Назови меня своей - Хайди Райс
Касия надела халат и на цыпочках пересекла комнату, но, когда проходила мимо открытой двери в гостиную, вдруг ощутила запах вчерашнего ужина, который они так и не смогли доесть полностью.
Зажав рот рукой, она бросилась в ванную и в самый последний момент успела наклониться над унитазом.
Когда рвота наконец прекратилась, она спустила воду и обессиленно сползла на пол. Тошнота все еще сидела под ребрами, как притаившийся тигр, готовый снова наброситься на нее.
Она судорожно глотнула воздуха и вздрогнула, услышав за спиной обеспокоенный голос.
— Кася, что случилось? Тебя вырвало?
В дверях ванной стоял Райф. Он был не одет, но возбуждение, которое она всегда чувствовала при виде его обнаженного тела, было недолгим.
Ее желудок опять взбунтовался.
Шейх обхватил ее вокруг талии, удерживая на нетвердых ногах, когда она склонилась над унитазом. Ну почему, почему это должно было случиться сегодня? На прошлой неделе ее слегка подташнивало, но никакой рвоты не было.
— Ну как, полегчало? — спросил шейх, когда ей наконец стало чуть легче.
Она кивнула.
Он усадил ее на крышку унитаза и налил стакан воды.
Сейчас ей хотелось только одного — уйти. Она представила себя сидящую на крышке унитаза с растрепанными волосами — явно не лучший момент для признания. Да и поймет ли ее шейх теперь?
— Выпей, — сказал он, протягивая стакан с водой.
Прохладная вода успокоила ее раздраженное горло, но не сняла тревогу. Касия смотрела, как он сорвал целлофан с новой зубной щетки, сполоснул ее под краном и выдавил на нее пасту.
Она долго чистила зубы, все время ощущая на себе его пристальный взгляд. Касия понимала, что молчание затягивалось, но как говорить и что делать, не представляла.
— Как ты думаешь, чем это вызвано? — спросил он, когда она прополоскала рот и умылась.
Она сосредоточенно вытирала лицо, избегая встречаться с ним взглядом.
— Должно быть, съела несвежее, — сказала Касия и поморщилась, услышав фальшь в своем голосе. Лгать она не умела. — Думаю, мне лучше пойти домой. — Она попыталась придать своему голосу большую твердость. — Возможно, это какой-то вирус, и я не хочу, чтобы и ты его подхватил.
Он ничего не сказал, но, когда она повернулась к двери, остановил ее за руку.
— Не так быстро. Посмотри на меня, Кася.
Их взгляды встретились. Чувство вины, как грибовидное красное облако, поднялось от ее шеи к щекам.
— Мы ели одно и то же, — сказал он, — и со мной все в порядке. А если бы это была реакция желудка, то случилось бы раньше.
— Пожалуйста, мне нужно идти. — Она попыталась высвободиться, хотя уже понимала, что поздно.
Райф не был глупцом. Он опустил взгляд на ее грудь, а когда снова поднял его, в его глазах уже не было ни тепла, ни тревоги.
Их близость исчезла так быстро, что у нее невольно возник вопрос: а была ли она вообще?
— Скажи мне — только без лжи. Ты беременна?
И сразу же увидел ответ на ее лице.
— Да, — сказала она и опустила голову.
Шейх чувствовал гнев, но хуже всего была боль от ее предательства.
Проснувшись несколько минут назад, Райф инстинктивно потянулся к ней. Волна паники, когда он обнаружил, что ее нет, ошеломила его. Он не просто хотел еще раз взять ее, он хотел прикоснуться к ней, обнять ее… и никуда не отпускать. Эта женщина за то недолгое время, что они знакомы, стала для него настолько близкой и значимой, что, казалось, без нее шейх уже не видел своей дальнейшей жизни. Никогда раньше он не испытывал ничего подобного. И его это встревожило. Он попытался разобраться со своими чувствами, но получалось с трудом.
Касия пленила его своей страстной отзывчивостью — да, но, кроме этого, она оказалась близка ему в те минуты, когда они разговаривали — серьезно или подшучивая друг над другом.
И он рассказал ей о том, о чем никогда никому не рассказывал. Не только правду о своей матери, но и правду о татуировке. И чем больше думал над этим, тем больше на себя злился.
Почему он доверился ей? Да еще после такого короткого знакомства. И характер у него не самый открытый… Но Касия просто творила чудеса.
Потом его слух настроился на шум в ванной, и он понял, что ее тошнит. Все, чего он хотел, — это помочь ей. Она казалась такой маленькой и хрупкой.
Он держал ее, пока ее рвало, и сам чувствовал себя несчастным.
Это тоже было новым. Если бы оказался в подобной ситуации с какой-то другой женщиной, он бы не стал вмешиваться. Но с Касией просто не мог остаться в стороне.
Возможно, именно из-за ощущения их внутренней связи он и раскрыл ей то, чего до сих пор не мог никому доверить.
Да, вероятно, так оно и было. А она предала его. Скрыла от него правду. Что же заставило ее так поступить, откуда это тотальное унизительное недоверие?
— Почему ты не сказала мне? — спросил Райф, пытаясь сдержать гнев, не только из-за ее лжи, но и из-за собственной глупости.
Она подняла к нему лицо. В печальных глазах застыли предательские слезы.
— Я хотела дождаться подходящего момента, чтобы поделиться с тобой этой новостью. Прошлая ночь была такой… такой особенной. Я не хотела ее портить.
Его сердце дрогнуло, но все же Райф не мог подавить вспышку гнева, бушевавшего в нем сейчас.
Она обманула его, заставив рассказать то, что он никому не должен был рассказывать. Такой ошибки он больше не допустит.
Ему нужно было снова начать ясно мыслить. Мыслить прагматично. И принимать решения, думая о своем народе и своем положении, а не о капризах женщины, которой не мог доверять.
Ребенок был единственным, что сейчас имело значение. Он передаст ему наследство, над созданием которого трудился двадцать лет, с тех пор, как небольшой отряд из племени холади обнаружил его умирающим в пустыне, с плечом, покрытым струпьями от свежей татуировки.
Своему народу он был обязан жизнью. Этой женщине он не должен был ничего.
Райф снова поднял на Касию взгляд, игнорируя дрожь, которая всегда охватывала его, когда он прикасался к ней. Это примитивное желание еще пригодится ему, но сейчас он должен был задать ей один вопрос:
— Ты собираешься его оставить?
— Да, — сказала она, инстинктивно прижав к животу руки. Касия всегда знала, что никогда и ни при каких обстоятельствах не решится на аборт. Поэтому сейчас ответила на
