Линн Маршалл - Это любовь
Рейчел подняла на него глаза.
— Какие же?
— Сегодня же установлю в конюшне сигнализацию. Самую простую, но и этого будет достаточно.
— В самом деле? — Рейчел улыбнулась. Напряжение понемногу отступило, и мысли ее вернулись к событиям минувшей ночи. — Джин, я не знаю, как буду чувствовать себя после твоих сегодняшних подозрений… — начала она неуверенно.
— Вчерашний вечер показал, что мы оба будем чувствовать себя прекрасно! — перебил он и без всякого перехода заявил: — Думаю, тебе самое время снова сесть в седло, дорогая.
— Нет! — Она шарахнулась от него, как от прокаженного. — Забудь об этом!
— Послушай, солнышко, пора стать разумной. — Голос Юджина приобрел бархатные интонации. Он погладил Рейчел по плечу, словно имел дело с нервной лошадью. — Я знаю, что с тобой случилось во время пожара. Знаю, как долго ты поправлялась. Но это все в прошлом. Мы с твоим отцом пришли к выводу, что верховая езда играла в твоей жизни немаловажную роль. Нельзя же вот так взять все и бросить из-за какой-то ерунды.
— Из-за ерунды? Да я чуть не погибла! — Глаза Рейчел горели праведным гневом. — Ты даже не можешь представить себе, что я пережила в ту ночь!
— Отчего же. Дым, пожар, взбешенные лошади… Но если бы ты, например, попала в автомобильную аварию, то все равно села бы за руль раньше или позже!
— Не уверена. И не читай мне нотаций, Юджин! Слава Богу, я взрослая и имею право принимать решения самостоятельно.
— Ты позволила эмоциям одержать верх над разумом. Но ведь езда верхом была для тебя чем-то особым, — настаивал Юджин. — Помню тебя в седле: на лошади ты оживала так же, как это происходит с тобой в моих объятиях.
Рейчел покраснела.
— Джин, ради Бога, это неуместная аналогия. Как ты можешь помнить? Я ведь была тогда ребенком.
— Помню, Рей! — Он нежно улыбнулся. — Помню, как тебе нравились восторженные крики с трибун. Помню, как ты готовила лошадь к показу. Много чего помню. В те дни верховая езда была самым важным делом твоей жизни. И ты была тогда очень, очень мила!
— Джин, люди меняются.
— Согласен, люди меняются, но некоторые черты характера не меняются. Ты была прекрасной наездницей. И теперь мы могли бы вместе ездить верхом! Ведь это наша общая страсть. — При этих словах Рейчел покраснела еще больше — на этот раз от смущения. — Пора тебе снова в седло. — Юджин мягко улыбнулся. — Слишком много лет ты культивировала свой страх, пока он не поработил тебя. Я помогу тебе снова стать смелой.
— Не заставляй меня, Джин!
— Позже ты поблагодаришь меня за это, дорогая.
Рейчел топнула ногой.
— Не смей командовать мною, Джин! Лучше помоги мне. Если не ты…
— Ну-ну… — Он наклонился, закрывая ей рот поцелуем. — Воспринимай все это спокойно, милая. Я не собираюсь ни командовать тобою, ни принуждать тебя к чему-либо. Обещаю, мы будем делать все вместе, не спеша, как не спешили вчера вечером. Ты такая сладкая! — прошептал он, закрывая глаза.
— Ты хочешь увильнуть от разговора, — упрекнула мужа Рейчел, но поцелуй Юджина погасил ее вспыхнувшее было раздражение.
Ее губы инстинктивно открылись навстречу чувственному вторжению его языка. Ночью она пришла к выводу, что интимная близость — пока единственное, что связывает их по-настоящему. Однако страх безоглядно отдаться в руки мужчины, который еще не научился любить ее, подспудно жил в сознании Рейчел. Да, риск был огромным, и она знала об этом.
— Ты забыла, что я предпочитаю словам дела, — пробормотал Юджин, поглаживая внутреннюю поверхность ее бедер.
Рейчел почувствовала, что раздваивается между желанием и паникой.
— Джин! Нас увидят! Ведь Джералд может вернуться в любой момент.
— Не беспокойся, он знает, что для него хорошо, а что плохо, — невозмутимо ответил Юджин. — Но если ты настаиваешь…
— Что ты собираешься делать?
— Сейчас увидишь. — Он подхватил ее на руки и отнес в пустое стойло, в углу которого было сложено свежее сено. Даже услышав, как захлопнулась за ними дверца стойла, Рейчел взмолилась:
— Мы не можем, не здесь! Отпусти меня, Джин! Слышишь?
— Слышу.
Золотой свет струился сквозь трещины в деревянных стенах. Юджин опустился на солому рядом с Рейчел.
— Твоя проблема в том, что ты еще не привыкла быть женой, — изрек он глубокомысленно.
— Неужели? — Рейчел взглянула на него снизу вверх из-под полуопущенных ресниц. Она снова ощутила его растущее сексуальное напряжение и снова, пораженная своей властью над Юджином, задрожала. — Похоже, ты считаешь своим долгом помочь мне привыкнуть к этой роли, — игриво заметила она.
— Да, это мой священный долг, и я его выполню, — заверил Юджин, опускаясь на нее. Его глаза блестели в полумраке конюшни, как и в прошлую ночь.
Рейчел, с радостным вздохом обвив мужа руками, притянула его к себе. Близость Юджина снова будила в ней самые радужные мечты и надежды.
Он нетерпеливо сорвал с себя джинсы и рубашку, затем занялся одеждой Рейчел. Его пробудившееся к любви тело демонстрировало сильнейшее желание, которое не могло остаться безответным. Рейчел почувствовала неистовую готовность отдаться любимому. Когда Юджин слился с ней в страстном порыве, она застонала от удовольствия и каждое проникновение встречала радостным вскриком. Страсть поглотила обоих, и они уже не слышали и не замечали ничего вокруг. Потом они медленно возвращались к действительности, словно выходили на свет из подземелья. Окружающий мир постепенно обретал краски и звуки.
Рейчел вытащила соломинку из своих волос и задумчиво улыбнулась:
— Это было нечто романтичное!
Юджин усмехнулся, явно довольный собой.
— Значит, тебе это показалось романтичным, да?
— Ммм, — промурлыкала Рейчел, и ее взгляд говорил больше, чем слова.
— В таком случае, может быть, попробуем когда-нибудь еще?
— На что только ни пойдет мужчина, чтобы угодить женщине! — улыбнулась она.
— Да! Именно так!
Юджин уже оделся и теперь с интересом наблюдал, как это делает Рейчел. Судя по его взгляду, этот процесс доставлял ему не меньшее удовольствие, чем избавление от одежды. Однако очень скоро его лицо вновь обрело озабоченное выражение.
— Что-то не так? — встревожилась Рейчел.
— Мне снова пришли на ум слова Андерсона про женщину, которая могла выпустить Багряного из конюшни вчера вечером…
Рейчел резко вскинула голову, ее снова пронзили боль и страх.
— Господи, мы опять возвращаемся к этой теме?
— А что такое?
— Теперь, удовлетворив свою похоть, ты снова начал подозревать меня?
