолвленным. Патрисия не выглядела любящей невестой, за исключением тех случаев, когда они были на людях. В этом случае поведение девушки было безупречным, хотя у любого, кто заглянул бы в ее глаза, могли возникнуть подозрения. В них все еще сквозила ненависть к жениху, которая никак не соответствовала трепетному чувству, вызываемому нежным прикосновением или поцелуем.

Уже не в первый раз Рон задумывался, какую загадку представляет собой женщина. Патрисия буквально таяла в его объятиях, а ее сердце начинало отчаянно биться. Да и сам он мог бы признать, что далеко не свободен от собственных эмоций. Несмотря на все его предубеждения в отношении Патрисии, связанные с прошлым, ни одна другая женщина не будоражила его чувства так, как она.

Возможно, ему следует сделать решительный шаг и жениться на ней, а остальное придет само собой. Его пальцы застыли на кларнете, звуки гаммы затихли в утреннем безмолвии. Как и большинство одержимых музыкантов, он упражнялся каждый день, независимо от обстоятельств, и делал это с таким усердием, которому завидовали многие коллеги. Но сейчас мысли о Патрисии не позволяли сосредоточиться.

Живя в Сквонегале вместе с ней и ее племянницей, он получил некоторое представление о семейной жизни.

Те же милые лица каждое утро, вечером — вопросы и разговоры о том, как прошел его и их день. Все это во многом импонировало ему.

Когда-то он надеялся на такую жизнь с любимой девушкой, пока она не разрушила его надежды. Неужели теперь поздно все начать заново? Они физически стремились друг к другу. Когда он целовал ее, в нем оживали приятные воспоминания. Рону в последнее время все чаще приходилось прибегать к помощи холодного душа. Это было единственное средство хоть как-то заглушить пробуждающуюся вновь страсть.

Хватит ли ее, чтобы построить совместное будущее?

Упрямство Пат в объяснении аварии оставалось камнем преткновения между ними. Ее убежденность, что за дорожным происшествием скрывается нечто большее, чем она способна вспомнить, заставила Рональда еще раз просмотреть все бумаги, связанные со страховкой машины, чтобы убедиться, нет ли там фактов, хоть чем-то подкрепляющих уверенность водителя в своей невиновности. Как он и ожидал, ничего нового найти не удалось. Лишь благодаря его настойчивости в протоколе не указали, что она употребляла алкоголь. Патрисия должна быть благодарна за это, а смотрит так, словно он ее враг.

Черт возьми, не стоит об этом думать. Она не собиралась менять отношения к нему, с какой же стати терять время на пустые размышления? Видимо, всему виной собственное разочарование, уверял себя Рональд. Возможно, помолвка благотворно отразится на его имидже, но личная жизнь полетела ко всем чертям.

Маэстро поднес к губам кларнет и заиграл сонату фа-минор Брамса. Сложность этого произведения требовала полной концентрации сил. И это намного приятнее, чем холодный душ.