Сети - Полина Рей
2013 год
Лера вздрогнула и проснулась, не сразу понимая, где находится. Было холодно и темно, но рядом находился Макаров – она это скорее чувствовала, чем знала.
– Т-чш! – прошептал он ей на ухо, приложив палец к её губам. – Молчи и не шевелись.
– А Лере захотелось кричать. А ещё лучше вскочить и бежать, куда глаза глядят. Но сначала убить Игоря, каким-нибудь особенно кровавым способом. Дверь в кухню, где она уснула, примостившись на коленях Макарова в бесплодной попытке согреться, начала открываться, а мгновением позже произошло странное. Игорь вдруг резко ссадил её с колен и вскочил на ноги, закрывая Леру собой. Одновременно с этим в кухне зажёгся свет, и Лера ойкнула: в дверях стоял отец Макарова, который выглядел так, будто готов на убийство. Но в то же время на лице его было написано такое облегчение, что Валерии сразу стало стыдно.
– Ни слова ни говоря, Валентин Николаевич шагнул в кухню, отодвинул с дороги Игоря и, подав руку Лере, чтобы помочь ей подняться с пола, коротко спросил:
– Цела?
– Цела. Валентин Николаевич, Игорь не виноват.
– Что заставило Леру сказать эти слова, она не знала. Но вдруг испытала потребность сделать так, чтобы засранцу-Макарову не сильно влетело.
– Смельчаков же только скептически хмыкнул, и Валерия услышала, как хрустнули костяшки его пальцев, когда он сжал руки в кулаки. В этот момент она опасалась их обоих: и полковника, и его непутёвого сына. Для одного она была всего лишь важным свидетелем, второй, похоже, воспринимал её как игрушку. И оба, судя по взглядам, которыми обменивались, порой готовы были глотку друг другу перегрызть.
– Лера со мной. Ты, будь добр, не отставай, – процедил Валентин Николаевич Игорю, прежде чем вывести Валерию из стылого дома. – Есть, что тебе сказать.
– Больше не прибавив ни слова, Смельчаков вышел, осторожно, но крепко поддерживая Леру под локоть, и единственное, что она успела сделать – бросить на Макарова быстрый взгляд.
– Лера, я ещё раз хочу уточнить: ты понимаешь всю степень серьёзности происходящего? – тихо, почти ласково спросил Валентин Николаевич у Валерии, которая сидела рядом с Макаровым напротив Смельчакова, и напоминала себе, что она ни на грамм, ну просто вот вообще не виновата в том, что стряслось несколько часов назад.
– Я всё понимаю, Валентин Николаевич, – шепнула она, снова испытывая чувство стыда. Ей не нужно было недооценивать Игоря. Нужно было просто попросить Смельчакова воздействовать на сына, чтобы Макаров вообще больше не приезжал в этот дом. Но наряду с этим она испытывала дурацкое чувство: внутри будто возродилось то, что она ощущала к Игорю давно, когда ещё была несмышлёной девчонкой – восторг, восхищение, готовность пойти за ним на край света.
– А по-моему ты ни черта не понимаешь!
– Валентин Николаевич ударил по стеклянному столику ладонью, прежде чем вскочить на ноги, и Лера испуганно отпрянула. Впервые она видела полковника в таком состоянии.
– Эй, пап. Осторожнее! Этот человек Кеннеди убил.
– Игорь усмехнулся, будто всё случившееся было для него игрой, но по его потемневшему взгляду Валерия видела, что он тоже на взводе.
– А ты вообще молчи! И говорить ты будешь только когда я разрешу. Это ясно?
– Ясно-ясно! Молчу. – Макаров снова усмехнулся, вынул сотовый из кармана джинсов и погрузился в чтение бог знает чего.
– Хорошо. – Смельчаков прошёлся по гостиной вперёд и назад, пока Лера так и продолжала сидеть, вжавшись в спинку дивана. – Значит, преследователей вы не видели? Машину описать сможете?
– Я бы описал, но мне велено молчать.
– Игорь…
– Окей-окей. Шевроле Тахо, год выпуска, ну, скажем, 2010. Номера помню смутно.
– И всё же?
– То ли О347НР, то ли Р347ОН.
– Уже неплохо. Они точно стреляли?
– Точно. Уж это я распознаю сразу. Я сын полковника полиции – забыл?
– Забудешь тут.
– Вот и я о том. Это всё? Я могу идти?
– Да. И можешь идти куда угодно, но только подальше от этого дома.
– Не понял.
– Тебе на каком языке повторить?
– Я не собираюсь отсюда уезжать. Это мой дом тоже.
– Прекрасно, значит, просто посажу тебя, на хер, в обезьянник, откуда ты не выйдешь ближайшие пару месяцев!
Смельчаков снова повысил голос, и Лера перевела испуганный взгляд с него на Макарова. Ей хотелось провалиться сквозь землю, а ещё лучше наконец остаться одной. И где-нибудь, где нет ни Игоря, ни его отца. Она вспомнила про ТТ, но тут же поморщилась. И с ним всё было далеко не всё в порядке. Какого чёрта вообще происходит? Почему её жизнь в очередной раз катится кувырком, а она ничего не может с этим поделать?
– Пожалуйста, давайте прекратим! – взмолилась Лера, переводя взгляд с Макарова на Валентина Николаевича и обратно. – Я очень устала, замёрзла и мне очень плохо.
Она не хотела признаваться в том, насколько слабая, но слова сами вырвались изо рта помимо воли. За последние дни случилось столько всего, что Лера сейчас мечтала только об одном – о покое. Простом покое, который был так ей необходим.
– Валентин Николаевич, я больше из дома не выйду, обещаю. И вы правы – Игорю и вправду нечего здесь больше делать.
Она понимала, что может вызвать такое недовольство Макарова, по сравнению с которым их сегодняшнее приключение покажется прогулкой на детской площадке, но ей было просто необходимо наконец покончить с этой беседой, которая начинала обретать гротескные черты.
– Лера, ты в порядке? – наконец, тихо спросил Смельчаков, и она кивнула, поднимаясь с дивана.
– Да. Я просто пойду отдохнуть.
И прежде, чем кто-то из этих двоих невыносимых мужчин произнёс хоть слово, вышла из гостиной.
ТТ: «Ангел, напиши мне, как будешь здесь. Хочу поговорить»
ТТ: «Надеюсь, что ты игноришь меня не намеренно. Я тебе второй день пишу, ты получаешь мои сообщения?»
ТТ: «Ангел? Так нельзя. Давай поговорим»
ТТ: «Ангел?»
Ангел: «Я не выходила в сеть. Ты здесь?»
ТТ: «Теперь да. У тебя всё в порядке?»
Ангел: «Терпимо. У тебя?»
ТТ: «Жить буду»
ТТ: «Я хотел поговорить»
Ангел: «О чём?»
ТТ: «Из головы не идёт наша ссора»
Ангел: «И у меня»
Ангел: «Что-то надумал?»
ТТ: «Я бы сказал, что был не прав, но…»
Ангел: «Но?»
ТТ: «Но я, как китайский болванчик, повторю тебе то, что уже сказал не раз. Мне стало мало виртуала. Мало нас».
Ангел: «Блин…»
ТТ: «Что?»
Ангел: «Сейчас всё очень странно»
ТТ: «Что
