Рэчел Маккензи - На рассвете любви

И эти слова произносил лежащий рядом мужчина. Мужчина, для которого имели значение только те решения, которые он принимал сам.

Неожиданно он изменил тон, и в его затуманенных васильково-синих глазах заплясали яркие искорки.

— Но, конечно, всегда можно найти иные сферы деятельности, где мы сможем объединить наши усилия.

Виктория отодвинулась от его так близко лежащего тела и сказала:

— Возможно, ты на миг вскружил мне голову, Скотт Кортни, но теперь я поняла, что обстоятельства влияют на наши чувства. У меня нет никакого желания объединять наши усилия. Я хочу, чтобы ты ушел.

Скотт даже не пошевелился. Он протянул руку и коснулся ее. Пытаясь уклониться, она скатилась с кровати. Раздосадованная нелепостью положения, в которое попала, пытаясь встать, она почувствовала, как на полу оказалось еще одно тело.

Она даже не засмеялась, у нее было совсем не то настроение. Но увидев, как Скотт молча трясется от смеха, она со злостью сжала кулаки. Он взял их в свои руки и сказал:

— Я смеюсь не над тобою, Виктория, я смеюсь над собой. — Еще не затихли отзвуки его тихого смеха, как он добавил вполне серьезно — В любой из моих… связей, назовем их так, я всегда контролировал ситуацию, но с тобой… Да, с тобой!.. Если я отпущу твои руки, ты не будешь пытаться убить меня? Нам нужно серьезно поговорить. Но не сегодня. Сейчас мы оба не в состоянии сделать это. Отложим на другой раз. — Он отпустил ее руки.

— Нет, — грустно ответила Виктория. — Я не буду убивать тебя. Я хочу, чтобы ты ушел. Ты был прав тогда у реки, и теперь я согласна с тобой!

Ей казалось, что она изнемогает от глубокой усталости. И тут Скотт обнял ее и начал укачивать, как маленькую, а потом осторожно положил на подушки.

Сам сел рядом, помолчал, тихо позвал:

— Виктория!

Ответа не последовало, он повторил:

— Виктория, моя жизнь движется по определенным рельсам. Многие годы я знал, как мне ее строить. Но ты, словно камень, влетела в размеренный ритм моей жизни, и от тебя, как по воде, пошли круги по всем направлениям. — На секунду Скотт замолк, и Виктория пошевелилась, но он твердой рукой удержал ее в прежнем положении и продолжил свое признание.

— Мне показалось, что тебе здесь нравится, ты выглядела счастливой. И вот в тот момент, когда ты предложила мне ленч, я понял, что в моей жизни, что-то изменилось. Так бывало не часто, так как я есть я, и Намангилла есть Намангилла!

Чем была Намангилла, совершенно не волновало ее. Он — это совсем другое дело.

— Да, я не думаю, что так бывало часто, — ответила Виктория, и внезапно вся злость и негодование исчезли. Ей хотелось одного, чтобы эта ночь, наконец, кончилась и Скотт ушел!

— Нам с тобой необходима передышка, Виктория! Тебе она нужна не меньше, чем мне. — Он решительно освободил ее из своих объятий и выпрямился.

«Нет, нам не нужна никакая передышка», — устало подумала Виктория. Она уже решила, что эта короткая, жгучая и жестокая любовь должна быть забыта.

— Пожалуйста, уходи, Скотт. Я поняла, что единственное, чего я хочу, — это подготовить Джеффри к экзаменам и покинуть эти места навсегда. Пожалуйста, уходи… — почти в изнеможении проговорила она.

Скотт нежно провел рукой по ее щеке. Виктория закрыла глаза и решительно проглотила слезы, вызванные этим нежным и мягким жестом. Затем он взял ее руку, разжал пальцы и тихо поцеловал ладонь.

После чего он снова сжал ее пальцы, и, не говоря ни слова, исчез. Все было выдержано вполне в его стиле.

Нежные прикосновения, страстные поцелуи, бурный конфликт — все словно осталось далеко позади. Виктория с усилием встала. Одна рука, та, ладонь которой он целовал, была непроизвольно сжата, как бы сохраняя тепло его губ.

Она посмотрела в сторону гаража, полагая, что он возьмет «ягуар». Но, как она ни прислушивалась, до ее ушей не долетело ни звука.

Зато вдалеке у конюшни она различила две темные тени, еле видные в свете звезд. Потом тени слились в одну. И вскоре и лошадь и всадник исчезли в ночи.

Раздеваясь, она как попало разбросала одежду, надела легкую ночную рубашку и легла в постель, еле живая от усталости.

Что ей делать? Бросить все и немедленно уехать? Она не может. Она нужна Джеффри. Пожалуй, ей вообще не следовало приезжать сюда.

Ладно, утро вечера мудренее!

Может быть, завтра Скотт станет ей безразличен? А сегодня… Ее лицо уткнулось в подушку, где до этого лежала его голова, и образ Скотта внезапно возник перед ее глазами.

Горячие, жалящие лицо слезы потекли по щекам, она сердито вытирала их тыльной стороной руки. Как же все это случилось? Крах того, что могло стать волшебной сказкой любви?!

Слезы текли, не переставая, пока она не уснула. Свет луны обрисовывал руку, прижатую к щеке, и залитое слезами лицо…

На следующее утро приехал Шад с лошадью Виктории и со словами благодарности от Скотта, а затем поездка в Айнасли и ее последствия были решительно стерты из памяти одной из участниц этого приключения. Что же касается второго — о нем не было ни слуха ни духа!

Настал период мансуна — продолжительных тропических дождей. Однажды вечером, когда все сидели в ярко освещенной кухне, послышался стук копыт быстро мчавшейся лошади в пропитанной влагой ночи. Все прислушались, подняв головы.

Может быть, кто-то и ждал мужчину, появившегося в дверях, но для Виктории это было полной неожиданностью.

— Привет, Скотт! Ты уже ужинал? — спросила миссис Лис. — Как дела у Бобби?

— Спасибо за приглашение. Что касается Бобби, то приходится постоянно держать его в узде, иначе этот парень может натворить новых бед. Я ехал на одну из моих дальних ферм, но специально завернул к вам, чтобы сообщить, что паводок идет вниз. Так мне, во всяком случае, показалось. Можно пойти и посмотреть: облака рассеялись, и светит луна.

— Я иду! — быстро проглотив все, что было у него во рту, Джеффри соскочил со стула. Синие глаза под спутанными светлыми волосами уставились на Викторию.

— А ты не хотела бы пойти с нами, Виктория? — спросила миссис Лис. — Я не думаю, чтобы ты когда-нибудь видела, как вода стремительно несется вниз по узкому руслу?

Виктория просто покачала головой.

— Тогда тебе следует пойти — такое зрелище никак нельзя пропустить. Джеффри, смотри, будь осторожен! — строго обратилась миссис Лис к сыну, но он уже вылетел из комнаты.

Скотт ждал ее в дверях. Виктория продолжала сидеть, не зная, как ей поступить.

— Возьми плащ, — сказала миссис Лис, и Виктория повиновалась, — ей самой хотелось пойти.

Скользя, они двинулись по протоптанной дорожке вверх к обрывистому берегу реки. Джеффри бежал первым. Крепко сжав кулаки в карманах старого, первого попавшегося ей под руки плаща, Виктория удивлялась, почему сейчас многие вещи ей казались совершенно неважными. Ока подняла лицо к небу и глубоко вздохнула, поражаясь, из каких обыденных вещей складывается счастье! Просто быть здесь, просто идти рядом со Скоттом… Хотя она помнила о том, что произошло между ними, когда они в последний раз были вместе.