Кэтрин Росс - Во власти купидона

— Как твоя шея? Не затекла? — заботливо спросил он, видя, что Джемма потирает затылок.

— Немного. Не очень-то удобно спать в кресле.

— Твоя подушка выскользнула из-под головы и упала. Я хотел было поднять ее и подложить тебе под голову, но боялся разбудить.

Маркус наблюдал за ней, пока она спала! Одна мысль об этом привела Джемму в ужас.

— А еще ты говорила во сне.

— Да? — Она испуганно посмотрела на него.

Джемма так много думала о нем вчера, так много всего вспомнилось. Один бог знает, что она могла наговорить.

— И что я сказала?

— Только бессмысленные, несвязные слова, — улыбнулся он. — Не переживай. Я не выдам твои секреты.

— Так я тебе и поверила, — отшутилась Джемма. — Мне бы не хотелось, чтобы ты узнал, что я на самом деле о тебе думаю.

— Неужели все так плохо?

— Именно так. — Джемма наклонилась к Лайаму. Тот пошевелился. — Доброе утро, милый, — улыбнулась она, видя, как задрожали его ресницы. Как ты себя чувствуешь?

Малыш открыл темные, как черный бархат, глаза и зевнул.

— Хорошо, только пить хочется.

Возле кровати стоял кувшин с водой, и Маркус налил ему стакан.

— Скоро привезут завтрак. Съешь что-нибудь? — спросил он, помогая Лайаму сесть на кровати.

— Не знаю, — ответил сын. — У них есть такие же блинчики, как у тебя дома, папа?

— Может быть. Мы спросим.

Джемма удивленно посмотрела на Маркуса.

— Не знала, что ты умеешь готовить.

Маркус улыбнулся.

— Мне удается лучше хранить секреты, чем тебе.

— Папа хорошо готовит, — вмешался Лайам. — Он еще может варить яйца и жарить змею с картошкой.

— Жарить змею? — улыбнулась Джемма, поправляя подушку за спиной Лайама. — Звучит… интересно…

— Конечно. Считай, ты не жила, если не пробовала жареную змею. С картошкой.

— Однажды она у тебя подгорела, папа. Дым был по всей кухне, и включилась пожарная сигнализация.

— Ладно, сынок, хватит подробностей, — рассмеялся Маркус.

— И часто у тебя подгорает жаркое из змеи? — улыбнулась Джемма.

— Только по пятницам, когда его подают с бутылочкой кьянти. — У Маркуса появился странный блеск в глазах. — Тебе нужно заглянуть как-нибудь вечерком.

Джемма улыбнулась, но ничего не ответила.

Маркус наблюдал за ней, когда она гладила Лайама по головке, и видел ее тревогу, когда сын вдруг закрыл глаза.

— Ты устал, Лайам?

— Немножко.

— Ничего страшного, — успокоил Маркус. — Ты был очень болен вчера. Тебе нужно хорошенько отдохнуть.

Лайам кивнул.

Пришла медсестра. При виде сидящего на постели Лайама она улыбнулась.

— Нашему маленькому пациенту уже лучше, — обрадовалась она.

— Он говорит, что очень устал, — сказала Джемма.

— Как насчет завтрака, Лайам? — спросила сестра. — Тебе нужна энергия, чтобы скорее выздороветь.

— А у вас есть блинчики? — спросил Лайам.

Медсестра покачала головой.

— К сожалению, нет, но мы можем приготовить их завтра утром. Зато есть яичница и тосты.

— Это же замечательно, правда, Лайам? — с воодушевлением сказал Маркус.

Лайам, поколебавшись, кивнул.

Джемма удивилась легкости, с которой Лайам поменял решение. Обычно ей с трудом удавалось заставить сына съесть яйцо на завтрак.

Его вообще все время приходилось уговаривать что-нибудь съесть.

Когда унесли тарелки, появилась мама Джеммы.

— Ты выглядишь хорошо, — обрадованно сказала она, обнимая внука. — Я так волновалась. — Джоан посмотрела на дочь. — А вот ты выглядишь усталой. Почему бы Маркусу не отвезти тебя домой на пару часиков, а я составлю Лайаму компанию? Нет нужды всем здесь сидеть.

— Нет. Я в порядке, мама. Не хочу его оставлять.

— Твоя мама права, Джемма, — твердо сказал Маркус. — Ты должна воспользоваться возможностью и съездить домой. Тебе нужно отдохнуть, а Лайаму нужны его пижама и зубная щетка.

Маркус был прав. Джемма посмотрела на сына. Сердце ее разрывалось от любви и жалости. Она не хотела оставлять его, но знала, что потом у нее не будет возможности съездить домой.

— Ничего, если мы с папой ненадолго тебя оставим? — спросила она.

Лайам кивнул.

— Ты привезешь мою любимую книжку? — спросил он. — Ту, что с динозаврами?

— Конечно. — Она нагнулась и поцеловала малыша в лоб. — Увидимся позже.

Маркус тоже поцеловал сына и потрепал его волосы.

— Присматривай за бабушкой, — сказал он с улыбкой. — Ведите себя хорошо без нас.

Лайам захихикал.

— Как ты думаешь, он скоро поправится? — спросила Джемма, когда они вышли из палаты. — Он выглядит таким усталым.

— Так и должно быть, Джемма. Ему нужно как можно больше спать. Организм сам справится с болезнью.

Они вышли на улицу и вдохнули свежий утренний воздух. Небо на горизонте было жемчужно-розовым, обещая жаркий день. Но воздух еще оставался свежим и прохладным. Джемма жадно вдохнула его.

— Теперь ты видишь, какая хрупкая вещь здоровье и как мало мы о нем думаем, пока не случилась беда, — пробормотала она, пока Маркус открывал машину.

— Вижу, ты многое успела обдумать, — кивнул он.

Они ехали какое-то время молча. Маркус умело лавировал в потоке машин, направлявшихся в центр. Маркус умеет сохранять спокойствие, подумала Джемма, наблюдая за ним. Часто это спокойствие выводило ее из себя, доводило до бешенства. Хотя в критические минуты его спокойствие и сила были единственным, что помогало ей держаться. И у него поистине был дар общения с маленькими детьми.

— Я говорил серьезно, когда сказал, что хочу увезти вас с Лайамом в Италию, — напомнил Маркус, останавливая машину перед ее домом.

— Я не могу сейчас об этом думать, Маркус, — ответила Джемма. — Знаю, ты терпеть не можешь ждать. Но это слишком сложный вопрос, и я не могу так сразу ответить на него.

— А вот я так не думаю. Мы потеряли достаточно времени, и нам нужно все исправить как можно быстрее.

— Нельзя спешить в таких делах, Маркус. Я не в состоянии сейчас ясно мыслить.

Он внимательно посмотрел на нее, задержав взгляд на полных, зовущих губах. Ее сердце екнуло.

— Я же, напротив, мыслю очень ясно, — хрипло прошептал он.

Джемма сглотнула, гадая, показалось ей или в его глазах правда появился чувственный блеск.

— Пойдем поговорим, — сказал он, открывая дверцу.

— Я устала, Маркус. Не хочу с тобой спорить сейчас.

— Кто сказал, что мы будем спорить? Мы уже достаточно спорили. Обсудим все спокойно, как взрослые люди. Я приготовлю кофе. Ну что?

— И никаких блинчиков? — улыбнулась она.