Кристи Келли - Каждый раз, целуя…
— Значит, ты не веришь, что женщина может по-настоящему, хотеть познакомиться со мной? — Он вопросительно поднял бровь.
— Нет, совсем не это, — возразила она, нервно сжимая руки. — Я… я не верю ей. Я пошла сюда за тобой, так как подумала, что она может неожиданно застать тебя здесь одного и попытаться скомпрометировать себя с тобой.
Это уже приходило Мэтью в голову.
— А почему это было бы так ужасно? В этом случае тебе было бы проще сбыть меня с рук, разве ты не согласна?
— Нет.
Он встал и шел по комнате, пока между ними не остался только бильярдный стол.
— Почему тебя волнует, на ком я женюсь, если это будешь не ты? — наклонясь над столом, тихо спросил Мэтью.
— Ты заслуживаешь лучшего, — так же тихо ответила Дженнет, закрыв изумительные голубые глаза.
Никто не заботился о нем уже так давно, что Мэтью не знал, как на это отреагировать.
— Не понимаю.
— Я обещала найти тебе невесту, но уверена, что в любом случае это должна быть достойная женщина, а не та, которая уже носит ребенка.
Значит, слухи о мисс Уитмор оказались правдой, и это еще одна причина вести себя более осмотрительно, выбирая невесту. У самых покладистых женщин, очевидно, были основания для поспешной свадьбы.
Мэтью медленно шел вдоль бильярдного стола, приближаясь к Дженнет, но она, будучи расстроенной, очевидно, этого не замечала.
— Как именно ты определила, что у мисс Уитмор будет ребенок? — поинтересовался он. — Сомневаюсь, что она сама поделилась этой новостью.
— Как я сказала тебе, она проявила слишком горячее желание познакомиться с тобой. Пока я разговаривала с ней и с ее матерью, они все время обменивались друг с другом странными взглядами.
— И отсюда ты сделала вывод, что единственное логичное объяснение этому то, что она беременна? — Мэтью подавил усмешку.
— Нет, — смущенно ответила Дженнет. — Я попросила Софию прийти на сегодняшний вечер, потому что она, как правило, умеет определять такие вещи. Разговаривая с мисс Уитмор, она держала ее за руку и таким образом узнала о ее состоянии.
Выслушав ее бессмысленное объяснение, Мэтью застонал от разочарования. Но все же существовала вероятность, что Дженнет права в отношении мисс Уитмор. Скорее всего, им могут заинтересоваться только те женщины, которым есть что скрывать, только не Дженнет.
У нее есть больше всего причин скрывать тайну… но он ей не нужен.
— Сначала ты заставила меня танцевать с женщиной, чувствовавшей ко мне такое отвращение, что она была едва способна двигаться. Следующая, только что из пеленок, оказалась влюбленной в другого мужчину…
— Мисс Шелдон? — изумилась Дженнет. — Я этого не знала.
— А теперь ты подсовываешь мне женщину, которая, возможно, носит ребенка другого мужчины.
Мэтью все больше охватывало возмущение. Подойдя еще ближе, он поймал Дженнет в ловушку между бильярдным столом и своим телом и, наклонившись, вдохнул опьяняющий аромат ее духов. После удушливого запаха духов мисс Уитмор легкий запах жасмина, исходивший от Дженнет, воспринимался как дуновение летнего воздуха. «Не поддавайся когтям желания» — приказал себе Мэтью.
— Дженнет, ты должна приложить больше старания, — прошептал он ей в самое ухо.
— П-почему? — запнувшись, произнесла она.
— Похоже, ты остаешься моей единственной надеждой.
— Ты сумасшедший!
— Вряд ли. — Он усмехнулся. — Ты должна была бы сопротивляться моему прикосновению.
Он неторопливо обвел пальцем нежный контур ее подбородка. Боже, глупо желать эту женщину так, как он ее желает. Но в ней было все, что Мэтью хотел видеть в женщине. Последнее, что ему следовало делать, — это искушать ее или стоять так близко, что ее грудь почти упиралась в его сюртук.
Он должен отодвинуться… но ноги не слушались его. Сознание того, что нужно отступить, исчезло, на смену ему пришла намного более сильная потребность.
Нет. Мэтью отвернулся от нее. Нужно делать то, что он решил, и не обращать на Дженнет внимания.
Пораженная справедливостью его слов, Дженнет толкнула его в грудь. Три раза она оказывалась между его телом и другим предметом и ни разу не сопротивлялась. Наоборот, она упивалась его запахом и силой его упругого, сухощавого тела, почти касавшегося ее тела. Боже, помоги ей!
— Уверена, ты ошибаешься, — без колебаний заявила Дженнет.
— Ты пытаешься убедить меня или себя? — с усмешкой уточнил Мэтью и, скрестив руки на груди, небрежно прислонился к бильярдному столу.
— Никогда в жизни не встречала таких невыносимых людей.
— Скажи мне, Дженнет, неужели это так ужасно, если нам придется пожениться? Ты не сможешь вытерпеть моих поцелуев?
— Как ты смеешь оскорблять меня таким вопросом? — С горящими от смущения щеками она взглянула в лицо Мэтью.
— Мои извинения, — тихо сказал он.
— Для меня это будет просто невыносимо, — солгала Дженнет, подобно ему, скрестив на груди руки. Она ни за что не позволит ему догадаться, какое воздействие он оказывал на ее чувства.
— Невыносимо? — Он тихо усмехнулся. — Не может быть, чтобы ты на самом деле так думала.
— Совершенно невыносимо, — стояла на своем Дженнет.
— Лжешь, — бросил он, и в его серых глазах вспыхнуло негодование. — Ты не сделала ничего, чтобы найти мне действительно достойную невесту, и тем самым получила возможность оправдать свою совесть, когда окажешься замужем за мной.
— Это полнейшая бессмыслица, — возразила она, от возмущения всплеснув руками.
— Правда? — Мэтью снова шагнул к ней. — Можешь сказать себе, что исполнила свой долг — ты нашла мне несколько подходящих юных леди. Но ты никогда не признаешься в правде — что специально приняла в этом участие, чтобы могла выйти за меня замуж, не чувствуя за собой вины.
— Ты совсем лишился рассудка! — Такая заманчивая мысль никогда не приходила Дженнет в голову.
— Думаешь, я не чувствую такой же вины? — спросил он.
— Тебе не за что чувствовать вину. Ведь это я убила моего жениха.
— Докажи это мне, — тихо сказал он. — Докажи это себе.
— О чем ты? Что доказать?
— Поцелуй меня, Дженнет. — Он стал прямо перед ней. — Покажи мне, насколько тебе будет противно, если придется поцеловать меня.
— Никогда. Мы уже целовались прежде, и ничего. — Она отчаянно лгала, чтобы не поддаться на его провокацию.
— Тот поцелуй можно считать только прикосновением губ. Я говорю о настоящем поцелуе, Дженнет.
— Мне ничего не нужно доказывать тебе. — И ничего не нужно доказывать себе самой. Дженнет догадывалась, каким именно будет его настоящий поцелуй, — определения «отвратительный» и «невыносимый» даже близко не подходили для его описания. Но ей не было необходимости узнавать это снова, она помнила тот поцелуй, каким бы мимолетным он ни был.
