Ли Майклс - Миллион в шкатулке

Ханна в оцепенении смотрела, как лицо Кена медленно становится кирпично-красным. Он было открыл рот, чтобы ответить, потом передумал и замолчал. Кен Стивенс впервые за всю свою карьеру в качестве старшего партнера юридической фирмы лишился дара речи, молча проглотив оскорбление…

Но какая потрясающая женщина Сара!

Брентон тихо присвистнул.

— Я бы не стал рассчитывать на дотацию из этого источника, Винстон.

Совершенно потрясенная Китти смотрела вслед Саре.

— Папа, что это она? Ты с ней был раньше знаком?

Ханна тихо сказала Куперу:

— Значит, ты ей не сообщил о том, что пригласил Кена? Может быть, в следующий раз сначала подумаешь, прежде чем что-то делать… — И оставив его, Ханна обратилась к гостям: — Китти, Брентон, может быть, что-нибудь выпьем?..

Она взяла Китти под руку и повернулась, чтобы отойти в сторону, когда услышала, как Кен сказал Куперу:

— Надо отдать должное Саре… Она никогда не признавала обходных путей.

— И с этим ничего не поделаешь, — добавил Купер, а Кен смущенно рассмеялся.

Прием оказался не таким скучным, как предполагал Купер, и гости не хотели расходиться, ожидая конца интересной драмы.

Переходя от одной группы к другой и занимая гостей оживленной беседой, Сара понимала, что все напряженно наблюдают за ней. Ханна отметила, что Сара старается держаться как можно дальше от Кена, который превратился в подобие каменной статуи. Он стоял совершенно неподвижно, лишь изредка механически подносил к губам бокал с мартини. Кен опомнился только тогда, когда Китти с Брентоном подошли к нему и дочь пожаловалась, что ей скучно и хочется пойти в ночной клуб. Кен согласно кивнул, допил вино и откланялся.

Ханна едва сдержала вздох облегчения, когда это троица ушла. Как она и ожидала, их уход стал переломным моментом вечера, вскоре и остальные гости потоком устремились к лифту, и уже через полчаса в зале остались только Сара, Купер и Ханна.

Сара небрежно сказала:

— Я пойду?

Купер закрыл дверь, подошел к ней и посмотрел ей прямо в глаза.

— Я понимаю твой порыв проучить Кена Стивенса, но какого черта надо было делать это на публике?

Сара подняла брови:

— А это, дорогой сынок, не твое дело!

— Да мне-то что, но дело касается фонда.

— Не вижу связи, — пробормотала Сара. — Никогда не слышала, чтобы этот человек хоть сколько-нибудь жертвовал на хорошее дело. Для него главное — собственные интересы. Напрасно ты считаешь, что от него можно что-то получить…

Ханна приготовилась, что вот-вот последует взрыв. Но голос Купера по-прежнему оставался мягким:

— Ты возглавляешь семейный фонд, мама. Нельзя же оскорблять влиятельных людей, даже если у тебя есть веская причина не любить их. Ты похожа на дикую кошку. Если не веришь мне, спроси Ханну.

Сара очень удивилась:

— Неужели все вышло так плохо?

— Ну, не так уж и плохо, — осторожно начала Ханна. — Я хочу сказать, что, если вы не хотите иметь с ним никаких дел, вы имеете право дать ему это понять. Но если бы я не знала, за что вы на него сердитесь, я бы подумала, что у вас плохое настроение…

Купер одобрительно кивнул, а Ханне захотелось показать ему язык.

— Дело в том, что многие из тех, кто присутствовал здесь сегодня, понятия не имеют, почему ты на него злишься, — продолжал он. — Они не были знакомы ни с Ирвингом, ни с Айсобел и тем более не знали, что Кен был поверенным у Айсобел, и нет никакой причины, чтобы они начали доискиваться…

Сара глубоко вздохнула.

— И что, по-твоему, я должна теперь делать? В ответ на публичное оскорбление публично извиниться перед ним?

— Это уж как ты сама решишь, мама.

— Я рада, что не вышла у тебя из доверия, — проворчала Сара. — Теперь, когда лекция закончилась, думаю, мне можно идти домой.

Когда Купер, проводив Сару до машины, вернулся, Ханна пристроилась в уголке кушетки с чашкой кофе.

— Ну, спасибо, что не забыл и меня втянуть, — сердито начала она. — И почему это ты решил, что Саре необходимо знать мое мнение?

— Но ведь сработало, — ответил он.

— Как я понимаю, Сара приняла в штыки Кена за то, что он был поверенным Айсобел, тогда и меня она должна стереть в порошок, ведь я ее родственница, у меня находится Шкатулка влюбленных… — Она нахмурилась и замолчала.

— Но ты же не виновата, что являешься родственницей Айсобел. Кен — другое дело.

— В конце концов, Айсобел пригласила Кена в качестве своего поверенного, и он должен был добросовестно работать на нее.

— Это вовсе не значит, что она должна была с одобрением относиться к его действиям, равно как и я к твоим, когда из-за тебя потерял пятнадцать миллионов.

— Я так и знала, что ты никогда об этом не забудешь, — задумчиво обронила Ханна.

— Да, я не скоро забуду об этом, — ответил Купер.

Издалека чуть слышно прозвенел звонок входной двери. Не зная, радоваться ей или злиться, Ханна сказала:

— Ты кого-нибудь ждешь?

— Может, вернулся кто-нибудь из гостей за перчаткой или зонтом? Аббот разберется, — решил он и придвинулся еще ближе, отчего Ханна откинулась на спинку кушетки подальше от него.

— Может быть, это Китти? Или ты считаешь, что у нее еще нет столь далеко идущих планов?

Купер проигнорировал вопрос. Он взял ее за руку и начал медленно водить кончиками пальцев по ладони.

Ханна замерла, но вынуждена была признать, что он очень сексуально гладит ее ладонь. Она и не подозревала, что ладонь такая эрогенная зона.

Купер понюхал ее запястье.

— Ты уже не пользуешься духами Айсобел?

Она нахмурила брови:

— Я ими вообще никогда не пользовалась. Ты имеешь в виду, что от меня исходил тот же запах?

Он подавил улыбку:

— Я не решился бы заявить столь грубо, но… да. Так и было.

Ханна вздохнула, вспомнив, что стоило ей только передвинуть что-нибудь из вещей Айсобел, как поднималось целое облако аромата.

— Запах ее духов насквозь пропитал всю квартиру, ну и, вероятно, мои вещи тоже. А я так привыкла к этому запаху, что сама его уже не ощущаю.

— Вот видишь! Я же говорил тебе, что оптимальный вариант — переехать сюда. — Он сдвинул рукав ее пиджака вверх и поцеловал пульсирующую жилку на запястье. — К тебе возвращаются ощущения.

Если так будет продолжаться и дальше, думала Ханна, я и сама потеряюсь в своих ощущениях.

Дворецкий постучался и приоткрыл дверь кабинета.

— Сэр, тут пришел швейцар, у него, кажется, проблемы.

— Дэниэл? — Ханна воспользовалась случаем и встала. Она едва сдержалась, чтобы не вытереть ладони о юбку. — А что он хочет?