Ирен Беллоу - Связующая нить

— Боюсь, что нет, — ответила Мария.

— Ты должна стать самой собой, а не оставаться всю жизнь дочерью Джорджа Ролингса, — сказал Рауль, допивая кофе. — Ну, ладно, еще увидимся.

Когда они остались одни, тетка сказала:

— Иногда Рауль не деликатничает. У него очень сильный и волевой характер, так что ему порой не понять людей, у которых эти качества отсутствуют. Как и мой отец, он может быть очень деспотичным. По крайней мере, пока не найдется женщина, которая смогла бы держать его в руках.

— А ему это надо? — с сомнением в голосе спросила Мария.

— На мой взгляд, он относится к породе тех мужчин, которые, если влюбятся, становятся ручными. Одной из причин, почему мой отец был эдаким тираном, было то, что он не любил мою мать, которая вместо того, чтобы сглаживать острые углы, еще больше все усложняла, чем приводила его в бешенство.

Позже, когда они вернулись на некоторое время в свои комнаты, Мария вспомнила, что Рауль сказал ей еще и о том, что ее внешность тоже не последнее дело для покорения мира. Интересно, был ли этот комплимент искренним? Не в его характере говорить то, чего он не думает, но это вовсе не означает, что он находит ее привлекательной.

Час спустя, когда они с Крисом карабкались по ступеням пирамиды, на вершине которой жрецы майя совершали свои кровавые жертвоприношения, какая-то американка спросила у Марии, не в Америке ли она покупала свои «бермуды». Дело в том, что собираясь на экскурсию и зная, что придется ползать по камням, Мария решила на этот раз вместо юбки надеть свои старенькие обрезанные по колено джинсы.

Они были уже достаточно поношенные, и, чтобы как-то скрасить их ветхость, она в свое время украсила их разноцветными заплатками. И когда она ответила, что сделала их сама, американка пришла в дикий восторг.

Когда же они вновь оказались у подножия пирамиды, Крису захотелось увидеть храм, находящийся внутри нее, открытый лишь в 1937 году. Едва только они вошли в темный, длинный и узкий коридор, ведущий к центру пирамиды, Марии вдруг показалось, что стены давят на нее.

Мария, предупредив Криса, что будет ждать его снаружи, поспешила к выходу. Сидя на каменной ступеньке, она с удовольствием подставила лицо солнцу и вдыхала свежий воздух.

— Вот ты где, — раздался знакомый голос.

Она приоткрыла глаза и увидела Рауля, наклонившегося к ней. На мгновение ей показалось, что он недоволен, что она не с мисс Дисарт. Мария уже хотела объяснить, что это мисс Дисарт посоветовала им подняться к пирамидам, но Рауль опередил ее:

— А где твой датский друг?

— Он внутри пирамиды, я не пошла. Честно говоря, мне показалось, что я задыхаюсь, — призналась она.

— Ничего страшного, — ответил Рауль, присев рядом с ней, — я был здесь всего один раз и тоже был не в восторге от своего состояния. Поэтому-то я и беспокоился о тебе.

Ее тронула его забота. На мгновение показалось, что если бы в этом мрачном тоннеле он был с ней, то она легче бы перенесла этот переход.

Как же, однако, быстро ему всегда удается внушить мне чувство безопасности, когда он рядом, подумала Мария.

— В прошлый раз я был здесь во время весеннего равноденствия. Возможно, Диего рассказывал о том, как полуденный свет создает впечатление, будто Кукулькан, крылатый змей, вылетает из храма и парит в воздухе. Зрелище фантастическое. Тысячи людей дважды в год приезжают специально, чтобы полюбоваться им. Удивительно, что отец ни разу не привозил тебя сюда.

— Он не любит толпы, хотя… — сказала Мария.

— Пойдем к тете Айрис, — предложил Рауль, — сейчас Диего показывает ей священный колодец, куда бросали молоденьких девственниц, принося их в жертву богам. Хотя ты, может, хочешь подождать своего друга? — спросил он.

— Он будет здесь с минуты на минуту, — ответила Мария. — Мы договорились, что я буду его ждать.

Рауль поднялся и протянул ей руку. Несмотря на жару, ладонь его была сухая. И хотя их руки соединились всего лишь на какое-то мгновение, оно явилось волнующим напоминанием о предыдущем вечере.

Они нашли тетку и Диего возле колодца. Это было огромное сооружение, вокруг которого росли деревья. Около него находилась разрушенная каменная площадка, где, очевидно, в стародавние времена вершились обряды жертвоприношений. Где-то далеко внизу на дне колодца мрачно поблескивала вода.

Диего долго рассказывал о том, как трудно было производить раскопки: мешали грунтовые воды, но, тем не менее, археологам удалось найти много чего интересного, включая одежды, украшения, которые были на жертвах. Он также рассказывал, что приносимые в жертву девушки почти ничего не чувствовали, так как перед обрядом им давали какие-то снадобья, притуплявшие сознание. Внезапно Рауль, поднявшись с места, сказал:

— Ладно, Диего, пожалуй, хватит мрачных деталей. Давайте пойдем в главный зал.

Когда они вернулись к пирамиде, то увидели Криса. Мария подумала, что, наверно, надо представить Криса Раулю, но мисс Дисарт опередила ее:

— Рауль, это Кристиан Эриксон, датский журналист, с которым мы познакомились в Кобе.

Мария поразилась, как удивительно дружелюбно Рауль сказал:

— Мне очень приятно. Как вам понравилось внутри?

— Довольно мрачно, но ничего, — улыбнулся Крис. — Ты не потеряла ничего, — добавил он, повернувшись к Марии.

— Ужасная жара, — заметила мисс Дисарт, обмахиваясь бумажным веером, прикрепленным шнурком к ее юбке. — Я бы вернулась сюда чуть позже. Пойдем, Диего, я хотела бы задать вам еще несколько вопросов. Кристиан, не пообедаете ли вы сегодня с нами?

— Большое спасибо, мэм, с удовольствием.

— Тогда увидимся в час.

С этими словами мисс Дисарт ушла.

— Вы видели жертвенник, Эриксон? — спросил Рауль.

— Да, — ответил Крис, — я был там в первую очередь, но мне больше понравилась обсерватория Эль Караколь. Должно быть, майя были прекрасными астрономами и математиками.

— Да, — ответил Рауль, — великими предшественниками Коперника, Кеплера и Галилея. Хотя я, например, больше интересуюсь космологией.

На этом разговор об астрономии завершился. Немного помолчав, Крис сказал:

— Если я приглашен на обед, то нужно принять душ. В тоннеле жарко, как в турецких банях. Извините, но я, пожалуй, пойду.

Во время обеда, к удивлению Марии, от подозрений Рауля в отношении Криса не осталось и следа. Выяснилось, что у них есть о чем поговорить. Крис сказал, что его тетка — архитектор, а Рауль знал Копенгаген как свои пять пальцев и очень часто проводил время у одного из своих друзей, жившего на одном из датских островов.

— У этих двоих много общего, — заговорщицки прошептала мисс Дисарт на ухо Марии.