Люси Кинг - Еще одна бессонная ночь

Хорошо хоть потом взял себя в руки, а то неизвестно, что бы из этого вышло, с содроганием подумал Рафаэль. Был соблазн поскорее сбежать в виноградники, но Рафаэль поступил лучше — остался и продемонстрировал, что у него все под контролем. Скрыл и растерянность, и бурю в душе, и до сих пор не угасшее влечение. Если бы Никки заметила его состояние, сквозь землю бы провалился.

Да, Рафаэль избрал верную стратегию — холодность, равнодушие, решительный отказ выслушивать оправдания. Меньше всего Рафаэлю хотелось обсуждать произошедшее, и тем более он не мог допустить, чтобы его поступок анализировала Никки. Кто знает, к каким выводам она придет.

Отъезд тоже был правильным решением. Никки, конечно, согласилась больше не поднимать вопрос, но, судя по упрямому выражению лица, собиралась возобновить обсуждение при первой удобной возможности.

К тому же Рафаэлю стыдно было признаваться, но отказ Никки глубоко задел его. Не хотелось каждый раз при встрече с ней вспоминать унизительный эпизод.

И наконец, после случившегося Рафаэль перестал полагаться на самообладание и не мог гарантировать, что ничего подобного больше не повторится. Нет, этого допустить нельзя.

Потому Рафаэль и решил сбежать — чтобы сохранить хотя бы жалкие остатки гордости. Теперь Рафаэль чувствовал себя измотанным и разбитым, а главное, понял — когда в пятницу ему казалось, что он достиг точки кипения, это еще были так, пустяки…

Рафаэль со вздохом потер руками лицо. Давненько у него не было таких жутких выходных. Рафаэль дождаться не мог, когда снова окунется в прежнюю жизнь.

Ничего, до понедельника осталось совсем чуть-чуть, подумал он, взглянув на часы. А остаток воскресенья он посвятит тому, чтобы окончательно выкинуть Никки из головы. Тогда он, конечно, сразу успокоится, и все снова пойдет своим чередом.

Если повезет, конечно.

От раздумий Рафаэля отвлек телефонный звонок. Он вытащил мобильник из кармана, взглянул на дисплей и чуть не застонал в голос. Очевидно, черная полоса еще не закончилась.

Был соблазн притвориться, будто не слышит звонка, но, вспомнив, что случилось в последний раз, когда он не взял трубку, Рафаэль решил не рисковать и ответил.

— Привет, Габи! — бодро произнес он и отхлебнул большой глоток пива. — Рад тебя слышать! Как там в Бахрейне?

— Надеешься с толку меня сбить? Рад слышать, как же!

В голосе сестры звучала такая свирепость, что Рафаэль невольно напрягся.

— А ну отвечай, что ты сделал с моей подругой?

Осторожно поставив бутылку на столешницу, Рафаэль заставил себя говорить спокойным, даже равнодушным тоном:

— Я так понимаю, ты говорила с Никки.

— Только что ей звонила.

— Ну, и как у нее дела?

Габи сердито фыркнула:

— Ничего, нормально. Насколько это вообще возможно в такой ситуации… Зато я никак в себя не приду.

Рафаэль устало закрыл глаза, борясь с соблазном сбросить звонок, а потом соврать, что телефон разрядился.

— В чем дело? Что она тебе сказала?

— Что ты ее поцеловал!

— A-а, понятно.

Габи чуть не задохнулась от гнева.

— Больше ничего добавить не хочешь?

Рафаэль подавил вздох.

— Зачем? Ты, кажется, и так все знаешь.

— Нет, не все, — рявкнула Габи. — Есть один вопрос… Как ты мог?!

Легко, подумал Рафаэль, вспомнив, как сжимал Никки в объятиях. От этой картины снова нахлынуло вожделение. Рафаэль попытался сосредоточиться на разговоре.

— Да что на тебя нашло, Габи? Что я такого сделал?

В отличие от самого Рафаэля Никки внезапный поцелуй, кажется, нисколько не смутил. Так почему же сестра раздувает из этого целую проблему? Или Никки просто была слишком растерянна и не сразу сообразила, что именно произошло, а теперь тоже пылает праведным гневом? Пришла к выводу, что Рафаэля за такие вольности убить мало, и нажаловалась Габи?

— Я же ее только поцеловал, и все, — смущенно пробормотал Рафаэль, чувствуя отвращение к самому себе.

— Вот именно, — не сдавалась сестра. — Мало тебе девиц, с ними бы и обжимался! А Никки трогать не смей, у нее и без тебя проблем по горло!

Рафаэль нахмурился:

— Проблем? Каких проблем?

— Не имею права рассказывать, это ее дело.

— Габи…

— Нет. Никки просила никому не говорить. Но все очень серьезно.

По коже у Рафаэля пробежал холодок.

— Никки что, больна?

— Нет. Просто у нее сейчас тяжелые времена. Одно могу сказать точно: ей надо разобраться в себе. Никки не до курортных романов, усек?

Теперь Рафаэля еще сильнее захлестнуло чувство вины. Можно подумать, он без того мало переживал.

Между прочим, мог бы догадаться — с Никки что-то происходит. Ему ведь уже приходила в голову эта мысль. При первой же встрече обратил внимание и на нездоровую бледность, и на изможденный вид. Вчера вечером, рассказывая за ужином о своей работе, держалась как-то странно, слишком напряженно. Сегодня за обедом старалась как можно меньше говорить о себе. А страшный сон, который Никки наотрез отказалась обсуждать?

Да, все признаки налицо. И как поступил Рафаэль? Проигнорировал то, что буквально бросалось в глаза, и повел себя как самый настоящий эгоист — думал только о собственном удовольствии, позволил страстному желанию взять над собой верх и даже не сразу заметил, что Никки не отвечает взаимностью.

Просто взял и накинулся на нее.

Рафаэль почувствовал, что противен самому себе. И зачем он только поехал на юг? Оставался бы лучше в Мадриде. Ничего страшного, как-нибудь отделался бы и от Лолиной подружки, и от настойчивой Элизы. Все это было бы гораздо легче вынести, чем жгучий стыд, захлестнувший Рафаэля от слов Габи.

— Не переживай, я уже дома, — мрачно произнес Рафаэль. — Можешь даже не сомневаться — больше я с Никки видеться не собираюсь и ничем ее не потревожу.

Глава 8

К собственному удивлению, Никки получала от незапланированного отпуска огромное удовольствие. Возможно, на нее оказали благотворное воздействие тишина и покой, а может, дело было в том, что больше не приходилось ломать голову над загадочным поведением Рафаэля. Две недели после его отъезда Никки наслаждалась ленивой негой — угощалась вкусными блюдами, спала, читала, проводила время у бассейна. Давненько она не чувствовала себя так хорошо!

В понедельник после внезапного отъезда Рафаэля вернулась Мария, и уж она сделала все, чтобы Никки питалась как следует. Никки подавали кушанья одно аппетитнее другого. Устоять было невозможно. Ломтики великолепной испанской ветчины — хамона. Глиняные горшочки жгучего зеленого перца. Миски паэльи, божественный аромат которой так и притягивал. Твердый сыр манчего. Острая колбаса чоризо. Вызревшие на солнце помидоры, только что с куста. Свежий домашний хлеб… Никки ни в чем себе не отказывала и в результате опомниться не успела, как набрала несколько килограмм. Впрочем, в ее случае это было только плюсом.