Сюзанна Кэри - Папа, мама и Джейми

Трио заиграло следующий, более медленный и более опасный танец, требовавший большей близости. Танцуя под взглядами множества гостей, Шерри представляла себе, что они совсем одни где-то на танцплощадке и доводят свой любовный роман до совершенства. Она слышала биение его сердца сквозь рубашку и пиджак, желание передавалось ей через тепло его щеки, прижатой к ее лицу. Когда он невольно прижался к ней всем телом, ее собственное сердце чуть не выскочило из грудной клетки.

Нет, повторяла она себе, нет. Я не должна привязываться к мужчине, который сделал мою сестру несчастной.

А что, если в прошлом все случилось совсем не так, как рассказывала Лайза? — заговорил внутренний голос. И она может поступать как хочет?.. Майк, разумеется, отец Джейми, в этом нет никаких сомнений. А если он даже не подозревает о своем отцовстве? Ты же знала Лайзу лучше, чем кто-то еще, она была порядочной врунишкой. Она могла даже скрыть от Майка существование ребенка, если это было ей зачем-то нужно. Трудно сказать, зачем именно, если вспомнить, в какой нищете билась Лайза весь последний год своей жизни... Но теперь Шерри всем своим существом тянулась к Майку. Не только потому, что он защищал обездоленных, не потому, что явно успел полюбить Джейми, а ради него самого со всеми его достоинствами и недостатками. Я люблю его, вдруг осознала Шерри, и ее пронзила дрожь. Люблю его любовью, которая приходит раз и навсегда. Хотя я не уверена, что это именно тот Принц, которого я ждала.

Лайза спала с ним и родила от него ребенка, но я не должна действовать, как бегун, подхвативший от другого эстафету. Я не хочу идти на те отношения, к которым Майк привык, принимать его условия игры. Я однолюб и сойдусь только с мужчиной, который разделит мои взгляды и мои принципы.

Надо как-то вырваться, спастись, сделать так, чтобы разум победил чувственность, подстрекаемую гормонами.

— Майк, пожалуйста... — залепетала Шерри, увеличивая расстояние между ними и замедляя шаг. — Нам нужно остыть. К тому же твоя мама не должна все время сидеть с ребенком, это свадьба ее дочери.

— Еще минуточку, querida[3], — ответил Майк. — Ей было приятно это слышать, приятно чувствовать его руки на своей талии. — Знаю, я обещал вести себя как джентльмен, но танцы с тобой так меня возбуждают... Я теряю голову.

Он произнес «дорогая» по-испански, с характерным для него твердым выговором. Шерри, не привыкшая ни к словесному флирту, ни к сексуальной откровенности, покраснела до ушей.

— Хотелось бы... чтобы ты пришел в себя, — пробормотала она.

— Тогда тебе придется стать другой: не такой красивой, влекущей и скромной.

Не найдя подходящего ответа, Шерри промолчала.

Танцуя, Майк раздумывал о том, чем объяснить ее наивность. Она казалась глотком свежего воздуха... Острая на язык, но не подозревающая о производимом впечатлении, Шерри отличалась как небо от земли от тех женщин, с которыми он прежде имел дело. Ему хотелось овладеть ею сейчас же, прямо здесь. Но если поцеловать ее сию минуту, на глазах у гостей, она его оттолкнет.

Майку удалось взять себя в руки к тому моменту, когда кончился очередной танец.

— Знаешь, — обратился он к Шерри, — кое-кто из приятелей Тома и Сандры, как я вижу, уже направился к их машине, чтобы ее украсить. Мы можем взять Джейми и присоединиться к ним. Мальчик будет в восторге от всех этих надувных шаров, бумажных лент и консервных банок. Что скажешь?

Освободившись физически, но оставаясь во власти ощущений, которые он только что возбудил в ней, Шерри решила: ладно, буду веселиться до конца вечера. Со всеми сложностями можно разобраться потом, когда я приеду домой и Джейми будет спокойно спать в своей кроватке.

— Я, пожалуй, удалюсь на минуту-другую, — улыбнулась Шерри, — мне кажется, Джейми нужно поменять подгузник.

День был очень теплым, и, вернувшись из дамского туалета с ребенком, снова сухим и спокойным, Шерри увидела, что Майк снял пиджак. Рядом с белоснежной рубашкой его волосы казались еще темнее, чем обычно, лицо — еще более смуглым, а зубы сверкали еще ярче. Шерри поняла, что в своей борьбе с его обаянием она терпит полный крах, но это поражение, как ни странно, было ей очень приятно.

Остальные несколько часов прошли в сплошной эйфории, изредка омраченной все теми же сомнениями. Вместе с веселой компанией она и Майк украшали машину, потом пили шампанское и ели свадебный торт, а потом станцевали еще несколько танцев. На время танцев отбоя не было от добровольных нянек, желавших подержать Джейми. Еще не ведая застенчивости, ребенок веселился от души, играл в «прятки», звенел ключами на цепочках и вообще завоевывал сердца.

Шерри удивило и то, что Джейми не стал капризничать, лишенный обычного дневного сна. И когда она снова взяла малыша на руки, чтобы в очередной раз поменять подгузник и дать сок, свадебный фотограф попросил ее постоять спокойно.

— Мне заказали фото гостей для семейного альбома, — объяснил он с добродушной улыбкой, — это займет всего две минуты. Должен заметить, малыш — вылитый вы, сэр, — добавил он, обратившись к Майку.

Потрясенная иронией судьбы, Шерри покраснела. Как бы ей хотелось быть в самом деле женой Майка и матерью Джейми! Кстати, ту же мысль — о сходстве Джейми и Майка — высказала и его мать.

Майк попросил Шерри взглядом: подыграй, что тебе стоит? И встал рядом так, что они смотрелись как настоящая семья.

— Улыбнись, Шер, — прошептал он, обнимая ее за плечи и слегка прижимая к себе. — Нас снимают для альбома Сандры, придется выглядеть наилучшим образом.

Настал момент, когда новобрачная бросает свой букет в толпу: по примете, девушка, поймавшая букет, выйдет замуж вслед за ней. Шерри не присоединилась к этой охоте за букетом из белых орхидей. Да нет, я одинока, ответила она сорокалетнему брату Майка, когда тот спросил, замужем ли она. И пошутила: мне не хватило мужа, когда их раздавали.

Вскоре после того, как Сандра переоделась в дорожное платье и новобрачные отбыли в машине в свадебное путешествие, Шерри и Майк забрали ребенка у очередной «няньки», попрощались со всеми и тоже уехали. Джейми тут же уснул, успокоенный легкой качкой в «мустанге».

Сгорая от желания спросить у Шерри, о чем она думает, Майк тем не менее молчал. За эти полдня мне как будто удалось к ней чуть приблизиться, говорил он себе. Но каждый раз в такой момент она снова старается отстраниться. Интересно, почему она боится нашего возможного романа? Что ей во мне не нравится или вызывает недоверие? А может, она до сих пор любит отца своего ребенка?

Все было хорошо до тех пор, пока они не свернули на пыльную улицу, где стоял убогий домик бабушки.